Под прикрытием - Сергей Николаевич Зеленин

какую-нибудь построй и, недостатка в более-менее квалифицированной рабочей силе, не будет!

Особенно широко, по словам отца Фёдора, распространено изготовление из той же болотной руды минеральных красок трёх видов: жёлтого (охра), красного (железный сурик) и коричневого (умбра) цвета.

Сейчас, в связи с политикой «НЭПа» и, не прошедшей ещё памятью народной о Голоде в Поволжье, добравшего до этих мест и взявшего здесь свою «львиную долю» человеческими смертями — мужики воспрянули духом и, всё копают и копают… Все окрестности уже, по новой изрыли своими «дудками»! Примитивными шахтами, то есть.

Отец Фёдор, к моему удивлению, показал недюжинные знания местной экономики.

По его словам, мужикам-кустарям ничего не светит: в 1920-ом был образован Приокский горный округ с окружным центром в городе Выкса, в состав которого вошли Верхне-Выксунский, Нижне-Выксунский, Вильский, Досчатинский, Бушуевский, Кулебакский заводы и Мордовщиковская судоверфь. Все более-менее крупные места добычи железной руды, объединились в самостоятельный трест «Райруда». Кроме этого, на Везломском заводе «Железный сурик» в деревне Летнёво Борекской волости, было возобновлено производство той же самой краски.

— А против завода, наш кустарь ценой не потянет… «Сожрёт» он их!

— Согласен, Ваше Преподобие: всенепременнейшим образом «сожрёт» — не впишется кустарь в законы рынка.

Сам Отец Фёдор тоже, исстрадавшись за годы «эпохи военного коммунизма» — подобно своему тёзке из «Двенадцати стульев», пытается заниматься «бизнесом». В частности, он тоже разводит ушастых кроликов.

— Совсем оскудела паства православная, — жаловался он мне, — не проживёшь с прихода, то!

Действительно, не знаю — какими окажутся другие священники, но этот всем своим видом, напрочь опровергал расхожее представление о попе — как о чём-то пузатом, сытом и гладком.

Мнится мне, что и «тот» отец Фёдор — «ильфо-петровский», не от хорошей жизни мутил свои «бизнес-проекты»! За исключением похода за стульями покойной воробьянинской тёщи, конечно… И я впервые нехорошо подумал про этих — любимых мною с детства писателей, «ради красного словца» всё переиначивших.

* * *

Власть.

В отличии, наверное, от большинства городов и сёл России, Советская власть в посёлке установилась сразу — всерьёз и надолго… В декабре семнадцатого года, сверхсрочно дембельнувшийся с приватизированной заряженной винтовкой и несколькими вооружёнными друзьями, местный житель из пролетариев — Анисимов Фрол Изотович объявил, что власть меняется. Образовав в Ульяновке волостную ячейку РКП(б), он был выбран председателем её Исполнительного комитета (Волисполкома). Затем Анисимов разогнал волостной комитет «временных» и волостной комитет Учредительного собрания и, повесил над управой красный флаг — наскоро сделанный из конфискованного в лавке купца Добронравова, кумача. Вскоре, он же собрал из местных нищебродов и возглавил волостной Совет.

Рисунок 3. Типичная волостная управа при Империи, с бюстом царю-освободителю Александру III.

Вместо отменённого ещё «февралём» волостного урядника с шестью городовыми (на каждые пятьсот жителей, в Российской Империи полагался один полицейский), «силовые структуры» городка — «Рабочую милицию», образовали три еврея — выселенных в эти края из-за «черты оседлости» в 1915 году и человек пятнадцать-двадцать местных люмпенов-бездельников.

— Ох и, лютовали поначалу… — аж, прикрыл глаза, вспоминая батюшка, — всех купцов и имущих граждан, до последней нитки обчистили, а меня уж было к стенке ставили — застрелить «за контрреволюцию» хотели, да Фрол Изотович заступился… Я ж его — пострелёнка крестил и, вот таким ещё помню — как он у меня яблоки из сада воровал!

Отец Фёдор, аж прослезился от умиления — показывая рукой от пола, рост будущей «волостной власти»:

— Ох и, шкодливый же был дитёнок! Отец его — Изот Максимович, всё на отхожих промыслах хлеб свой насущный добывал — пороть его было, видно, некогда…

От новых порядков летом восемнадцатого года, даже произошло некое подобие вооружённого восстания: собралась толпа возмущённого народа у бывшей Управы, пошумели, постреляли по окнам из охотничьих берданок да вдоволь притащенного с фронта оружия. Даже, кого-то из «силовых структур», насмерть убили лютой смертью. Большинство пришедших с Анисимовым «друзей», куда-то срочно слиняло — кого не поймали и не судили «судом Линча» на месте, а он и один из евреев-милиционеров… Ещё кто-то, заперлись в здании Управы и отстреливались — до прибытия подкрепления из уезда, подавившего «восстание». Жертв и «репрессированных» было относительно немного: с пяток убитых, с десятка два раненых и, столько же арестованных и увезённых «в город». Большинство из последних, кстати, вскоре оттуда вернулись живо-здорово.

Сей бунт, явно пошёл всем сторонам на пользу: Анисимов и единственный сохранившийся еврей Кац Абрам Израилевич — возглавивший со временем волостную НКВД[3], избавившись от наиболее одиозных «соратников» — убитых или сбежавших из городка, привлекли за продуктовую пайку «старые» кадры, сами набрались кой-какого управленческого опыта и далее правили более-менее сносно. Особенно, запомнилось моему собеседнику первая «великая» стройка социализма: возведение «всем миром» общественной бани.

— Не «забронзовели» ещё? — спрашиваю.

Переспросив и поняв смысл вопроса, отец Фёдор ответил, отрицательно — немало удивляясь при этом:

— Да, нет пока: к любому из них можно подойти в любое время — хоть на улице, хоть где и спросить, попросить о чём-нибудь… Отлаять хорошенько, наконец!

Помолчав, отец Фёдор воскликнул вне всякой логики:

— Невероятно, но при всём при этом — большинство прихожан считает эту власть своей!

Конечно, «невероятно» и удивительно: попробуй «хорошенько отлай» какого-нибудь мэра «той» — демократической России, проносящегося мимо тебя на служебном или личном «Мерседесе»!

Кстати…

— А на чём ездит местное начальство?

Местная правящая «элита», оказывается, ездит на пролётке — раньше принадлежащей купцу… Не важно, какому купцу.

Правда, имеется и автомобиль, неизвестной «его преподобию» марки — появившейся в здешних краях, известными лишь ЕМУ(!!!) путями. Но, ныне он простаивает в сарае: ибо единственный человек, который мог его починить — пленный белогвардейский офицер, вытащенный Анисимовым прямо с «того свету» (из уездной ВЧК, то есть), по окончанию эпохи военного коммунизма сбежал от него куда-то очень далеко… Возможно даже за границу! Нового же шофёра, никак найти не могут — хотя вроде и, условия найма на службу приличные — продуктовая пайка и оклад совслужащего.

Так, так, так… Заманчиво, заманчиво… Очень заманчиво, чёрт побери!

Ладно… Пока что, просто сделаем себе «зарубочку» на память — а там видно будет.

* * *

Теперь про саму личность первого встреченного мной хроноаборигена — иерея Благовещенского Храма городка Ульяновск.

Отец Фёдор не так давно овдовел и, вести домашнее хозяйство ему по очереди помогают пожилые бабки-прихожанки. У него имеются три дочери, уже давно и