В сладостном бреду - Айрис Джоансен

— Тогда подожди меня в зале. Я должен сказать ей несколько слов.

Кадар поколебался.

— Мы продолжим наш разговор, Tea. Позже, — и он вышел.

Ей стало не по себе от его опасных, каверзных вопросов, и все-таки ее огорчил уход Кадара. В присутствии Вэра она чувствовала себя маленькой и никчемной. Сейчас, одетый в синюю тунику, он все равно выглядел воином, со своими широкими плечами, мускулистыми руками. Его темные, почти черные волосы, зачесанные назад и стянутые узкой лентой, открывали лицо, острые черты которого были подобны граням меча. И его взгляд, когда он смотрел на нее с высоты своего роста, так же повергал ниц, как острие клинка. В этот момент, сидя на стуле, она ощущала свою беспомощность. Когда дверь за Кадаром закрылась, она заставила себя подняться и встать перед ним во весь свой небольшой рост.

Он заговорил, ни о чем ее не спросив:

— Я не желаю, чтобы ты применяла свои уловки к Кадару. Ты не должна предлагать ему свое тело, и ты не смеешь использовать его в каких-либо других целях. Поняла?

Она смотрела на него, не в силах поверить сказанному.

— Но я не собиралась…

— Ты послала за ним, а сама в это время оставалась голой.

— Нет, это ошибка. Я не хотела… Я мылась и…

— Подобно Батшебе.

— Нет, совсем не так.

— Как же это было? — Он придвинулся ближе, ощупывая ее взглядом. — Ты одинокая женщина, и тебе нужна поддержка и защита. И ты решила завлечь Кадара в свою постель, чтобы добиться своего. Женщины всегда действуют путем обольщения.

Его безжалостные, бьющие наотмашь слова вывели ее из равновесия. Она прямо взглянула на него.

— Это не мой путь.

— Тогда почему же ты послала за ним?

— Это правда, мне была нужна его помощь, но я…

Он развернулся и направился к двери.

— Если Кадар хочет тебя, откажи ему. Или будешь иметь дело со мной.

Он отшвыривает ее, словно она — скулящий щенок у его ног, подумала она в ярости. Она не позволит ему так уйти.

Tea шагнула вперед и закрыла собой дверь.

— Уйди с моего пути!

— Вы не только не добры, но и непоследовательны. Вы сказали Кадару забирать меня в свои покои, а мне приказываете отказать ему. Вы боитесь, что он рассердится на вас.

— Уйди с дороги!

— Это правда. Вы боитесь потерять его, потому что он единственный, кто оказался настолько глуп, что готов терпеть такого грубого, примитивного, эгоистичного человека рядом. Я не говорю друга, потому что вы не можете им быть. Вы слишком осторожны и заносчивы, чтобы…

— Замолчи!

— И покорно позволить вам оскорблять меня? Вы действуете, как напыщенный мужлан и хвастун, который…

В ярости он сорвал с нее покрывало.

Tea уставилась на него, опешив от неожиданности.

Его грудь высоко поднималась и опускалась в такт быстрому, резкому дыханию, взгляд скользил по ее телу — от вспыхнувшего лица до кончиков ног, задержавшись на колечках волос ее лобка.

— Ты права, я могу быть требовательным и предпочитаю, чтобы меня слушались. Кадар никогда не выбирает для постели моих женщин. Он считает это невежливым. — Его руки сомкнулись на ее талии. — Не принимай его, или я сделаю так, что он сам от тебя откажется.

Она не могла произнести ни слова, чувствуя грубую шершавую кожу его ладоней на своем обнаженном теле. Он держал ее не крепко, но ей казалось, что его руки прожигают ее насквозь и, даже если он отпустит ее, следы от его пальцев останутся навсегда.

Он приподнял ее без всякого усилия, поставил опять на пол и затем отпустил.

— Вы солгали, — прошептала она. — Вы сказали, что я здесь в безопасности.

Он горько усмехнулся в ответ.

— Но я всего лишь грубый мужлан. Ты ведь не станешь доверять словам такого негодяя.

Когда дверь за ним закрылась, она без сил прислонилась к стене, дрожа всем телом. Она еще не помнила случая, когда бы чувствовала себя столь беспомощной. В ту минуту, когда он коснулся ее, она ощутила себя полностью в его власти. Рабство!

Ее желудок скрутило от боли, вызванной паникой, она осознала, что Даже в доме Николаса не была в такой неволе. Что же ей делать? Из-за своей неприязни к ней Жасмин может спровоцировать новую ссору и вынудит ее снова выступить против Вэра. А это значит, что в гневе он может превратить ее, Tea, в одну из тех женщин, которых, как сказала Жасмин, он использует для своего удовольствия. Она не вынесет этого. Это неправда. Разумеется, она перенесет и это. В доме Николаса она наблюдала подобное. Единственное, что ее погубит, — это если она потеряет то, чего уже достигла, и предаст Селин. Она не может превратиться в игрушку и остаться в этом замке. Никто не приезжает сюда и никто не покидает Дандрагон без позволения хозяина, сказал Кадар. Да, она должна немедленно убраться из Дандрагона. Ей нечего ждать помощи от Кадара, и она не должна просить его об этом.

Ей следует захватить с собой в дорогу достаточно продуктов, но она не учитывает возможного нападения Хассана или слишком долгого перехода по пустыне.

Tea оставила покрывало на полу. Жасмин забрала ее порванное платье и наверняка принесет что-нибудь взамен. Девушка собралась с силами и медленно прошла через комнату к кровати, рядом стояла ее корзина. Она опустилась на постель и осторожно открыла крышку.

— Нет! — выдохнула она в тревоге.

Кадар любовался изящным медным кувшином, когда Вэр вошел в зал.

— Это и вправду милая вещица. Я был прав, когда уговаривал тебя выменять его на базаре. — Он обернулся к Вэру. — Впрочем, я всегда и во всем прав. Тебе, должно быть, это очень приятно… — Он оборвал себя, внимательно разглядывая Вэра сверху вниз. — Но сейчас, как я вижу, тебе совсем не так хорошо.

Вэр прошел к столу и налил вина в бокал.

— Я не должен был оставлять тебя наедине с ней. — Кадар помолчал. — Ты не обидел ее?

— Я не изнасиловал ее, если ты это имеешь в виду.

— Я и не думал, что ты это сделал. Конечно, у тебя чудовищный аппетит, но даже ты не мог бы снова так быстро возбудиться. — Он поднес бокал к губам. — Я имел в виду обиду, нанесенную ее душе, а не телу.

На мгновение перед Вэром предстали огромные, испуганные, как у раненой оленихи, янтарные глаза, когда он предостерегал ее не соблазнять Кадара. Он усилием воли прогнал видение. Она не беспомощная олениха. Лишь мгновение спустя она обожгла его резкими словами:

— Она рассердила меня. Как ты мог попасть в ее ловушку? Разве ты не понял, что она хотела использовать тебя.

— Я полагаю, что именно она-то и попала в нее. — Кадар покачал головой. — И я думаю, как трудно словами передать весь обман и вероломство.