Божественная комедия - Алигьери Данте

28 Как пес, который с лаем ждал куска,

Смолкает, в кость вгрызаясь с жадной силой,

И занят только тем, что жрет пока, -

31 Так смолк и демон Цербер грязнорылый,

Чей лай настолько душам омерзел,

Что глухота казалась бы им милой.

34 Меж призраков, которыми владел

Тяжелый дождь, мы шли вперед, ступая

По пустоте, имевшей облик тел.

37 Лежала плоско их гряда густая,

И лишь один, чуть нас заметил он,

Привстал и сел, глаза на нас вздымая.

40 "О ты, который в этот Ад сведен, -

Сказал он, – ты меня, наверно, знаешь;

Ты был уже, когда я выбыл вон".

43 И я: "Ты вид столь жалостный являешь,

Что кажешься чужим в глазах моих

И вряд ли мне кого напоминаешь.

46 Скажи мне, кто ты, жертва этих злых

И скорбных мест и казни ежечасной,

Не горше, но противней всех других".

49 И он: "Твой город, зависти ужасной

Столь полный, что уже трещит квашня,

Был и моим когда-то в жизни ясной.

52 Прозвали Чакко граждане меня.

За то, что я обжорству предавался,

Я истлеваю, под дождем стеня.

55 И, бедная душа, я оказался

Не одинок: их всех карают тут

За тот же грех". Его рассказ прервался.

58 Я молвил: "Чакко, слезы грудь мне жмут

Тоской о бедствии твоем загробном.

Но я прошу: скажи, к чему придут

61 Враждующие в городе усобном;

И кто в нем праведен; и чем раздор

Зажжен в народе этом многозлобном?"

64 И он ответил: "После долгих ссор

Прольется кровь и власть лесным доставит,

А их врагам – изгнанье и позор.

67 Когда же солнце трижды лик свой явит,

Они падут, а тем поможет встать

Рука того, кто в наши дни лукавит.

70 Они придавят их и будут знать,

Что вновь чело на долгий срок подъемлют,

Судив осаженным плакать и роптать.

73 Есть двое праведных, но им не внемлют.

Гордыня, зависть, алчность – вот в сердцах

Три жгучих искры, что вовек не дремлют".

76 Он смолк на этих горестных словах.

И я ему: "Из бездны злополучий

Вручи мне дар и будь щедрей в речах.

79 Теггьяйо, Фарината, дух могучий,

Все те, чей разум правдой был богат,

Арриго, Моска или Рустикуччи, -

82 Где все они, я их увидеть рад;

Мне сердце жжет узнать судьбу славнейших:

Их нежит небо или травит Ад?"

85 И он: "Они средь душ еще чернейших:

Их тянет книзу бремя грешных лет;

Ты можешь встретить их в кругах дальнейших.

88 Но я прошу: вернувшись в милый свет,

Напомни людям, что я жил меж ними.

Вот мой последний сказ и мой ответ".

91 Взглянув глазами, от тоски косыми,

Он наклонился и, лицо тая,

Повергся ниц меж прочими слепыми.

94 И мне сказал вожатый: "Здесь гния,

Он до трубы архангела не встанет.

Когда придет враждебный судия,

97 К своей могиле скорбной каждый прянет

И, в прежний образ снова воплотясь,

Услышит то, что вечным громом грянет".

100 Мы тихо шли сквозь смешанную грязь

Теней и ливня, в разные сужденья

О вековечной жизни углубясь.

103 Я так спросил: "Учитель, их мученья,

По грозном приговоре, как – сильней

Иль меньше будут, иль без измененья?"

106 И он: "Наукой сказано твоей,

Что, чем природа совершенней в сущем,

Тем слаще нега в нем, и боль больней.

109 Хотя проклятым людям, здесь живущим,

К прямому совершенству не прийти,

Их ждет полнее бытие в грядущем".

112 Мы шли кругом по этому пути;

Я всей беседы нашей не отмечу;

И там, где к бездне начал спуск вести,

115 Нам Плутос, враг великий, встал навстречу.

1 «Pарe Satan, рарe Satan aleppe!» -

Хриплоголосый Плутос закричал.

Хотя бы он и вдвое был свирепей, -

4 Меня мудрец, все знавший, ободрял, -

Не поддавайся страху: что могло бы

Нам помешать спуститься с этих скал?"

7 И этой роже, вздувшейся от злобы,

Он молвил так: "Молчи, проклятый волк!

Сгинь в клокотаньи собственной утробы!

10 Мы сходим в тьму, и надо, чтоб ты смолк;

Так хочет тот, кто мщенье Михаила

Обрушил в небе на мятежный полк".

13 Как падают надутые ветрила,

Свиваясь, если щегла рухнет вдруг,

Так рухнул зверь, и в нем исчезла сила.

16 И мы, спускаясь побережьем мук,

Объемлющим всю скверну мирозданья,

Из третьего сошли в четвертый круг.

19 О правосудье божье! Кто страданья,

Все те, что я увидел, перечтет?

Почто такие за вину терзанья?

22 Как над Харибдой вал бежит вперед

И вспять отхлынет, Прегражденный встречным,

Так люди здесь водили хоровод.

25 Их множество казалось бесконечным;

Два сонмища шагали, рать на рать,

Толкая грудью грузы, с воплем вечным;

28 Потом они сшибались и опять

С трудом брели назад, крича друг другу:

«Чего копить?» или «Чего швырять?» -

31 И, двигаясь по сумрачному кругу,

Шли к супротивной точке с двух сторон,

По-прежнему ругаясь сквозь натугу;

34 И вновь назад, едва был завершен

Их полукруг такой же дракой хмурой.

И я промолвил, сердцем сокрушен:

37 "Мой вождь, что это за народ понурый?

Ужель все это клирики, весь ряд

От нас налево, эти там, с тонзурой?"

40 И он: "Все те, кого здесь видит взгляд,

Умом настолько в жизни были кривы,

Что в меру не умели делать трат.