Черные очки - Джон Диксон Карр

Пару раз тяжело вздохнув, доктор немного овладел собой и сел, опустив на колени свои ручищи, похожие на медвежьи лапы.

– И когда же все-таки началось представление? – спросив Эллиот.

– Мне сказали, что как только часы начали бить двенадцать. Это единственный существенный пункт, в котором все сходятся.

– Что касается самого убийства, доктор, вы можете сообщить что-нибудь, о чем знаете не из слов других?

– Нет! Ровно в двенадцать я был у больной на другом конце городка. Трудные роды. Я надеялся успеть сюда, но не получилось. Приехал я в десять минут первого и застал брата уже в таком состоянии, что никто не смог бы ему помочь. – В его сознании промелькнула, казалось, какая-то новая мысль. Он поднял воспаленные глаза. – Я скажу вам еще кое-что, – продолжал он решительно, – из этого дела следует по крайней мере один важный вывод, Я непрерывно твержу его себе. Думаете, нет? Вы сказали, инспектор, что приехали сюда из-за истории с отравленными конфетами в лавочке миссис Терри, так что, скорее всего, вы догадываетесь, что я хочу сказать – но я все равно скажу это. Уже больше трех-месяцев, почти четыре, все повторяют, что моя племянница – преступница. Твердят будто она отравляет людей, чтобы видеть, как они мучатся. Мне такого не говорят – разумеется, нет! Однако, разговоры такие идут. Теперь им конец, потому что одно ясно: кто бы ни убил моего брата, это не была Марджори. И кто бы ни был отравителем, это была не Марджори. Если Марку пришлось умереть, чтобы доказать это, дело стоило того. Вы понимаете меня? Стоило!

Он вздрогнул и с виноватым видом опустил поднятый в воздух кулак. Дверь, расположенная в другой стороне комнаты и выходившая, по-видимому, в коридор, отворилась и вошла Марджори Вилс.

Все лампы в хрустальной люстре музыкального салона были включены, и Марджори, отворив дверь, заморгала, но сразу же быстро подошла, неслышно ступая по ковру своими маленькими черными туфельками, и тронула доктора за плечо.

– Пожалуйста, подымись наверх, – попросила она. – Мне не нравится, как дышит Вилбур.

Затем она удивленно огляделась вокруг и увидела всех остальных. В первый момент взгляд ее серых глаз не выразил ничего, но тут же, увидев Эллиота, она словно бы вспомнила, что-то и зажмурилась. На ее лице появилось выражение напряженной сосредоточенности. Потом она проговорила:

– Вы... я хочу сказать: мы с вами никогда не встречались?

Именно сейчас Эллиот сделал второй ложный шаг. Он ответил таким резким тоном, что майор удивленно поднял на него глаза.

– Полагаю, что нет, мисс Вилс. Садитесь, пожалуйста.

Она глядела на него с тем же удивленным выражением, которое так хорошо сохранила его память. Он никогда не встречал еще человека, чье присутствие ощущалось бы с такой интенсивностью – словно физический контакт. Казалось, что он заранее знает, что она сделает – как повернет голову или как подымет руку, чтобы погладить лоб.

– Успокойся, Марджори, – сказал доктор, похлопав ее по руке, – Этот молодой человек – инспектор из Скотленд Ярда. Он приехал...

– Из Скотленд Ярда! – повторила девушка. – Значит, вот как серьезно к нам относятся?

Она расхохоталась, но смех тут же оборвался. Эллиот не забыл еще ни малейшей черточки ее лица: темно-каштановые волосы, зачесанные назад, с маленькими завитками на шее, высокий лоб, изогнутые брови, серые задумчивые глаза... Сейчас он видел, что она не слишком красива, но не обратил на это внимания.

– Извините, – сказала она, выходя из той удивленной задумчивости, с которой смотрела на него. – Боюсь, что я не расслышала вас. Что вы сказали?

– Садитесь, Пожалуйста, мисс Вилс. Если вы не слишком устали, мы хотели бы услышать, что вы знаете о смерти вашего дяди.

Девушка бросила быстрый взгляд на дверь в соседнюю комнату. Потом, на мгновенье опустив глаза и пару раз сжав руки в кулаки, спокойно откинула голову назад. Однако запас иронии и выдержки, которым она, по мнению Эллиота, обладала, вряд ли мог оказаться достаточным, чтобы выдержать четыре месяца шепота за спиной...

– Лампа там не перегорит? – спросила она и сильно потерла лоб тыльной стороной ладони. – Вы приехали арестовать меня?

– Нет.

– Ну, хорошо... О чем вы хотите меня спросить?

– Расскажите мне обо всем, что тут произошло, мисс Вилс. Просто, своими словами. Вы, кажется, собирались пойти к больному, доктор Чесни?

Спокойная и разумная шотландская вежливость Эллиота начала производить эффект. Марджори успокоилась. Она взяла предложенный ей стул и села, положив ногу на ногу. На ней было черное вечернее платье. Украшений никаких – даже простого колечка.

– Нам непременно надо оставаться здесь, инспектор? Я имею в виду – в этой комнате?

– Да.

– У моего дяди была одна теория, – сказала она наконец. – А когда у него возникала теория, он непременно должен был ее проверить. Вот вам результат проверки.

Она вкратце изложила теорию Марка.

– Насколько я знаю, мисс Вилс, все началось с застольного разговора.

– Это так.

– Кто его начал? Я хочу сказать: кто первый затронул эту тему?

– Дядя Марк, – удивленно ответила девушка.

– А вы тоже возражали ему?

– Да.

– Но почему, мисс Вилс? На чем вы основывались?

– О! Разве это имеет какое-то значение? – воскликнула Марджори, широко раскрыв глаза. Однако, видя упрямо выставленный вперед подбородок Эллиота, она растерянно и нервно продолжала: – Почему? Наверное, просто из желания хоть чем-то занять время. После нашего возвращения жизнь здесь была сплошным кошмаром – несмотря на присутствие Джорджа. Даже, пожалуй из-за этого еще больше. Джордж – мой жених, мы... мы познакомились за границей. А потом – дядя Марк был так уверен в себе. Кроме того, я и впрямь всегда верила в то, что тогда сказала.

– А что вы сказали?

– Я убеждена, что все мужчины мало наблюдательны, – медленно проговорила Марджори. – Именно поэтому они бывают такими плохими свидетелями. Они слишком погружены в свои проблемы, их мысли сосредоточены на делах и заботах и поэтому они ни на что не обращают внимания. Хотите, чтобы я это доказала? Всегда мотивом для шуток служит тот факт, что, каждая женщина знает, во что были одеты другие женщины – вплоть до малейших деталей таких, как поясок или браслет. Может быть, вы думаете, что женщина не обращает такого же внимания на одежду мужчины? И не могла бы описать ее? Разве это было бы возможно, будь женщины лишены наблюдательности? А в свою очередь обращаете вы иногда внимание на то, что носят другие? На то, во что был одет, например, какой-то другой мужичина? Нет. Если только его костюм или галстук не слишком уж режут глаза, вы не обращаете на них ни малейшего внимания. Вы когда-нибудь запоминали детали? Ботинки или перчатки?

Она на мгновение умолкла, бросив украдкой еще один взгляд на дверь.