Двое - Алайна Салах

Стихшее напряжение, смешанное с растерянностью, за долю секунды достигает максимальной отметки. Так не годится. Пусть сначала скажет, что согласен принять мои условия. Если он снова хочет заняться со мной сексом и нужно терпеть боль, мне нужна ясность. 

— Ты сказал, что мы обсудим мое нахождение у тебя, как только ты вернешься. 

— Я так не говорил. Я сказал, что решу, что с тобой делать. Подойди.

Дав себе несколько секунд, чтобы подавить восставший коктейль из негодования и беспомощности, я шагаю к нему. Халат сразу не снимаю. Подождет.

Булат продолжает смотреть, лениво, слегка прищурившись. Думает, что все и всегда происходит по его правилам.

Я останавливаюсь в полуметре от него, опускаю ладони на пояс. Хочу небрежно развязать его, но потом вспоминаю о своей цели. Мне нужно его покорить, потому что вымытые полы и приготовленные макароны не смогли этого сделать. 

Пропускаю плотную ткань сквозь пальцы, не спеша тяну. С секунду даю ему полюбоваться животом в зазоре, обхватываю лацканы халата и спускаю их с плеч. Удары сердца с силой раздувают грудную клетку. Я не привыкла ходить голой даже в одиночестве, и мне не сразу удается обуздать нервозность. 

Взгляд Булата задерживается на моих белых кружевных танга, после чего он негромко произносит:

— На колени вставай.

В голове закручивается стремительная воронка из мыслей и предположений, усиливая шум восставшей крови. На колени? Для чего?Бесшумно сглотнув, я медленно оседаю вниз, одну за другой опускаю ноги на пол. Булат берется за ремень, расстегивает пряжку, с глухим звуком дёргает молнию.

 Я не в силах ни отвести взгляд, ни пошевелиться. Заворожено смотрю, как он стягивает брюки вниз, как под ними появляется черные боксеры, обтягивающие внушительную выпуклость. Становится немного страшно. С другой стороны: чего мне бояться? Боли первого раза я уже не испытаю.

— Ближе, — коротко командует Булат, освобождая эрекцию от ткани.

 Я слушаюсь его не сразу, потому что шокирована зрелищем. Его член смуглее, чем его кожа, и даже он выглядит до странности мускулистым, возможно, из-за набухших вен, оплетающих его длину и крупного налитого верха. Наверное, поэтому мне было так больно. Потому что он явно большой.

Опомнившись, я придвигаюсь к изножью дивана до тех пор, пока не упираюсь в него коленями. Собираюсь спросить, что делать дальше, но в этот момент Булат кладет руку мне на затылок и коротким движением дергает к себе. Его член оказывается совсем близко к моему лицу, и я на секунду задерживаю дыхание. Меня страшит мысль, что я могу почувствовать неприятный запах и начнет тошнить.

К счастью, подобного нет и в помине. Когда я делаю новых вдох, то ощущаю легкий запах кондиционера для белья, смешанный с парфюмом и чем-то еще, немного сладковатым, провоцирующим внезапное слюноотделение. 

Чтобы не дожидаться следующего распоряжения, я сама открываю рот и осторожно касаюсь языком верхушки члена. Она горячая, гладкая и слегка солоноватая. Обхватываю ее губами и выпускаю. Еще вчера я была девственницей, а сегодня делаю мужчине минет. 

— Ниже, — раздается над моей головой. 

Я всасываю в легкие воздух и вбираю член в себя до тех пор, пока он не упирается мне в неба. Нужно, чтобы Булату понравилось, поэтому я продолжаю стараться: вытаскиваю его из рта и снова погружаю в себя. Я понятия не имею, как правильно двигаться, поэтому решаю замаскировать свою неопытность изобретательностью: не зацикливаясь на одном движении, посасываю головку, обвожу ее языком, то ускоряя, то замедляя темп. 

— Сейчас дыши носом и не напрягайся, — ладонь Булата неожиданно накрывает мою голову. — И горло не сжимай.

С резким давлением ладони его эрекция проталкивается мне горло. Желудок за долю секунды подпрыгивает к диафрагме, выталкивая наружу звук тошноты, из глаз начинают литься слезы. 

— Дыши.

Я разглядываю темно-синюю ткань его брюк и бешено моргаю. Судорожно втягиваю носом воздух, когда член освобождает мой рот. Он мокрый от моей слюны, также как и мои губы. 

Булат обхватывает мой подбородок и заставляет посмотреть на него. Мне хочется отвернуться или сказать ему что-нибудь грубое. Вряд ли я сейчас выгляжу красиво: залитые слезами щеки, покрасневшие глаза и распухшие губы. 

— Держи одинаковый ритм, бери горлом, — произносит он хрипло.

Я успеваю сделать один глубокий вдох до того, как опуститься вниз. Обхватываю член губами, стараясь взять глубже, но снова ощущаю зреющий спазм тошноты. Предпринимаю попытку двинуться назад, но ладонь Булата сдавливает мне голову, заставляя пройти путь до конца. Разбухшая головка ударяется в заднюю стенку горла, слезы льются сильнее, я дергаюсь и мычу. Но даже тогда он не дает мне освобождения, продолжая прижимать к своему паху, так что я начинаю задыхаться. 

— Дыши носом.

Зажмурившись, я старательно втягиваю воздух. С его притоком чувство страха постепенно начинает меня отпускать, тошнота тоже понемногу стихает.

Спустя несколько длинных секунд давление покидает мой затылок, и я снова могу отстраниться. Мое лицо и подбородок полностью мокрые от слез и слюны, я шумно дышу и не могу перестать хватать ртом желанный кислород. Сквозь мутную пелену перед глазами, вижу, что он на меня смотрит. Я не собираюсь проигрывать, поэтому опускаю голову вниз и беру его снова. Двигаться в одинаковом ритм, брать глубоко. 

Во рту очень влажно, поэтому скользить губами становится легче. Ладонь Булата по-прежнему лежит на моем затылке, но не давит. Это придает мне немного уверенности, и через пару минут мне удается поймать нужный ритм. От жесткости пола начинают ныть колени, болят щеки, саднит горло, но я одержима целью довести его до оргазма. Постепенно его дыхание сбивается, и я вновь ощущаю солоноватый вкус на языке. Я на правильном пути.

Его ладонь резко сгребает мои волосы и с силой давит, так что от неожиданности я закашливаюсь и впиваюсь ногтями в обшивку дивана. Булат снова держит меня так в течение долгих мучительных секунд, затем отпускает и заставляет поднять голову.

Я протираю тыльной стороной ладонью губы, быстро сжимаю веки, чтобы позволить остаткам слез стечь. Булат обхватывает член ладонью, начинает по нему водить. Я снова тянусь к нему губами, но он перехватывает мою шею и заставляет опускаться до тех пор, пока мой подбородок не упирается в обшивку дивана.

— Что мне делать?— сипло выходит из меня. 

— Лижи их.

Протест внутри меня вспыхивает и моментально гаснет. Вряд ли это намного хуже минета.Я касаюсь языком мягкой кожи, надавливаю, повторяю снова.

— Сильнее. Не останавливайся. 

Это странно и ужасно грязно — то, что происходит. Булат мастурбирует рукой, а ласкаю его языком. Еще пару дней назад я и представить такое не могла, а если бы и представила, то сочла отвратительным. Наверное, так и есть, но внизу живота все равно начинает приятно тянуть, совсем как когда Булат трогал меня пальцами. Может быть, я испорченная. Но даже если и так — это к лучшему. Было бы куда хуже испытывать отвращение.