Хозяин Ястребиного острова - Кэтрин Коултер

Последнее, что она слышала, был ликующий мужской смех. Рорик массировал плечо, спокойно глядя на то место, где только что скрылась ее голова. Прошло много времени, слишком много. «Она не выплывет», – решил он.

Выругавшись, он бросился к краю пирса. Вдруг из воды показалась голова. Ощущение было такое, словно кто-то вытолкнул ее на поверхность. Она кашляла, неуклюже хлопая по воде руками. Ей стоило немалых усилий удержаться на плаву.

– Чертова ведьма! Я должен был предвидеть, что все кончится именно этим! – закричал он, прыгая в воду.

Он схватил ее, но она начала отбиваться, нанося удары по лицу и раненому плечу, одновременно отплевывая и откашливая воду. От боли у Рорика перехватило дыхание. Он изо всех сил ударил девушку в челюсть, и она лишилась чувств.

Чертыхаясь и проклиная все на свете, Рорик подплыл с ней к пирсу.

– Хафтер, прими ее! – задыхаясь, прокричал он. Рорик не переставал чертыхаться всю дорогу до усадьбы, минуя мощные деревянные ворота и входя в дом, построенный еще его дедом. Он ругался, когда Керзог, огромный нечистокровный кобель, не узнав хозяина, бешено облаял его. Он не успокоился даже после того, как усмирил пса. Он продолжал негодовать, когда взял Мирану из рук Хафтера и понес в свои покои. Положив девушку на пол, он потряс головой и, передохнув, принялся снимать с нее мокрое платье, затем рубашку и, наконец, положив на кровать, развязал ремешки и стащил с ног туфли. Накрыв ее одеялом, он вышел из комнаты. Но тут же, чертыхаясь, снова вернулся. Откинув одеяло, он перевернул девушку на живот и сел на нее верхом. Ее кожа посинела от холода. Надавливая руками на узкую спину, Рорик освободил ее легкие от воды.

Мирана закашлялась, извергая из желудка морскую воду. Ее было так много, что Рорик даже удивился, как девушке удалось выжить. Он предусмотрительно повернул ее на бок так, чтобы вода не намочила перьевой матрас. Керзог уселся рядом с кроватью, с любопытством глядя на странную незнакомку.

– Она ведьма, – сказал Рорик, обращаясь к псу, и Керзог, высунув язык, внимательно посмотрел на хозяина. – Лучше б она утонула. Держись от нее подальше, – продолжал он, – она может тебя укусить.

Рорик в последний раз сильно надавил на спину и перевернул девушку. Она пристально посмотрела на него. У нее посинели губы, а лицо было белее живота, от которого он старательно отводил взгляд.

– Почему ты не дал мне утонуть?

– Ты хрипишь, точно мокрая тряпка, затоптанная дюжиной мужиков.

– И все же почему? – допытывалась она.

– Так надо, – буркнул он, натягивая на нее одеяло. Взглянув на мокрые слипшиеся густые волосы, он быстро взял кусок белой льняной материи, положил его ей под голову и веером разложил волосы, чтобы они быстрее высохли.

– Тебя все еще тошнит? – спросил он.

Мирана кивнула головой. У нее не было сил отвечать ему. Она жалела, что он не дал ей утонуть. Ей искренне хотелось этого, но какая-то неведомая сила заставила ее выбраться на поверхность лишь затем, чтобы осознать, что она находится на волосок от смерти. Рорик спас ей жизнь, будь он проклят. Если бы он ушел, все было бы кончено. Мирана мысленно оглянулась на последние три дня бесконечного унижения. Через день на нее перестали обращать внимание даже поначалу с интересом смотревшие на нее мужчины. Ее отвязывали только для того, чтобы справить нужду и поесть. Мирана снова пожалела, что осталась в живых. А теперь еще этот здоровенный отвратительный пес, не моргая, смотрел на нее. «Наверное, он такой же злобный и непредсказуемый, как его хозяин», – подумала она.

– Лежи смирно. Я принесу тебе чего-нибудь поесть, – приказал Рорик, выходя из комнаты.

Когда он ушел, Мирана села и свесила ноги с кровати. Пес не двинулся с места. Она с опаской взглянула на него и пододвинулась ближе. Он не шевелился. Она свистнула – никакой реакции. Пропела куплет из детской песенки, которую часто напевала ей мать, – ничего не изменилось. Пес по-прежнему сидел на месте, глядя на нее. В покоях был полумрак. Мирану трясло от холода, несмотря на то, что в комнате было тепло и жаркое солнце пригревало соломенную крышу.

Девушка закуталась в одеяло и встала. Но, оступившись, снова села на кровать. Отдышавшись, она сделала еще одну попытку. На этот раз ноги не подвели ее, но все же она была слишком слаба. Керзог сидел смирно.

«Что же дальше?» – подумала она.

Она все еще стояла в раздумье, когда Рорик вошел в комнату, держа в руках деревянную миску с тушеным мясом. Он невольно замер, уставившись на нее. Сгорбившись, точно столетняя старуха, с бледным как полотно лицом и разметавшимися по спине и плечам волосами, она смотрела на него тусклыми, совершенно безжизненными глазами. Рорику показалось, что в ее глазах блеснула ярость, даже вызов, но через мгновение они снова потухли. Он взглянул на Керзога. Пес спокойно наблюдал за ними, явно не возражая, чтобы женщина вставала с постели.

– Я уже говорил, что мои парни потеряли к тебе всякий интерес, – начал Рорик. – Ты слишком худая и непривлекательная. Мужчина должен умирать от желания, чтобы обратить внимание на тебя. И хотя морское купание пошло тебе на пользу, ты выглядишь ужасно. В главный зал ты не выйдешь. Отправляйся в постель. Я не повторяю дважды. Керзог, приглядывай за ней и не выпускай отсюда.

Девушка не двинулась с места. Пес, которого Рорик взял себе еще щенком, добродушно смотрел на женщину.

Это не понравилось Рорику. Он нахмурился и шагнул к девушке. Она по-прежнему стояла на месте.

– Куда это ты собралась?

– Я хочу справить нужду, – сказала она, глядя на него с ненавистью за то, что ей приходится говорить об этом вслух, хотя после трех дней, проведенных на его корабле, это уже не имело значения.

Рорик выругался, взъерошив волосы рукой.

– Пошли. – Он поставил миску на край кровати, запретил собаке прикасаться к еде и вышел. Мирана побрела за ним, закутанная в ставшее уже влажным одеяло, половина которого тащилась за ней по утоптанному земляному полу. Керзог не отставал от них.

Следуя за Рориком, Мирана вышла из дома, отметив, что при ее появлении сразу стихли все разговоры. Он подвел ее к невысокой постройке и сказал:

– Это отхожее место. Поторопись. Я подожду тебя.

Когда несколькими минутами позже она вышла наружу, он безразлично взглянул на нее, так, как до сих пор смотрел его чертов пес, и знаком приказал следовать за ним. На этот раз он привел ее в просторную постройку из камня и дерева. Вдоль стен были расположены скамьи. Мирана догадалась, что он привел ее в баню. В ее душе затеплился лучик надежды. Не мог же он притащить ее сюда только затем, чтобы она смотрела, как он моется. Она вошла за ним во внутреннюю маленькую квадратную комнату, наполненную жаром от кучи горящих головешек, сложенных в специально вырытое в земле углубление для костра. Пол был покрыт деревянным настилом. Вдоль стен стояло несколько скамей. Рорик поставил девушку в середину комнаты, сорвал с нее одеяло и сказал: