Если б не было тебя - Инга Максимовская

- Это навсегда? – прошептала она тогда, солеными своими губами, скользя своим дыханием по моей щеке.

И тогда мне показалось, что все возможно в этой вселенной. Навсегда – это бесконечно долго, но в то же время абсолютно размытое понятие.

Вынырнуть из омута воспоминаний мне помогает резкий клаксон автомобиля. Выдергивает, словно мутанта – репку из земли, компашка затейников- пролетариев. Я вдруг осознаю, что стою на проезжей части, не дойдя всего несколько шагов до цели моего путешествия в прошлое. Ничего не изменилось – та же подъездная дверь, и гулкий подъезд, отдающийся эхом шагов, и даже пахнет так же – затхлостью и тленом. Осталось всего несколько ступеней, и мне вдруг становится страшно. Демоны запускают в душу отвратительные свои конечности, сея хаос сомнения.

- Вы к кому? – слышу я тонкий голосок, все еще не убрав пальца с пимпочки звонка. Маленькая девочка смотрит на меня синими, знакомыми глазами. Но я не могу понять, где я уже видел этот взгляд. Реальность ускользает, словно песок сквозь пальцы.

- Здесь жила женщина, которую я любил,- тихо шепчу, стараясь не напугать беспечную малышку. Неужели глупые родители не научили дочь не открывать дверь сумасшедшим дядькам?

- Здесь живем я и мама. И она меня убьет, если узнает, что я открыла вам дверь,- улыбается маленькая хозяйка дома. Вы ведь незнакомец?

- А зачем ты открыла? – спрашиваю я ошарашенно.

- Мне просто показалось, что я вас знаю.

- Как тебя зовут?- успеваю спросить, прежде чем она закроет дверь.

И все. Хлопок, и еще одна ниточка, способная вернуть меня в прошлое обрывается, лопается как мыльный пузырь, с сухим щелчком закрывающегося портала в мою жизнь.

- Женька. Меня зовут Женька,- несется из – за двери писклявый голосок. – Уходите, а то мне придется позвонить маме. И она точно нашлет на вас полицию.

С неба сыплет снег. Прямо мне на бритую голову. Лерка никогда бы не позволила уйти мне из дома без шапки. А я позволил Лерке исчезнуть...

Лера (выдержки из дневника)

13. 09. 2013

Любовь меня делает глупой. Наполненной до ушей и абсолютно одуревшей. Словно это не я, а раздувшаяся, насосавшаяся счастья пиявка.

Мы вместе уже четыре месяца, и все это время мне кажется, что у меня за спиной отросли крылья. Такие огромные пернатые отростки, не дающие мне ходить по переставшей вертеться планете. Мне нравиться жить для него – отказываться от своих привычек, носить одежду, которая нравится моему СЧАСТЬЮ, гладить его по голове и говорить, что он самый лучший на этом грешном свете.

Женька – фейерверк, способный высветить в самом темном мраке то, что действительно правильно. И я совсем забываю с ним о своих страхах, о том, что в моем детстве жил страшный монстр, который не прятался под кроватью и не боялся выходить на свет. Все он отодвинул на задний план.

Верчусь перед зеркалом, натянув на себя новое платье. Оно невероятное, какое – то воздушное. Увидела вчера в витрине и поняла, что не смогу пройти мимо. Дороговато. Но ... Я ведь богатая невеста. Представила, какими глазами будет смотреть на меня мой Женька, и толкнула дверь бутика. Мне нравитсяголод в его взгляде, когда он ласкает им меня, раздирая в пух и прах все сомнения.  Кружево, но не колючее, а ласкающее, обнимает нежно, гладит кожу. Черное кружево с подкладкой из золотой парчи. Открытая спина, не вульгарное декольте. То что надо. То. Что позволит моему Женьке не стыдиться меня.

Он смотрит на меня, я чувствую. Стоит, привалившись плечом к косяку, и оценивающе рассматривает.

- Переоденься.

От этого приказа моё сердце падает куда-то в глубины ада. Нервно, яростно, он никогда  так не говорил со мной. Это просто нервы. Женька сходит с ума от напряжения. Сегодня важный день. Я слышу эти слова уже в течение недели. «Через неделю – важный день», «Через три дня важный день., «Завтра важный день»

- Тебе не нравится?

С трудом скрываю удивление. Обычно Женя любит все, что я делаю. Он сам мне об этом сказал.

- Ты в нем похожа на потаскуху,- кривит губы мой мужчина. И его лицо искажается, превращается в маску. Сейчас он похож на "монстра". Моргаю, чтобы прогнать морок. Это не правда. просто показалось, я просто устала не помнить. Всего лишь призрак прошлого и все.

Глазам больно от слез, которые никогда не находят выхода. Я не умею плакать, этот атавизм частично отпал у меня лет в десять. В восемнадцать я потеряла способность рыдать навсегда. После того, как...

- Ты меня слышишь, Лера? Сегодня важный день. Сегодня впервые я выйду в свет со своей спутницей в качестве генерального директора концерна. И моя женщина не должна быть похожа на шлюху.

- Это платье...- что я скажу? Что оно стоит больше чем этот уродливый диван, который Женька купил, начав хорошо зарабатывать. Что эта квартира совсем не такая, каким я себе представляла наше с ним жилище. Что мне нужен только он, а не его положение и деньги.

Я молча разворачиваюсь и исчезаю в гардеробной. Черное платье футляр, длинной до колена, нитка жемчуга, лодочки на невысоком каблуке. На голове небрежный пучок и маленькая шляпка. Я похожа на старуху Шапокляк, но ведь это оправданно, правда? . Сегодня важный день. Пусть ему будет комфортно.

- Ты прости меня,- жарко шепчет мой бог. – Я просто на нервах. Ты прекрасна, Лерка. А это платье мы «обкатаем сегодня веччером»

Киваю. Я и не обижалась. Я все готова простить только за слова "МОЯ ЖЕНЩИНА". За этот влажный горячий шепот, за легкое прикосновение его губ к моей ключице. Только вот обкатывать нечего. Черное кружево, вперемешку с золотой парчой лежит на полу гардеробной кучкой жалких лоскутов.

- Я не сержусь,- голос не дрожит. Прекрасно. Я говорю правду, я не умею злиться. Но я никогда ничего не забываю. - Глупый Женька, я тебя люблю.

- Чудесно,- хрипит он. Но слов. Которых я так жду, не произносит. Всего три слова, жизненно важных для меня, я так и не услышала от него.

День седьмой (окончание)

«Эта женщина пахнет кофе,

Шоколадом и орхидеей.

На ее персональной Голгофе,

Свежей раной — твои затеи.»

(с)Таша Калита

Дома пахнет кофе. Пахнет именно так, как любила Лерка. Мама молчит. С тех самых пор, как я вернулся домой не произнесла ни слова. Обиженно дует губы, словно желает мне показать, насколько я безответствен и эгоистичен. Она права. Я не помню когда в последний раз говорил ей, что она мне очень дорога, что я люблю их с отцом. Нет, никогда кажется не говорил им таких слов, разве что в раннем детстве, когда готов всему миру признаваться в том, что жить в нем высшее счастье.

- Мам, ну прости. Я очень тебя люблю. Я не хотел. Чтобы ты боялась за меня,- шепчу, приобнимая за плечи ту, что любит меня таким, какой я есть. Она каменеет спиной, а потом резко оборачивается ко мне, и я вижу слезы на покрытых мелкими морщинками щеках. Когда она успела так постареть? И плохо закрашенная седина в волосах поблескивает в свете кухонной лампочки, похожая на серебренные ниточки.