Я тебя нашёл - Калисто ла Фей

подавляющей энергии, властного характера, при этом советоваться с мамой — никогда, а вот со мной — всегда. Мне мало огня, что ли. Вот так парадокс, магу огня недостаточно жарко. Хочу быть серебристой ланью в объятьях грифона, хочу надуть губки и свесить ножки, и пусть ищет клубнику в январский буран.

Закончив тираду и залпом допив содержимое кубка, она откинулась спиной на плетенку и прокричала:

— Мироздание, пошли мне огнедышащего дракона!

— Боюсь, город этого не переживёт, — хихикая, я закидывала очередную порцию грибов в рот.

— Осторожней с желаниями, Рысь, — улыбаясь, промурлыкала наша пантера, — им свойственно сбываться.

— А что насчёт тебя, снежный барс? — поднявшись на локте и зачерпывая грибы из сковороды, поинтересовалась Эрика.

— Ооу, а у нашей снежной кошечки есть воздыхатель.

— Талия, прекрати так хлопать глазками, иначе я предложу тебе своё сердце, — усмехнулась я. — И мне интересно, кого ты мне в любовники решила записать?

— Эйдана, конечно!

— Это тот Рапунцель? — сгримасничала рыжая, как будто лимон разжевала. — Мама против. Да гидра его раздери, даже у голема эмоций больше, чем у этой статуи. Вы видели, как он улыбается? От такого зрелища даже стены сыплются.

Образ Эйдана всплыл в моём воображении. Многие девушки Академии сходили по нему с ума. Писали любовные письма, более храбрые приглашали на свидания, но все до единой получали отказ.

— Но он умный, талантливый, от него, как ты говоришь, исходит энергия, и даже не думай спорить, это так. Эрика, может, возьмёшь его на абордаж? Разожжешь в нём огонь жизни? — невинно приподняв брови, предложила Талия.

— Нет, эта принцесса не в моём вкусе.

— А вам нужен экземпляр со шрамом на всё лицо и с выбитым зубом?

— Так, ну не утрируй, Фейт, я люблю ухоженных мужчин. Но Рапунцель словно в мёд окунули, не люблю я таких сахарных. В идеале хочу того, от которого захватывало бы дух и сжималось женское естество.

Ещё долго поляну заливала трель из женского смеха и бесконечной болтовни, на что маленький божок только тяжело вздыхал.

Двадцать пять часов спустя

— Ай-ай-яй, голова, — послышался где-то под боком скулёж Эрики.

— Где это мы?

Испуганный голос Талии заставил меня распахнуть глаза и сесть на мягком матраце.

Мы лежали на огромной кровати. В комнате царил полумрак, и только полоска солнечного света, пробивающаяся из плотно зашторенного окна, говорила о том, что, возможно, сейчас день.

Вот только, похоже, день наступил новый.

Наши платья выглядели не самым приличным образом, местами порванные, грязные, так что мы не вписывались в антураж спальни. Нам бы в таком виде лежать в сарае с курами, а не на шёлковых простынях.

Дверь тихонько отворилась, и на пороге появился Эйдан. Глаза были злыми, на скулах танцевали желваки.

— Пробуждение было добрым, миледи? — как ножом по железу, проскрипел голос.

Тяжёлые шторы распахнулись, и яркий солнечный свет залил комнату.

— О, чудеснейшее из всех, что были, — прошипела Эрика, жмуря глаза.

— Эйдан, здравствуй! Подскажи, где мы находимся, и не мог бы ты предложить нам воды? — как и положено княжне, не теряющей лица ни при каких обстоятельствах, даже если земля под ней разверзнется и она будет падать в пучины Ада, спросила Талия. Достоинство и воспитание всегда при ней.

— Вы у меня дома. Кувшин с водой и бокалы вы можете найти на прикроватном столике. Также там эликсир от похмелья.

— И как мы попали к тебе домой? — наливая в стакан воды, поинтересовалась Эрика.

— Я привёл вас к себе после того, как обнаружил плещущихся в фонтане на центральной площади.

Рука Эрики замерла, не донеся бокал до рта, Талия поперхнулась водой, а я уставилась на Эйдана в ожидании предательской ухмылки, как знак того, что он над нами подшутил.

Но нет, он не был похож на шутника.

— Думаю, нам пора уходить, — со всей серьёзностью глядя на нас, сказала Эрика.

— И правда задержались, — подскочила с кровати Талия.

Я смотрела на приводящих себя в порядок, насколько это было возможным, подруг и спиной чувствовала прожигающий до самых костей взгляд.

Пора уходить. Срочно.

— Благодарим тебя за заботу о нас. Прости, что доставили неудобства, — за всех троих поблагодарила Талия, развернулась и пошла на выход, за ней последовала Эрика. Я было тоже рванула в проход, но Эйдан перехватил меня за локоть и наклонился к моему уху.

— Не прошло и суток, и ты снова пьяна и шатаешься непонятно где. Довольно, — его голос прозвучал без эмоций, но тон не подразумевал возражений с моей стороны.

Посмотрев в его красивое лицо, в его глаза, я испытывала… Что? Гнев? Ненависть? Дежавю? Ведь я не имела права злиться, да и страху-то откуда взяться?

Да, он прав, но Эйдан мне никто, не брат, не отец, не муж и не парень, и, собственно, ему должно быть плевать на меня, да и мне должно быть всё равно, но почему-то не было.

Я выжидающе смотрела в его глаза.

Почему? Если есть, что сказать, скажи. Если так хочется — так заяви на меня права, попробуй, предложи встречаться.

— Не рискуй собой больше.

Отпустив мою руку, он развернулся и зашагал прочь.

Эрика права, у глиняного голема и то больше эмоций. Я снова ему проиграла. Я снова робела, смотря на Эйдана.

Эрика окликнула меня, и, очнувшись, я пошла на выход.

* * *

Мы стояли на раскалённой от летней жары улице. Ветер, видимо, решил взять выходной и скрылся за пределы города. Дышать было нечем.

— Девочки, вы как? — обратилась к нам Талия.

— Нормально, только голова болит, — рыжая потянулась к затылку. — Ауч, больно, кажется, я набила шишку.

— Похмелья нет, если ты об этом, но я потеряла сумку, а там книга, которую дала мне Фрея для перевода, и сдаётся мне, что придётся попрощаться с головой, если не найду её к четвергу.

Святые Небеса, надеюсь, с книгой всё в порядке.

— Мы выпили не настолько много, чтобы отключиться. Что-то не так, да и возможно ли потерять сознания аж втроём?

— Что будем делать? — Талия перевела взгляд с рыжей на меня.

— Начнём с конца, чем дальше в лес, тем больше будет дров, — воодушевленно сказала Эрика и двинулась в сторону центральной площади.

*Фрея

Глава 5. И это только начало

Центральная площадь. Полдень. Жара не соответствует месяцу. Возьми воды, плесни на мощёный плац, и булыжники зашипят, как в бане.

Мы стояли рядом с фонтаном, где по легенде четыре нимфы исполняли танец вечности. Юные девы, замершие в веках, танцевали под музыку играющего на флейте пана. Полураздетые,