Двое в стране любви - Шерри Уайтфезер

– Что случилось? – спросила она.

– Ничего. Просто я... мы... – Он замолчал и снова глубоко вздохнул. – Мы ведем себя как два подростка.

– Нам это позволено. Не говоря уж о том, что завтра утром я уезжаю.

Он взглянул на ее помятое платье. Так легко было бы притянуть ее к себе на колени, так легко позволить вулкану вырваться.

– Пойдемте в мою комнату, Бобби. Оставайтесь у меня на ночь.

Он этого хотел. Видит бог, хотел!

Но не мог. Если он разденется, то она все увидит – его култышку и прикрепленный к ней протез.

Даже если она не съежится и не отвернется, то все равно спросит о нем, а он будет не в состоянии ничего ответить.

– Джулианн. – Он заглянул ей прямо в глаза, прилагая дьявольские усилия, чтобы притвориться, будто он отказывается для ее же пользы. – Это не лучшая идея, мы едва знакомы.

Она поморгала, схватилась за платье и начала торопливо застегиваться.

– Я не... я обычно не... – Голос был ломким, как листок на морозе. – Вы правы, мне следовало бы лучше знать...

Она потянула за ручку дверцы. Он знал, что должен остановить се, но не остановил. Уже плача, она выкарабкалась из грузовика и убежала в коттедж.

Бобби уронил голову на руки и проклял труса, каким он стал.

Едва повернув ключ и распахнув дверь, Джулианн уже не сдерживала слез.

Она все испортила, пригласив Бобби в постель, поставив его в дурацкое положение.

Да, он принес ей на день рождения подарок, флиртовал с ней, помял ей платье в машине, но это не значит, что он хотел переспать с ней.

Джулианн расстегнула платье, сбросила его на пол и, встав перед зеркалом, начала изучать свою внешность. Прозрачный бюстгальтер, чулки до бедер, легкие трусики...

Она вдруг почувствовала себя дурой, уродливой, противной сорокалетней дурой, претендующей на сексуальность.

Джулианн сбросила туфли и присела на краешек кровати. Не удивительно, что Бобби отверг ее. У него, вероятно, были женщины и моложе, и краше се, и они падали к его ногам.

Раздался стук в дверь. Джулианн подскочила и схватилась за халат. Должно быть, кузины пришли ее успокаивать.

Она кое-как осушила слезы, подпоясала халатик и открыла дверь. На пороге стоял Бобби. По выражению его лица она сразу поняла, что своего решения он не переменил.

«Он зашел извиниться», – поняла она.

– Могу я войти? – спросил он.

Она плотнее запахнула халат и отступила от двери.

Бобби вошел и заметил платье на полу перед зеркалом. Джулианн подхватила платье и бросила его на постель:

– Присядете?

Он отрицательно мотнул головой.

– Извините, – сказал он.

– Я понимаю, Бобби, не надо ничего объяснять.

– Да. Это не ваша вина, Джулианн.

– Да-да. Я просто еще одна из тех, кто просил вас остаться.

– И я польщен больше, чем вы можете себе представить. Но у меня не было... – он пригладил волосы, – у меня не было романов более трех лет.

– У меня после развода тоже никого не было.

– Я знаю. Я хочу сказать, догадался. Вы уже говорили мне, что не назначали свиданий. – Он сунул руки в карманы и шумно выдохнул. – Но моя ситуация отличается от вашей. Спонтанный секс, да и любой другой секс для меня затруднителен. У меня ампутирована нога, большая часть левой ноги, а у того, что от нее осталось, не самый приятный вид.

Джулианн вдруг поймала себя на том, что не знает, куда девать глаза, что говорить и как реагировать. Ей еще никогда не приходилось сталкиваться с инвалидами.

– Я ношу протез, – добавил он. – Мне не требуется адаптивное оборудование для грузовика, потому что для педали тормоза и газа я могу пользоваться правой ногой так же, как это автоматически делает любой водитель, – объяснил он. – Но мне пришлось кое-что изменить в верховой езде.

– Например, садиться на лошадь с другой стороны? – спросила Джулианн и тут же осознала, что это первые слова, которые она произнесла.

Он вынул руки из карманов:

– Ага.

– Это не имеет значения.

Он нахмурился, а ей захотелось как следует себя пнуть.

– Я не то хотела сказать.

Он пожал плечами:

– Не стоит извиняться, я знаю, что из-за этого люди часто чувствуют себя неловко.

«Да», – подумала она, ей неловко. Но только потому, что она не знала, как сказать ему, что он – один из самых привлекательных мужчин, каких она когда-либо встречала.

– Когда это случилось? – спросила она.

– Три года назад, в автомобильной аварии.

Джулианн закрыла глаза, потом открыла:

– В ней погибла ваша жена?

– Да.

– Ох, Бобби! – Она начала пододвигаться к нему, но он выставил вперед руки.

– Не надо, не жалейте меня.

Она проглотила комок в горле:

– Это не жалость. Это сочувствие.

– Я пришел сюда не за сочувствием. И, конечно, не собираюсь рассказывать вам о жене. – Он посмотрел на ее кровать. – Вы имеете право знать, почему я вас отверг. И только поэтому я все рассказал.

– Так вы действительно хотели остаться со мной? – спросила она и придвинулась чуть ближе.

Он перевел взгляд на нее. Их глаза встретились.

– Да.

Она вздохнула, набираясь храбрости:

– Тогда оставайтесь.

У него на лице появилось смущение.

– Вы не понимаете? Мне неудобно раздеваться перед вами, Джулианн.

Но Джулианн решила не отступать:

– Ну, так и не раздевайтесь.

Он пошел к ней и не остановился, пока не оказался с ней лицом к лицу:

– И что же мне делать? Прижать вас к стене и расстегнуть молнию на джинсах?

Она понимала его сарказм, но ведь это не имело значения.

– Не надо меня никуда прижимать, я сама пойду.

Он взял ее руку и приложил к джинсам:

– И молнию тоже расстегнете?

Она зацепила пальцем молнию:

– Если вам угодно.

Он издал резкий, мучительный стон – стон мужчины. А потом поцеловал ее. Так крепко, что она чуть не задохнулась.

Она схватила его за плечи, он положил руки на ее ягодицы и крепко прижал к себе.

Глаза у него потемнели и стали глубокими.

– Я хочу видеть, что у тебя под халатом.

Внезапно всплыла ее неуверенность, ее опасения показаться недостаточно сексуальной.