Амнистия по четвергам - Татьяна Ма

– Да, знаю.

– Так почему не пришла забрать?

– Может, мне не хотелось лицезреть вашу физиономию, товарищ следователь.

– Все равно приходится лицезреть, раз я тут, – он одарил Женю хитрым взглядом.

– Так вы приехали, чтобы паспорт мне отдать?

– И за этим тоже.

– А ещё зачем? – с подозрением глянула на него Женя.

– Чтобы домой тебя отвезти.

– И без вас бы добралась.

– Да я уж понял, что провожатых у тебя много.

– На что это вы намекаете?

– На того мужчину у университета. Кто он? Твой жених?

Женя опешила и от вопроса, и от наглости вопрошающего, тем не менее ответила.

– Кто? Олег Дмитриевич? Он просто коллега.

– Просто коллега? А ведёт себя как без пяти минут муж, – усмехнулся следователь.

– Что за глупости.

Но Женя и сама понимала, что никакие это не глупости. Она знала, что давно нравилась Олегу Дмитриевичу, даже в ту пору, когда ещё была студенткой. Однако он ни разу не решился открыто признаться ей в этом. А вот Тамерлан без стеснения огласил то, что все и так знали.

– К вашему сведению у меня нет ни мужа, ни жениха, ни даже парня. И всё по вашей вине, между прочим.

– А это ещё почему?

– Если бы вы ездили более аккуратно и смотрели по сторонам, то не испортили бы мне пальто, а заодно и настроение. Я бы не опоздала на день рождения к Максу, он бы не напился и не сделал то, что сделал. И все бы у нас было хорошо.

– И что же натворил этот твой Макс?

Женя рассказала, сама не зная почему. Может потому что боялась Тамерлана и его манеры разговаривать так, будто ведёт допрос. А может, хотела заставить его хоть на минуточку почувствовать свою вину.

Когда она пересказала в подробностях сцену, которую застала в ресторане, Тамерлан усмехнулся и сказал:

– Да ты благодарна мне должна быть, а то водил бы тебя этот хлыщ за нос ещё черт знает сколько времени.

– Вот и Наташка мне сказала то же самое, но все равно вели вы себя по-свински, товарищ следователь, – вздохнула Женя.

– Не знаю, кто такая Наташка, но, судя по всему, мудрая женщина.

– Вот-вот, говорит, скажи спасибо Мамаю, что он тебе под руку подвернулся и ты на нем выпустила пар, а не то убила бы Макса прям на месте.

– Какому ещё Мамаю? – не понял Тамерлан.

– Да вам же. Я ей сказала, что вы на Мамая похожи, то есть, на монгола. И почти угадала.

– Что угадала? – у этой женщины так скакали мысли и слова цеплялись друг за друга, что даже ему, повидавшему всяких людей, было сложно уследить за Жениной логикой.

– Вы не Мамай. Вы хуже.

– Почему хуже?

– Тамерлан, – с раздражением сказала Женя, удивляясь его недогадливости. – Страшный был человек. Хоть и великий. Он людей десятками тысяч вырезал и из их голов складывал башни. Пара тысяч голов в одной такой «башне», представляете масштабы?

– Ох, Евгения Георгиевна, ты кому хочешь мозги запудришь. Ну и логика у тебя! – засмеялся Тамерлан.

– Нормальная логика. А вот вашей, товарищ следователь, понять не могу.

– И чего же ты понять не можешь?

– Зачем вы приехали и куда меня везёте?

– Домой я тебя везу, домой. За этим и приехал, а ещё, чтобы паспорт отдать.

– И все? – с подозрением посмотрела она на него.

– А этого мало?

– Не знаю, – неуверенно пожала она плечами. – Вы же следователь. Серьезными делами занимаетесь. Паспорт можно было и по почте отправить.

– А может, ты у меня главная подозреваемая по делу? Вот и решил проследить, чем занимается вечером после работы доктор исторических наук Евгения Георгиевна Коршунова.

– Чего? – Женя вжалась в сидение. – Какая ещё подозреваемая? Вы что?

– А что? У всех студентов, кто был в тот вечер на вашей лекции, есть алиби. Все они возвращались домой парами или большими компаниями. И только вы, уважаемый преподаватель, в одиночестве покинули здание университета, в одиночестве же прошли по темному парку и уехали домой. Так же, как и убитая студентка. Ее никто не видел и вас тоже, – Тамерлан пристально посмотрел на Женю.

– Вы это серьезно?

– Ещё как серьезно.

Женя почувствовала, как у неё потемнело в глазах. Он что, не шутит?

– Зачем мне было ее убивать? Об этом вы подумали? – она старалась говорить с вызовом, но голос предательски дрогнул от подступивших слез, что, конечно же, не укрылось от следователя.

– Вот и мне интересно зачем? – прищурившись, кинул он быстрый взгляд на Женю.

– Вы правда решили, что я могла это сделать?

– Решил не решил, следствие покажет.

– Да это кто угодно мог быть, – голос Жени сорвался. – Мало ли кто по лесу гуляет?

– Твоя правда.

Женя почувствовала, как глаза наполнились слезами, всхлипнула.

– Эй, да что ты в самом деле, – Тамерлан вытащил платок и протянул Жене. – Я же пошутил.

– Пошутили?

– Убитая девушка была изнасилована, так что все подозрения с тебя сняты, Евгения Георгиевна, если только ты не переодетый мужчина.

– Вы…вы… Да я вас…

– Что, снова камнем запустишь? – засмеялся он.

– Ненавижу.

– Извини, Женя, не знал, что ты такая чувствительная и не понимаешь, когда человек смеётся, а когда серьёзен. Впредь буду осторожнее.

– Впредь? Да после такого я вас видеть больше не желаю.

Тем временем они остановились на светофоре, несколько минут назад въехав в столицу. Темнота, окружающая Семёновско-Отрадное, давно сменилась освещенными ярким светом фонарей улицами, сигналами автомобилей и оживленными тротуарами с толпами прохожих, даже в этот час куда-то спешащих по своим делам.

– Паспорт отдайте.

Тамерлан серьезно посмотрел на Женю и понял, что действительно перегнул палку, напугав ее до чертиков. Он вынул из бардачка паспорт и протянул ей.

– Я здесь выйду, – сказала Женя, открывая дверь.

– Ну зачем так-то?

– Не знаю, чего вы сегодня добивались, товарищ следователь, но надеюсь, что эта наша встреча будет последней.

Она выпрыгнула из машины и почти бегом бросилась в двери метро, которое оказалось как раз неподалёку.

Нет, мертвые не умерли для нас!

Есть старое шотландское преданье,