Мисс Непоседа - Вера Иванова

— Средством от укусов насекомых!

— А похоже на дезодорант! — сказал он голосом судьи, выносящего обвинительный приговор.

С упавшим сердцем я приготовилась к худшему и оказалась права.

— А меня как зовут? — спросил вдруг парень, и я поняла — да, плохи мои дела. Сейчас меня раскроют, арестуют и с позором высадят с самолета. И не видать мне Москвы и Лехи!

От этой мысли я пришла в такое бешенство, что взорвалась:

— Что ты прилип со своими дурацкими вопросами? Кто я тебе, по-твоему? Да захочу, и духу твоего тут не будет!

Как ни странно, бомбовый удар сработал. Почемучка-переросток сразу же присмирел и утих.

— Хорошо, хорошо, успокойся! — заюлил он. — Просто мне показалось… Да уж, сегодня не твой день!

Он откинулся в кресле, погладил подлокотники, блаженно улыбнулся:

— Нормально тут у вас, в бизнесе. А у нас в экономе такая теснотища! Все друг на друге сидят, не спрячешься.

Я не отреагировала и своим молчанием только испортила дело. Нахмурившись, он снова смерил меня подозрительным взглядом и спросил:

— А почему ты не спрашиваешь, где я сижу?

Вот пристал! Да прямо зануда какой-то, парень этой Женечки. Я опять взбеленилась и накинулась на него:

— Да ты мне рта не даешь раскрыть! Почему да почему… А вот потому! Так где ты сидишь?

— Место 53С, — объявил прыщавый. В его голосе звучало явное облегчение. Наверное, он сам устал от своих подозрений и обрадовался, когда окончательно убедился, что я — это я.

Меня бы только кто-нибудь в этом убедил!

Но не успела я расслабиться, как зануда вернулся к списку вопросов:

— А почему ты ничего не спрашиваешь о подарке?

— А почему ты ничего о нем не говоришь? — огрызнулась я. Неужели мне целых 14 часов придется общаться с этим уродом?!

Между тем глаза ненавистного собеседника хитро блеснули.

— Угадай, в какой руке? — проговорил он, приблизив ко мне прыщавое лицо.

— В правой! — сердито бросила я, удивляясь однообразию мужских приемов.

— Умница! — Он вытащил правую руку из-за спины, разжал пухлую ладонь, и я увидела маленький пузырек со светло-желтой жидкостью, похожей на духи.

— Дорогая, это тебе! — торжественно объявил «мой», и я небрежно взяла подарок.

А он вдруг полез под кресло и начал что-то там искать. Интересно, что это он успел потерять? И еще интересно, что он мне подарил. Вернее, не мне, а бедолаге Женечке.

Я повертела пузырек в руках, открыла, принюхалась… И растаяла. Какой неожиданный и приятный сюрприз! Это действительно оказались духи. Но какие! Запах был фантастически прекрасным — мягким, нежным, переливчатым — и совершенно незнакомым. А ведь меня, искушенную «нюхачку», трудно чем-нибудь удивить!

Что ж, Женечкин парень оказался не окончательно безнадежным!

— Что это? — ласково спросила я его спину.

Однако реакция вылезшего из-под кресла соседа опять огорошила. Он был взъерошен и зол. И трясся. А ведь мы еще не вошли в зону турбулентности!

— Коростелева! Ты… Ты че? С ума сошла? — зашипел он, и пальцы его скрючились, как когти. — Закрой пузырек, немедленно! И рот тоже закрой!

Ну и тип! Бедная Женя. Зато теперь я наконец-то запомнила «свою» фамилию! Однако надо было соблюдать конспирацию.

— Но ты же сам сказал, что это подарок. — Я обиженно надула губки. А потом коснулась надушенным пальцем правой и левой косички.

— Ты нарочно меня дразнишь? — разъярился парень и потянулся за флакончиком, но я проворно спрятала руки за спину.

— Ладно, не буду! Кстати, когда ты злишься, то становишься таким уродом! — сладко улыбнулась я, мысленно добавив: «И когда не злишься, тоже!»

— Хорошо, проехали, — буркнул усмиренный невежа и снова вжался в кресло. — Убери лучше подальше, спрячь куда-нибудь в надежное место.

Я закрыла пробник и убрала в правый нижний карман жилетки — это и есть мое самое надежное место. Я решила, что ради нового запаха можно потерпеть даже и такого парня, как этот. Только надо будет обязательно выпытать у него, что это за духи!

Если бы я была не я, можно было бы, конечно, предположить, что это духи из магазинчиков дьюти-фри. Но мой нос не проведешь! Я знаю все ароматы и внимательно слежу за новинками. Ничего подобного в мире парфюмерии в последнее время не появлялось!

Парень Женечки Коростелевой оказался совсем не прост…

Но не успела я как следует все это обдумать, как «непростой» сосед взглянул на часы и вскочил.

— Встретимся через час! — объявил он, направляясь к эконом-классу. — И не вздумай открывать духи! Помни — это страшная тайна…

Страшная тайна? Вряд ли можно было найти более заманчивые слова, чтобы разбудить любопытство и превратить скуку предстоящего полета в азарт расследования. Интересно, что это за страшная тайна такая? И почему мне нельзя открывать духи?

Я едва дождалась, пока сопливый скроется из виду. А уж потом вытащила пузырек и с приятными мыслями о страшной тайне, которую мне предстоит раскрыть, вволю насладилась новым запахом, надушив им все вокруг.

Аромат оказался таким сильным, что даже разбудил старушек.

— Что это, Сонечка? — услышала я их разговор. — Какой чудесный запах!

— Это, наверное, новый дезодорант для туалета, Анечка. Сейчас такие замечательные средства изобретают!

Надушившись, я спрятала пузырек и стала размышлять, как же мне справиться со страшной тайной.

Вся информация была у парня Жени Коростелевой, а ведь я еще даже не знала, как его зовут. Вот это и надо было выяснить в первую очередь, в том числе и для собственной безопасности — вдруг он снова начнет меня допрашивать.

Бабушки все еще обсуждали новый запах, и я подумала, что можно ведь спросить об этом парне у них. Наверняка они знают, как зовут возлюбленного их внучки!

Я уже приподнялась с кресла, когда новая мысль вдруг с силой толкнула меня обратно. А если Женя и ее парень шифруются? Может, как раз их отношения и есть та самая «страшная тайна»? И бабушки ничего не должны знать?

И я решила ничего у них не спрашивать. В таком сложном деле главное — не накосячить!

Полет продолжался, но скука испарилась: под мирное и настойчивое гудение двигателей я принялась продумывать план расследования под названием «Страшная тайна».

Однако долго предаваться любимому делу не удалось: кресло рядом со мной вдруг снова дрогнуло, и я почувствовала еще один запах — на этот раз знакомый и любимый. Опять «Сalvin Кlein»! Странно…

А потом над ухом прозвучал голос, от которого у меня по коже побежали мурашки. И на этот раз не от отвращения, а от восторга.