Брачный договор с герцогом - Милли Адамс

в виду, лишь догадывалась, что он говорит о ребенке.

— Вы расстроены.

— Джеймс…

— Да. Хотите сказать, что влюблены в него?

— А если и так?

— Я вам не поверю. Вы слишком легко бросились в мои объятия. И позволили обнять. Кажется, даже не поняли, что я не ваш возлюбленный. — Он впился в нее взглядом. — Вы не могли бы не узнать руки любимого, Беатрис.

Она на мгновение вновь вспомнила, как он прижимал ее к себе. Держал за ягодицы, а по телу разносился пронизывающий насквозь жар.

Опять намеки. Бриггс давал понять, что их брак не будет настоящим. И у него есть наследник. Выходит, для нее он ничем не отличается от Джеймса. И все же внутри появилось слабое предчувствие, что это не так.

— Джеймс — мой друг, — решилась на признание Беатрис. — Перспектива стать моим мужем его устраивала, ему это было удобно.

— Брак заключается ради выгоды. Если ее нет, он не может быть удобным.

— Некоторые люди женятся по любви, — заметила Беатрис.

Хотя лично она не знала ни одной такой пары. Она не сомневалась в чувствах Элеоноры к Хью, но эти чувства не были взаимны. И брат и ее подруга никогда не поженятся.

— Такое случается, но крайне редко, Беатрис. И такие союзы быстро распадаются.

Она задумалась, имел ли он в виду себя и свою жену. Их брак был недолгим, она ведь умерла. Беатрис не была знакома с этой женщиной и не встречалась с Бриггсом во время его короткого брака.

И никогда не видела его сына. Желудок скрутило узлом. Его сын.

Она станет ему матерью?

Ах, как все быстро изменилось. Совсем недавно ей казалось, что выйти за Бриггса — все равно, что за Джеймса. Он предлагал ей уехать за границу, и она согласилась, ведь всегда мечтала увидеть Италию и Париж. И непременно пожить в Лондоне. Ей хотелось всего, чего она никогда не делала. Она жила в изоляции от мира, все время проводила в одиночестве, потому точно знала, что в будущем посетит все возможные светские мероприятия. Они вместе будут наслаждаться жизнью. Ей всегда было приятно общество Джеймса. Впрочем, Бриггс тоже нравился. Но иначе. С ним все по-другому. Она чувствовала, но не могла подобрать слова.

— Ваш брат хочет, чтобы мы венчались здесь. В церкви поместья.

Она кивнула:

— Да. Я… не возражаю.

Она даже не задумывалась о том, где пройдет церемония. Даже когда строила планы с Джеймсом. Ни один из подобных аспектов ее не волновал. Впрочем, она думала о последствиях, о том, к чему все это может привести, воображение даже рисовало картины. Внутри крепла уверенность, что она готова противостоять гневу Хью, а это уже очень много. К сожалению, большинство не менее важных вещей так и остались ею не замеченными.

Беатрис изо всех сил впилась ногтями в ладонь, закусила щеку изнутри — делала все, чтобы вызвать боль, помогающую успокоиться.

В какой-то момент она обнаружила, что стоит, высоко вскинув голову и глядя прямо в глаза Бриггса, в его бездонные голубые глаза… Он определенно был спокоен, отчего буря в ее душе стала медленно утихать.

— Вам не стоит меня бояться и ожидать чего-то плохого.

— Я знаю.

Сердце замерло в груди. Казалось, все вокруг тоже замерло. А потом Бриггс моргнул, и мир вновь пришел в движение.

— Вы, похоже, чем-то напуганы.

— Вовсе нет.

Она лгала, и понимала это.

Взгляд его стал ледяным, укоряющим. Совсем незнакомым. Раньше она всегда видела Бриггса в хорошем расположении духа. Впрочем, у нее не было шанса увидеть его иным, в сложных ситуациях. Но можно предположить, что он часто бывал таким, как сейчас. Но ведь что-то притягивало к нему людей, в обществе все от него без ума.

Вероятно, причина в том, что он выглядел человеком, способным справиться со всем на свете. В нем чувствовалась сила, он носил ее, как люди одежду.

— Вы лукавите. — Его голос вывел Беатрис из задумчивости.

Неужели он способен читать мысли?

— Простите. — Она потупила взгляд. — У меня не было намерения вас обманывать.

Беатрис посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц и заметила, как что-то незнакомое мелькнуло в его глазах. От этого внизу живота возникло томительное напряжение.

— Вы должны сказать мне правду, Беатрис. Это важно.

— Хорошо, я обещаю. Да, мне страшно от того, что я не знаю… — Она замолчала, не в состоянии подобрать слова. — Я ничего не знаю о том, что меня ждет.

— Вам не нужно ни о чем тревожиться. — Бриггс усмехнулся.

— Почему вы не злитесь на меня?

Из всего, что она могла сказать, эта фраза была самой неподходящей. Но почему ж он не зол на нее из-за того, что она заставляет его делать нежелаемое?

— Потому что меня это не злит, Беатрис. Мне все равно, я ничего не испытываю к вам.

— Но ведь вы хотите жениться…

— Вовсе нет. — Он резко остановил ее. — Как я сказал, наследник у меня уже есть, поэтому жениться повторно нет надобности. И желания у меня нет. Вы для меня будете как… подопечная.

— Подопечная?

— Именно. Я ведь сказал, ваш брат все мне объяснил.

— И я не получу свободу.

Во второй раз всего за несколько часов он смотрел на нее так, будто испытывал жалость.

— Милая моя девочка, вам никогда не получить свободу, это невозможно. Вы будете зависеть либо от брата, либо от супруга. Так устроен мир.

Он развернулся и вышел, оставив Беатрис в таком состоянии, будто вылил на нее таз ледяной воды.

Он прав, она желала только свободы… Но получить ее не сможет никогда. Никогда не сможет жить так, как пожелает. Ее план лишь помог избавиться от одной зависимости и найти другую. А свободной она не станет никогда…

Продолжая размышлять, Беатрис вышла в парк и побрела к дому Джеймса.

* * *

К крыльцу она подходила с перепачканными грязью руками и в отвратительном настроении, но ее не заботило ни первое, ни второе. Экономка быстро впустила ее и проводила в гостиную, где оставила дожидаться Джеймса. Она с самого начала была их сообщницей, помогала, поощряла дружбу, хотя Беатрис не вполне понимала причину.

Джеймс появился всего через несколько мгновений.

— Что случилось? Вам больно? — спросил он, оглядывая ее.

— Ничего не случилось, кроме того, что я помолвлена. И это нельзя назвать приятным.

— Черт возьми, Беатрис…

— Простите. Я столько всего натворила.

— Не говорите ерунду. Я ведь не о себе тревожусь, а о вас. Ведь не меня заставляют идти под венец. И не заставляли никогда. Я хотел