Дарьяна. О той войне - Людмила Анатольевна Нестер

хорошие мази. Так как из-за множественных тренировок я ходила постоянно избитая, мне просто были необходимы подобные медикаменты. Иначе бы я конкретно отравилась ее светом.

Но и помимо меня у девушки было полно забот, ведь тяжело заболел Аргус. Мужчина в ту ночь так ни с кем и не поменялся дежурством, там себя он окончательно угробил.

С Солной и Даркуром мы тоже общались неплохо. Девушка меня удивляла своей неусидчивостью. Она всегда стремилась к движению, чаще всего ведь она вела караул. Да и вообще меня шокировала своей физической подготовкой. Настоящий воин, не то, что я.

Капитан Даркур же был полной ее противоположностью, кроме боевой подготовки, конечно, тут он даже ее превосходил. Мужчина всегда ходил и молчал, о чем-то думал, что-то анализировал, отдавал приказы, общался с Кертом, переживал за Аргуса. И я все чаще задумывалась о том, что с нашей компанией он связался только из-за меня. ведь надо же приглядывать за одной «недоМститой».

Я же старалась никому не доверять, опасаясь того, что шпионом может оказаться тот, кто подбирается ко мне ближе всего.

Так и пролетели мирные денечки. Мы подошли к Фийску. И расположились неподалеку, организуя для мстит засаду. Хотя засаду ли?

Воспоминания Анны

Как наяву Анна помнила светлые коридоры Императорского дворца: их огромные размеры; ковровые дорожки, обрамленные золотом; широкие во всю стену окна и ажурные шторы.

Но однажды ее любовь к созерцанию прекрасного ни к чему хорошему не привела.

Анна усмехнулась, вспоминая, как гуляя по коридорам, услышала неоднозначные стоны, которые разбивались об стоявшую тишину. Девушка тогда продолжила красться на звук, и у одной из штор она остановилась, прислушиваясь.

«Что ты делаешь?» – подумала она тогда, прекрасно понимая то, что сейчас она увидит. Зачем?

– МММ…ах!

Сглотнув, Анна левитацией оборвала проклятую ткань. И та с шелестом упала к ногам Филиппа, ее мужа с недавних пор.

Он прекратил движение и уставился на свою супругу. Знакомая блондинка вызывающе облизнула губы и сильнее прижалась к обнаженному торсу Императора, ничуть не смущаясь слишком откровенной позы.

Яда…сестра Артура.

– Анна…– произнес Филипп и наконец-то отошел от этой Мститы.

На щеках у того появился румянец.

Анна сделала несколько шагов назад от мужчины, хмурясь. Возможно, в такой ситуации она должна была почувствовать ревность или может быть ощутить предательство?

Однако не это Анна испытала. У нее в голове тогда возник один единственный вопрос: «Зачем ее разлучили с Артуром, с любовью всей ее жизни, если не собирались любить?»

Развернувшись, девушка побежала куда-то прочь.

Но отпускать ее все равно никто не собирался. Филипп ринулся за ней, нанеся Ядовите очередное оскорбление, которое влюбленная девушка снова готова была ему простить.

– Уходи! – закричала Анна, пытаясь закрыть дверь прежде, чем успеет проскользнуть Филипп.

– Нет, крошка, я не уйду, – Филипп схватил ту за локти и толкнул так, что девушка упала на пол. – Неприятно, да? Так вот мне тоже неприятно, что ты меня продолжаешь отталкивать, несмотря на нашу свадьбу…

О как…

– Пошел вон! – закричала Анна, мужчина же навалился сверху, не давая той возможности вырваться. – Отпусти меня! Слышишь? Зачем тебе я? Для чего?

Анна попыталась его ударить силой.

– Что же ты творишь? – прошептал ее муж, сдерживая ее руки.

– Я не хочу быть с тобой! Не хочу! – кричала Анна в истерике.

– Ты привыкнешь, ты полюбишь…

– Я беременна, Филипп. Беременна ребенком Артура…

Дарьяна

Я подскочила как обычно вся в поту. Переведя дыхание, осторожно, боясь разбудить Лену, вылезла.

Лагерь тонул в рассвете – за горизонтом медленно выплывало желтое солнце, красиво украшая верхушки деревьев в оранжевый. Я вздохнула свежего утреннего воздуха, улыбнулась стоящей тишине. Никого нет. Все спят. Разве что-то может быть прекраснее? И ведь совсем скоро я увижу маму.

Мама. Как она там?

Когда я собралась обратно досыпать, что-то внутри меня тревожно дрогнуло. Приложив ладонь к груди, я обернулась, всматриваясь в скрывающую какую-то тайну даль. Поселившийся страх, не давал мне успокоиться, и это настораживало.

Прикрыв глаза, я попыталась проникнуть в себя. Так делала впервые. И именно поэтому я вздрогнула, когда почувствовала сильный жар, что стал распространяться от груди по всему телу, но чувство правильности происходящего не дало мне открыть глаза.

Тем временем сознание меня медленно начало покидать. И когда я уже хотела вырваться из этого состояния, то не смогла.

Перед глазами проносились картинки войска Мстит. Они шли по нашим следам. Вот они остановились, разбредаясь и устраивая нам засаду.

Воздуха стало не хватать, к горлу подкатила паника.

Что же делать?

Оглядевшись, я помчалась к палатке Керта. Понимая, насколько это опасно. А ведь еще в лагере есть шпион…какая вероятность того, что он тоже спит?

Остановившись, я сделала глубокий вздох, пытаясь унять дрожь, возникшую в ногах и руках.

Я спасаю наши жизни! А Керт здесь самый главный, он просто обязан меня выслушать и прислушаться. Он главный…решительность куда-то стремительно уходила. Насколько же я боюсь этого мага?

Сделав несколько глотков воздуха, чтобы успокоиться, я медленно приоткрыла вход в его палатку.

«Интересно, если я пощекочу ему пятки, это будет слишком нагло?»

«О, тьма! Что у меня в голове?»

Мотнув головой, я осторожно толкнула его рукой.

Мужской рык я услышала очень отчетливо, и кое-как подавила это возникшее чувство сбежать с места преступления.

Керт поднялся быстро и так и замер, увидев меня. Не верил собственным глазам, что какая-то Мстита решилась побеспокоить его величество.

Я же всего на миг невольно засмотрелась на него. И нет, здесь не было никакого романтического подтекста. Просто я впервые увидела Керта так близко, да еще и только после сна.

Легкая щетина мужчине определенно шла, но еще больше привлекательности придавало ему отсутствие злобы и ненависти во взгляде.

Полковник красивый мужчина, даже очень.

– На нас сейчас нападут, – сообщила ему, ощутив повисшую между неловкую паузу, которую могла с легкостью прервать его ярость.

– Если это какая-то шутка, Мстита…

– Я видящая, – призналась я.

Красноречивое ругательство показало мне, что моей персоне все-таки поверили. Керт тут же поднял тревогу. Лагерь проснулся быстро. Ну да. Это же воины, еще бы они копались – всем хочется жить.

На посту мы никого не обнаружили, а потом я нашла мертвое тело парня, что должен был нести караул. Тошнота быстро подкатила к горлу. Как я буду сражаться? Как буду убивать?

А мне придется, не буду же я стоять в сторонке, глядя как мои друзья бьются за мою же жизнь.

Вскоре новый караул объявил тревогу. Вся наша небольшая рота давно приготовилась к нападению,