Особый курьер - Алекс Орлов

— Чего ждет? — не понял Джек.

— Субстанция, парень. То, чего мы качаем.

— А-а, понятно.

Ассенизаторы вышли из-за стола и направились к выходу. Но на середине пути Байрон неожиданно оставил Джека и смело направился к неприступной красавице. К удивлению Холланда, блондинка приветливо кивнула Доку, и тот присел за ее столик.

Джек дошел до выхода и, не зная, что делать дальше, стоял, переминаясь с ноги на ногу. А Байрон что-то говорил Мэри Келли, время от времени косясь на своего напарника, и у Холланда начало складываться впечатление, что говорили именно о нем. Во время длинного монолога Бэри красавица посматривала в сторону Джека с все нарастающим интересом.

Наконец Байрон распрощался с блондинкой и вернулся к Холланду.

— Ну вот, теперь можно идти. — И больше не произнес ни слова, храня таинственное спокойствие.

Джек тоже молчал, хотя ему очень хотелось спросить Дока, о чем он говорил со Злючкой Келли. Когда напарники уже облачались в защитные комбинезоны, Джек наконец не выдержал.

— Слушай, Бэри, а почему эта блондинка с тобой так спокойно общается? Ты же говорил, что она всех подавляет.

— О, я не в счет. Я же не белокурый парень под два метра ростом с пилотскими погонами на плечах. Я нечто, что не принимают в расчет. Понимаешь?

— Нет.

— Объясняю: мистер Глосберг никогда не поверит, что я пристаю к его королеве.

— Откуда ты знаешь?

— Она уже пыталась меня подставить.

— По-моему, она та еще тварь.

— Ясное дело, тварь. Но она мне интересна. Ну ты готов?

Джек поправил очки, расправил складки на комбинезоне и ответил:

— Да, сэр. Готов приступить к выполнению задания.

— Ну тогда пошли.

Они вышли из раздевалки и почти сразу встретились с Лоди Айзеком, который еще недавно, в столовой, называл Бэри «черномазым».

— Лоди, мы сейчас никого не принимаем, потому что уже практически на рабочем месте, — на ходу проговорил Док, отстраняя Айзека.

— Я это… извиняюсь и беру свои слова назад, — не отставая от быстро идущего Байрона, произнес Лоди.

Джек улыбнулся. И он и Байрон уже догадывались, о чем пойдет речь.

— Это будет стоить пятьсот, Лоди.

— А почему для Дадла только триста?

— Потому что Дадл — электрик. Электрикам выдаются медали, а ты, Лоди, механик. — Тут Байрон остановился. — У механиков особая стать, и им даются ордена, а орден, Лоди, дорогого стоит.

— Я согласен, — выдохнул Айзек.

— Тогда попрошу деньги вперед, — перейдя на деловой тон, потребовал Байрон.

Айзек беспрекословно отсчитал деньги и передал их Байрону.

— Все, Лоди, пока. Через четыре дня будет тебе орден.

Механик убежал, едва не подпрыгивая от радости, а Джек посмотрел ему вслед и сказал:

— Прямо эпидемия какая-то. Зачем ты взял с него так много?

— Чем дороже обойдется ему этот орден, тем с большим удовольствием он будет его носить.

— Ты заботишься о его удовольствии?

— Не только. Сегодня мы с тобой заработали шестьсот восемьдесят монет — чистыми

— Мне ничего не надо.

— Так не пойдет, парень. Ты мне очень хорошо ассистировал, но денег я тебе сейчас не дам, потому что на них мы отправимся в один из лучших ресторанов города.

Наконец ассенизаторы добрались до бочки и бодро покатили ее к двадцать четвертому причалу.

— А что ты рассказывал этой самой Мэри Келли, что она на меня оборачивалась? — задал Джек вопрос, который его мучил.

— Я сказал ей, что ты был личным пилотом нубийского визиря Джебраила.

— И это так ее заинтересовало?

— Нет, ее заинтересовало другое. Мне пришлось сказать, что ты перевозил гарем визиря — всех его жен.

— И что?

— Так, Джек, здесь осторожнее, а то на этой канавке я однажды сломал ось.

Напарники аккуратно провели бочку по опасному участку, а затем снова набрали крейсерскую скорость.

— Ну и что ты сказал еще?

— Ну что я сказал? Я сказал, что все они забеременели.

— Понятно. А сколько было жен?

— Сто пятьдесят две.

— Ну и к чему весь этот спектакль?

— О, вот мы и пришли. Разворачивай шланг — теперь ты пойдешь первым.

Джеку ничего не оставалось, как поправить очки и, взяв штуцер наперевес, взойти на борт уиндера.

Он довольно быстро отыскал нужное соединение и, пристыковав штуцер, крикнул:

— Давай, Док, включай!

Едва Байрон запустил насос, шланг забился в руках Джека, как взбесившаяся змея. От сильной вибрации крепежные ушки штуцера начали медленно разворачиваться. Понимая, чем это грозит, Холланд вцепился в штуцер что есть силы и удерживал его до тех пор, пока Байрон не выключил насос.

Когда Холланд наконец сошел с уиндера, волоча за собой уже неопасный шланг, Байрон улыбнулся и сказал:

— И в мирной жизни есть место подвигу, Джек. Ты не находишь?

— Ты что, специально это сделал?

— Ничего я не делал, а на будущее запомни номер этого уиндера — у него слабый стыковочный узел. Увы, в свое время я не сумел выдержать этот экзамен. Какой из этого вывод?

— Какой?

— Ты прирожденный ассенизатор, Джек.

— Ну спасибо, — усмехнулся Холланд.

— Пожалуйста. Кстати, я сказал Мэри Келли, что ты положил на нее глаз, но посоветовал ей держаться от тебя подальше.

— Почему?

— Вот и она спросила — «почему?» А я объяснил, что ты своих подружек частенько доводишь до обморока.

— Теперь я понимаю, почему она так на меня смотрела.

— Ладно, забудь. Пошли теперь к двадцать седьмому причалу. Там у нас сразу два судна. Сегодня хорошо поработаем, а через недельку, когда скопим деньжат, наведаемся в ресторан.

— А пропуск в центр города у тебя есть?

— Нет. Откуда у меня? Но это еще не повод отказывать себе в удовольствии.

Первый рабочий день закончился без приключений, и Джек благополучно вернулся в свое общежитие. Поднявшись на свой этаж, он встретил Виктора Бичера. Бедняга был весь в бинтах, однако елозил по полу, смывая тряпкой собственную кровь.

— Привет, Виктор, — поздоровался Джек.

— Пи-вет, — отозвался пострадавший, прошипев сквозь стянутую скобками челюсть.