Восточный фронт. Черкассы. Тернополь. Крым. Витебск. Бобруйск. Броды. Яссы. Кишинев. 1944 - Алекс Бухнер

Итак, эта попытка деблокады успеха не имела. 8-й армии не было позволено попытаться снова прийти на помощь окруженным корпусам. 10 февраля XXXXVII танковый корпус в составе 11-й и 13-й танковых дивизий снова нанес удар в западном направлении, пытаясь достичь рубежей, достигнутых танковыми дивизиями III танкового корпуса 1-й танковой армии. Не увенчалась успехом и эта попытка, корпус был развернут .к северу и к 12 февраля достиг высоты южнее Звенигорода, откуда ему оставалось еще более 30 километров до южной границы котла и 25 километров до III танкового корпуса. Силы этой ослабленной танковой группировки иссякли полностью, их недоставало ни для совместных действий с III танковым корпусом, ни для деблокады котла.

Драматизм событий нарастал. Изо дня в день, по мере того как час от часу возрастали трудности и лишения в котле. Генерал Штеммерман начал постепенно сокращать размеры котла и изменять его форму, разворачивая на юго-запад, откуда ожидалась попытка деблокады. Для этой цели необходимо было занять пространство, которое во время окружения перешло к неприятелю, и отбить несколько селений, занятых противником, чтобы создать благоприятные условия для деблокирующего удара. Поэтому между 11 и 13 февраля происходила дальнейшая перегруппировка сил. Особо испытанный 105-й пехотный полк 72-й дивизии в ночь с 10 на 11 февраля был выведен из изматывающих боев на восточной границе котла и получил задание расширить пространство котла путем нанесения удара в юго-западном направлении, для чего прежде всего овладеть пространством у села Новая Буда. Что касается личного состава этого полка, как и всех других уже ослабленных полков, уменьшившегося до численности стрелкового батальона, то его свершения скоро будут показаны.

Уже в ночь на 12 февраля в результате искусно проведенной ночной атаки было взято село Новая Буда, захвачено в плен 200 солдат и уничтожена одна вражеская рота с грузовиком и реактивным минометом. На следующее утро враг предпринял ожесточенную контратаку из района севернее Оренцы на южную часть села Новая Буда, но был отбит, причем в результате этого в ближнем бою были уничтожены два танка. Затем полк на этом рубеже сменила бригада СС «Валлония», которая в столь же ожесточенных боях, неся тяжелые потери, удерживала Новую Буду, потеряв при этом более 200 человек, среди них и своего командира, подполковника[18] Липпера. Напротив, все атаки соседнего соединения (дивизии СС «Викинг») на Шендеровку были отбиты. 13 и 14 февраля 105-й полк вел ожесточенные бои за село Комаровка. Ему удалось в ходе ночной атаки утром 13 февраля при поддержке трех последних оставшихся в составе дивизии штурмовых орудий овладеть селом, но затем противник сделал попытку вновь занять Комарову, предпринимая почти непрерывные дневные и ночные атаки. В ходе этих боев за Комаровку 105-й полк, обороняясь и контратакуя, уничтожил 21 танк и взял в плен 240 человек. Но и его собственные потери были велики — численность его сократилась на треть, а кроме того, два штурмовых орудия, одна 20-мм зенитная установка на самоходном лафете и два орудия из состава 72-го артполка — прямыми попаданиями вражеских снарядов были выведены из строя.

Во второй половине дня 13 февраля в ходе жестокого боя с советским пулеметным батальоном была взята и Шендеровка. С овладением Новой Будой, Комаровкой и Шендеровкой поставленная задача по обретению запланированного пространства для прорывного удара была достигнута. Теперь же предстояло еще взять небольшое село Хильки, решение о захвате которого было принято позднее, и эта задача снова была поручена 105-му полку. Хильки были взяты опять-таки в ходе ночной атаки с 14 на 15 февраля, очищены от врага, а контрудар последнего отбит со значительными для него потерями. С наступлением сумерек вечером 15 февраля врагу все же удалось при поддержке шести танков с пехотой на броне прорвать оборонительную линию на юго-западной окраине села. Четыре прорвавшихся танка удалось уничтожить, однако при этом были потеряны последнее штурмовое орудие и последние две 20-мм зенитки на самоходных лафетах. Вражеская пехота была уничтожена в ближнем бою.

