Зарисовки на запотевшем стекле - Дмитрий Вощинин

Иоанн Богослов спросил прямо: «Кто это?» – «Тот, кому кусок хлеба подам», – ответил ему тихо Христос, и подал кусок Иуде. Взяв кусок хлеба, Иуда тотчас вышел. Тогда Христос взял хлеб и, благословив его, разломил и раздал ученикам со словами: «Примите, ешьте. Это есть тело Моё». И взяв чашу, подал её им и сказал: «Пейте из неё. Это есть Кровь Моя Нового Завета». Вот так, дети, Христос и установил Таинство Святого Причащения. А после этого Он произнёс: «Заповедь новую даю вам – да любите друг друга».

Пётр Александрович прервался вдруг на этой высокой ноте и вопросительно посмотрел на детей: слушают ли, понимают ли его рассказ о Христе, ведь он не умел, к сожалению своему глубокому, говорить с ними на доступном им, упрощённом языке о таких высоких материях; да и вообще Пётр Александрович мог общаться с детьми только вот так – по-взрослому. К великому его удовольствию дети сейчас внимательно слушали, и даже маленькие Коля и Митя с интересом поглядывали на отца. Надя же чуть ли не с младенчества впитывала рассказы взрослых, былины, русские сказки, которые глубоко западали в её детскую память. Пётр Александрович успокоился и продолжал так же торжественно и печально, как и начал:

– Была глубокая ночь, когда они направились в Гефсиманский сад. Именно сюда привёл стражу Иуда, которая и схватила его Учителя. Ученики же в страхе разбежались.

Христос добровольно дал связать Себя и открыто назвался Сыном Божьим. Его привели к дому иудейского первосвященника Каифы, где, несмотря на глубокую ночь, собрались все богатые горожане, которые и приговорили Его к смерти, издевались над Беззащитным, плевали и били по лицу. Христос переносил всё это кротко и безропотно. Для утверждения приговора связанного Христа наутро привели к римскому прокуратору Понтию Пилату. Пилат, поняв, что Христа оклеветали, – ведь только зависти и корысти ради Его обвинили в том, что Он жаждет Иудейского царствования, – заявил, что вины Его никакой нет. Но это не устроило осудивших, и они продолжали настаивать на своём. По иудейскому обычаю в честь праздника можно было отпустить одного узника. Пилат вышел на улицу и обратился к собравшемуся народу в надежде найти сочувствие к Христу: «Кого хотите, чтоб я отпустил вам: разбойника и убийцу Варавву или Христа?» Подстрекаемые властьимущими иудеи крикнули: «Варавву!» Пытаясь всё же спасти Христа от смерти, Пилат приказал подвергнуть Его бичеванию, которое также по закону может освободить от смерти. Римские воины раздели Христа, привязали к столбу и жестоко избили, потом надели сплетённый из терновника венец и били по голове, чтобы колючки тернового венца сильнее ранили.

– Это тот терновый венец, что изображён в нашей церкви, папа?

– Именно он, доченька. Измученный, с кровавыми потёками, залившими глаза, Христос перенёс все страдания, не проронив ни слова… Пилат приказал вывести Христа к народу, надеясь, что ужасный вид невинного Страдальца пробудит жалость, и люди не будут настаивать на смертной казни. Но толпа была непреклонна. Она требовала Его смерти через распятие.

После этого римский прокуратор утвердил приговор и отпустил Варавву. Истязатели повели Христа к месту казни – на гору Голгофу, где Он с великими страданиями и со словами: «Отец! Прости им. Они не ведают, что делают» был распят.

Перед заходом солнца его ученики Иосиф и Никодим по разрешению Пилата сняли с креста мёртвое тело Христа, помазали его благовонными маслами, накрыли плащаницей и положили в погребальную пещеру. Вход в пещеру заложили камнем.

В ночь на воскресенье силой Божества Христос Воскрес из мертвых.

Дети и даже маленькие Коля и Митя с интересом внимательно слушали отца.

Надя любила слушать рассказы взрослых, былины и русские сказки, которые глубоко западали в детскую память. Она всегда искренне жалела и радовалась победе героев в борьбе добра со злом. Но эта история с необычным финалом, когда всесильный Богочеловек приносит себя в жертву людям, завораживала и очень беспокоила ее нежную детскую душу.

Потрясённые рассказом, дети не заметили, как дошли до Смоленской церкви. За ней открывался вид на реку. Внизу прямо у воды стояла построенная в 16 веке немного мрачная и одинокая церковь Козьмы и Демьяна. Взоры гуляющих теперь были устремлены к реке. Её разлив и величественное плавное движение крупных, оторвавшихся от берега тёмных льдин и кое-где нагромождений мелких остатков льда завораживало своим спокойствием непрерывного движения. Было в нём что-то от бесконечного движения вселенной. Надя с тревогой увидела среди движущегося льда остатки вырванных деревьев и даже небольших строений. Они медленно двигались, пока не превращались в чёрные точки и скрывались за мостом. На почерневших льдинах у берега важно ходили чёрные грачи и клевали, внимательно вглядываясь в растаявший лед.

– Надя, а тебе не кажется, что река стоит на месте, а нас куда-то плавно относит в сторону? – тихо произнёс стоящий рядом Лёня.

– Нет, мне… совсем не кажется это.

Пётр Александрович как всегда с улыбкой отрады смотрел на своих взрослеющих детей.

* * *

Мария Константиновна была любимицей и единственной дочерью богатого в городе купца первой гильдии Жадина. Как и все в этой семье, с раннего детства она была приучена самозабвенно и с любовью от зари до зари трудиться по мере сил и способностей. Когда в доме появился молодой окончивший коммерческое училище приказчик Александр, ей было почти двадцать четыре, но она сохранила девичью красоту и детскую непосредственность. Многие сватались к ней, полагаясь на большое приданое, но душа ее не лежала к замужеству, и не хотелось покидать родное тепло гнезда, да и ничто не могло заменить любовь родителей и домочадцев. Может быть, своеобразное затворническое воспитание, ориентированное на православие и любовь к строгому укладу жизни в родительском доме было причиной запоздалой любви. Молодому приказчику было двадцать, поражала его честность, невероятная работоспособность, высокий рост, стройная фигура, какая-то особенная статность сильной воли, темно-карие умные глаза и не по годам сильно развитое чувство собственного достоинства. Отец им был очень доволен: особенно завораживало его умение самоотверженно работать, увлекать и заставлять работать окружающих. Через полгода отец уже доверял ему участвовать в самых смелых сделках. Приглянулся Александр и ей. Позднее Маша узнала, что он, сын небогатого, скоропостижно скончавшегося с неоплаченными долгами купца, и почти все свое жалование тратит на их погашение. Не будучи совладельцем и правопреемником своего отца, можно было отказаться от оплаты, но это было не в характере Александра. Из самых высоких побуждений она предложила ему свои скромные сбережения. Александр был поражен и сначала воспринял ее непосредственность, как посягательство на свою самостоятельность и гордость. Он с возмущением отказался, но, взглянув ей в глаза, застенчиво раскраснелся. Так начался роман. Отец, видя влюбленные взгляды молодых, воспринял это как благодарение Божье и не тянул со свадьбой, купил им новый двухэтажный дом с надворными постройками и пятнадцать тысяч серебром передал своему зятю в качестве приданого.

Сыграв свадьбу, молодые зажили окрыленные любовью и уверенные в своем успехе.