Тёмный призыв - Иванна Осипова

Не быстро теперь получалось у Бельчонка двигаться, никак не могла привыкнуть, что ходить тяжело. Не такая шустрая, как раньше. Да и малыш беспокойно вёл себя с утра, постоянно толкался.

Три ступеньки на широкое крыльцо, и она вошла в здание гильдии лекарей. Не многолюдно, но посетителей достаточно, члены гильдии занимались своими делами, ходили по широкой галерее, отделённой от комнат. Чтобы попасть в кабинет, достаточно было пройти под каменный свод.

Вельда нашла нужную комнату, спрятанную под одной из многочисленных арок. Дверь была заперта. Ей показалось это странным. Присев на диванчик у стены она решила подождать, по старой привычке слушая разговоры вокруг. Раньше, в трактире, это было любимое занятие Белки. После замужества редко удавалось подслушать интересные истории, да и книги постоянно оказывались в руках Вельды, а Стефан часто сам рассказывал ей что-нибудь захватывающее и необыкновенное, поэтому необходимость в чужих разговорах пропала.

— Ты же знаешь, крови всегда мало.

К звуку приблизившихся шагов добавился тихий голос за широкой перемычкой между арками. Он звучал с холодной вкрадчивостью, что показалось Вельде загадочным и привлекло внимание. Насторожившись, она с охотничьим азартом предвкушала следующей фразы.

— Назад не повернёшь, — второй голос глухой, как из бочки. — Мы многое сделали и должны довести дело до конца.

— И зашли в тупик, — вкрадчивый голос растекался водой и явно принадлежал более молодому человеку, чем собеседник. — Мне не удалось её уговорить.

— Пробуй, дави. Я сделал всё, чтобы у тебя получилось.

— Идёт.

— Опять вы?! — голос Петры резким звуком ворвался в разговор. — Оставьте меня. Мы не договоримся. Или мне стоит пойти к Гарвиту?

— Милая моя, Петра, — молодой и вкрадчивый голос зазвучал по-особенному объёмно. — Зачем же из-за такой ерунды беспокоить Гарвита? Давай решим вопрос в нашем узком кругу, как коллеги. Да и Гарвиту будет интересно узнать о случае в Линсе.

Вельде показалось, что пространство вокруг уплотняется, становясь вязким и душным. Захотелось согласиться на любые условия, предложенные тягучим голосом. Голова закружилась, а мысли перестали связываться во что-то внятное. Лекарка находилась в таком же состоянии, потому что в ответ произнесла нечленораздельно:

— Ээм…

— Пойдёмте, дорогая Петра, запишем наши условия, а то вдруг вы передумаете или скажете, что ничего не помните.

Ребёнок болезненно толкнулся в животе, отчего Вельду подбросило на диванчике. Внутри завязался узел, перевернулся, и малыш пнул её ещё раз. Сознание прояснилось, вернув к реальности во всей её чёткости. Положив ладонь на живот, Белка встала, сделала пару шагов и вышла в общую галерею, подчиняясь не разуму, а чему-то иному, чего и сама не поняла. Она знала, что так нужно, правильно поступить, потому что они все сейчас находятся перед лицом огромной беды.

Трое собеседников стояли у стены, примерно в четырёх шагах от Вельды. У Петры Скилд было бледное и отрешённое лицо, а тёмные глаза блуждали, переходя с предмета на предмет, словно искали точку опоры. Мужчины стояли спиной.

Происходило нехорошее, противоестественное — Вельда сразу почувствовала. Волнение охватило её, а лекарка поймала взгляд пациентки и вздрогнула.

— Уйдите, я не желаю продолжать разговор, — женщина решительно обошла собеседников.

А Вельда со всей возможной стремительностью вернулась под арку, удивляясь что такое нашло на неё, какие силы управляют сейчас разумом. Глубоко ощущаемый критический разлом отодвинулся, непоправимого не случилось. Скрывшись в тени, Белка наблюдала, как Петра подходит к дверям своей приёмной комнаты, только почему-то через соседнюю арку. Лекарка не пошла напрямую к Вельде, словно намеренно избегая контакта с пациенткой на глазах у мужчин.

Один из них резко сказал в сторону Петры несколько слов, повернулся, и Вельда смогла немного рассмотреть мягкие тонкие черты узкого лица. Он пошёл по галерее к лестнице второго этажа. Другой — с широкой спиной и гривой каштановых вьющихся волос — неожиданно обернулся, проникнув взглядом под сень тени в нише.

Вельда закусила губу и прижалась к стене, уверенная, что физически он не мог её видеть, но сделалось страшно. Ребёнок продолжал беспокойно двигаться, чувствуя бешённое сердцебиение матери. Черные угли глаз прожигали на расстоянии, сдирали все возможные преграды, оголяли до беззащитности и обречённости первого блюда на чужом пиршестве. Лицо незнакомца врезалось в память — широкое, с чётко очерченными скулами и подбородком, волевое и неприятное, несмотря на особую жгучую привлекательность.

Текли секунды, которые Вельде показались долгими часами. Незнакомец смотрел и перебирал пальцами короткую нить чёток с цветными округлыми бусинами. Гипнотизирующие манящие движения пальцев погружали в тягучую усталость, с ними было трудно бороться. Наконец, он резко развернулся, набросил капюшон и направился к выходу.

Белка выдохнула, погладила живот, шепча успокаивающие слова, и пошла на трясущихся ногах в комнату лекарки. Петра сдержанно поздоровалась, взгляд был коротким, тревожным. Тут же отвернулась, и весь разговор отводила взгляд.

— Простите, мне пришлось ненадолго выйти, — Петра попыталась изобразить улыбку, но глаза оставались грустными.

Показалось даже, что в них промелькнуло чувство вины. Хотелось задать множество вопросов о странном разговоре, незнакомцах, что пугали Вельду. Интуитивно она ощущала опасность, исходящую от них. И страшнее становилось от неясности и незнания.

Но с лекаркой они были не настолько близки, чтобы расспрашивать, и Вельда промолчала. Это была их тихая молчаливая договорённость — никто ничего не говорит о случившемся. Их общение свелось к стандартной процедуре. Только прощаясь лекарка Скилд сказала:

— Берегите себя, миледи. И…будьте осторожны.

Белка так и не привыкла, что теперь её называют «миледи» — это резало слух. Часто ей казалось, что говорят вовсе не с ней, если собеседник употреблял такое обращение.

Но сейчас, традиционное «миледи» она пропустила мимо сознания, зацепившись за другие смыслы. Вскинувшись, Вельда почти задала мучившие её вопросы, но лицо Петры сделалось непроницаемым, с дежурно приветливой улыбкой, не допускающей никакого проникновения в личное.

Тревожась и размышляя о последних событиях, Вельда с удовольствием вышла на свежий воздух. Лето продолжало радовать тёплыми днями, и Белка не торопилась домой. Внутри зрело мучительное решение — стоит ли сразу пойти к Стефану на работу и рассказать, что произошло или случай в гильдии не имеет значения. Зная собственную фантазию и эмоциональность, Вельда сомневалась, что поняла верно разговор незнакомцев с лекаркой. Всё могло быть иначе, не страшно, а вполне обыденно и скучно, а она испугалась фантомов и выдумки. Глупая и впечатлительная Белка. Не стоит беспокоить мужа из-за ерунды.