Примерно такие же бои шли и по всему периметру котла.

13 февраля был оставлен Корсунь. Три тысячи раненых, которых было невозможно вывезти, были оставлены в городе — им предстояло оказаться в руках русских. Их судьба осталась неизвестной. Генерал Штеммерман отвел основную массу своих войск в южном направлении и сосредоточил их там на отвоеванном пространстве в небольшом, но очень опасном котле севернее Шендеровки, в готовности для прорыва. На пространстве 7 на 8 километров скопилось около 50 тысяч человек, ожидавших приказа идти на прорыв и готовых вложить свои последние силы в этот решающий удар, чтобы вырваться из котла.

В этом месте приведем еще несколько дневниковых записей:

«13 февраля

Водохранилище на юго-восточной окраине Корсуня длиной несколько километров заканчивалось подпорной плотиной. Воинским частям, покидавшим Корсунь, приходилось пересекать этот водоем по деревянному мосту, который саперы навели по верху плотины. Длиннейшая цепь людей и транспортных средств тем не менее двигалась по этому мосту вперед без особенных трудностей. Снова похолодало, грязь замерзла. Тут и там были видны водители, которые пытались запустить заглохшие моторы своих грузовиков или сталкивали их на обочину, чтобы не мешать движению. Иногда между грузовиками можно было видеть телеги, которые тащили впряженные в них лошади или ослики.

14 февраля

Все разговоры о нашем ударе на прорыв совершенно неточны. С севера граница котла с ужасающей быстротой отходит назад, а на юго-востоке едва-едва продвигается вперед. Русские, которые буквально наступают нам на пятки, уже на рассвете сегодняшнего дня вошли в Корсунь. Село Новая Буда необходимо удержать во что бы то ни стало, оно станет краеугольным камнем нашего рубежа развертывания для удара на прорыв. Если враг отобьет Новую Буду, ему надо будет пройти только 6 километров на запад, чтобы уничтожить все сосредоточенные у Шендеровки войска.

Солдаты в своих насквозь промокших зимних шинелях, покрытых слоем грязи, бесконечно устали. Еды почти нет, пьем воду из канав. Согреться и обсушиться можно только у костров из сухой кукурузы. Плюс ко всему — страшнейшая душевная усталость.

Погода меняется, дождь перестал, но ветер завывает, холод пронизывает до костей.

15 февраля

Шендеровка, наш путь к спасению, после трех дней и двух ночей боев наконец-то оказалась в наших руках. Но русские постоянно преследуют нас от Корсуни.

Хуже всего обстоит дело с едой. У нас уже нет ничего, вообще ни кусочка еды, последние запасы мы съели еще в Корсуни. Уже три дня люди, забывшие про сон и трясущиеся от холода, не получают никакой еды, ни горячей, ни холодной, и живут только тем, что у них есть при себе.

По дороге мы разместили раненых в одном из колхозов, превратив его в полевой лазарет. Во время обстрела туда попал реактивный снаряд «сталинского органа», и несколько дюжин раненых превратились в одну кровавую кашу. Уже несколько дней и ночей более 1200 раненых, которых войска увозят с собой, лежат под открытым небом в телегах с сеном, которые были реквизированы в деревнях. Промокнув до костей под дождями прошлой недели, они теперь замерзают под брезентом, покрытым снегом. Почти не слышно ни слез, ни стонов, многие уже отчаялись просить о чем-либо. Когда кто-нибудь из них умирает, то равнодушные возчики из русских добровольцев снимают его и кладут рядом с дорогой, новый раненый занимает его место. Все медикаменты закончились, бинтов тоже нет. Врачи делают все, что в их силах, но помочь почти ничем не могут. Тем не менее они делают все, чтобы очистить совесть.