Горечь рассвета - Лина Манило

Нырнув в толпу, редеющую с каждым метром — всё-таки время уже близилось к полудню, солнце стояло высоко, и нестерпимая жара заставляла людей искать спасительную прохладу в стенах своих домов — Айс со всех ног рванул к выходу.

Оказавшись за воротами и свернув немного вправо, минуя мощеную дорогу, по которой попадали на рынок горожане, он оказался в поле. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы понимать: точно знал, сыновья той самой торговки — такие же жадные, как и их мамаша — не упустят шанса догнать его и выпустить все кишки из наглого грабителя. Но Айс был молод, стремителен и даже, несмотря на голодные спазмы и лёгкое головокружение, бежал быстро и легко, чего не скажешь о тех, кто организовал на него погоню.

— Стой, твою мать! Догоню — ноги вырву! — задыхаясь, орал преследователь. — Ты меня ещё плохо знаешь, мелкий уродец!

— Пошёл ты, жадная скотина! — Айс обернулся и с облегчением заметил, что из трёх догоняющих самым упорным оказался лишь один. Это вселяло надежду, что скоро и этот не выдержит. — Тебя мама не учила, что нужно быть добрее? Хотя куда там, твоя мамаша не знает, что такое милосердие и тебя таким же вырастила.

Не замедляя бега, не обращая внимания на горящие огнём икры, Айс откусил от буханки кусочек. Даже самый голодный во Вселенной человек, согласный на что угодно, лишь бы забить желудок, понял бы, что этот хлеб, несмотря на всю свою внешнюю красоту, не стоил того, чтобы так гоняться за вором. Посредственный хлеб, ничего не скажешь. Чувствовалось, торговка не щедрой рукой делала тесто. И явно на воде. Жадность была её движущей силой, равно как голод толкнул парня на воровство.

Непонятно, сколько ещё времени длилась бы погоня, но вдруг Айс наскочил на человека.

— Стоять, кому сказал! — послышался голос. — Куда бежишь?

Айсу было не до разговоров — нужно поскорее найти укромное место, где можно просто посидеть, вытянув онемевшие от бега ноги и съесть наконец спокойно кусок хлеба. Но незнакомец возвышался над ним, словно скала, внушительный и властный. Такому человеку нельзя не ответить. Страшно такому не отвечать.

— Пропустите меня, пожалуйста. — Айс чуть не плакал, но показать слабость при незнакомце было выше его сил, поэтому он стиснул зубы, чтобы задушить рвущиеся на свободу эмоции и шальные слова. — Если он меня догонит, то изобьет, а я не хочу. Отпустите.

Незнакомец хмыкнул. Что-то странное было во всей этой ситуации, только Айс никак не мог понять, что именно его насторожило. Скорее больше всего испугало то, что в такую жару незнакомец кутался в шубу, а лица его, из-за огромного роста и ослепляющего солнца, было не разглядеть.

— Это от него ты бежишь? — спросил великан, указывая куда-то за спину Айса, и засмеялся.

Айс обернулся и оторопел. В двадцати шагах от того места, где они стояли, мирно пасся маленький горный козлик, совсем безобидный и в чём-то даже симпатичный. Просто козлик. Просто пасся. Преследователя и след простыл, а вокруг стояла звенящая тишина.

Айс не мог понять, куда делся злобный сынок торговки и откуда взялся козёл. И что самое странное, как обитатель горных хребтов мог пастись на убранном кукурузном поле?

Незнакомец, казалось, прочёл его мысли:

— Ну, козёл и козёл, что тут удивительного? Необычный, правда — пасётся, где попало, зато гнаться ни за кем не умеет и хлеба для сирот ему не жалко. Так же намного лучше, правда?

Айс не нашёлся с ответом и просто смотрел на незнакомца.

— Удивлен? — Голос у великана был глубокий, зычный. — Вижу, что да.

— Само собой. — Айс переминался с ноги на ногу, не поднимая головы, и сильнее прижимал к груди заветную буханку, которую все-таки надеялся в скором времени съесть. — Я никогда не видел в этих краях козлов.

Незнакомец рассмеялся так, что казалось, сейчас захлебнётся:

— Мальчик, тут козлы на каждом шагу. Куда ни глянь — всё они.

Айс задумался на секунду и тоже засмеялся:

— Вы правы. А откуда Вы знаете, что я сирота?

— Мальчик мой, сироту не сложно от домашнего отличить. У вас всегда глаза голодные. — Айс почувствовал, как опустилась на его худое плечо тяжёлая ладонь. — Ведь не только живот твой пуст, но и душа совсем ничем не наполнена. В ней нет любви, потому что откуда её взять, любовь эту, если тебя самого никто никогда не любил?

Айс удивился, насколько точно этот чужой человек определил его состояние — пустая душа, пустой живот. Незнакомец завораживал — казалось, он в силах решить любую проблему, научить многому. Было в нём что-то от Гамельнского крысолова, — героя древних легенд — уводящего за собой сотни безвольных детишек. И Айс понял, что за ним согласен идти даже, если у него нет дудочки.

Шторм утих также быстро, словно и не было. Никогда раньше я не видела, чтобы море, словно по чьему-то приказу то бушевало, то успокаивалось. Чудны дела твои, Господи.

Замерев, я следила за приближающимся к берегу судном и не могла поверить своим глазам. Корабль? Здесь? Когда, кажется, ничего живого не осталось, кто-то может позволить себе плавать под настоящим парусом, наслаждаясь покоем водной глади? Это ведь невероятно! Значит, я не одна выжившая и есть другие — те, кто может рассказать свою историю и, возможно, объяснить, что всё-таки произошло, потому что сама, знаю это, не разберусь.

Раньше увидеть настоящий корабль, рассекающий волны под полными парусами было из ряда вон выходящим событием. Многие были уверены, что таким явно устаревшим транспортным средством давно никто уже не пользуется. Зачем, если быстроходные катера, самолёты и скоростной монорельс за считанные часы могли доставить в любую точку мира? Парусники — просто красивый раритет, пережиток прошлого и символ чьей-то вечной любви, особенно, если паруса алого цвета.

Пёс внимательно наблюдал за этим чудом, наклонив голову, выражая своей позой заинтересованность и настороженность одновременно. Однако о пережитом им недавно приступе непонятной активности ничего не напоминало, кроме мечущегося из стороны в сторону пушистого хвоста.

— Не волнуйся, милый, — сказала, поглаживая питомца по холке. — Даже если это враги, мы сможем от них защититься. Ты сможешь меня от них защитить, ведь ты — единственный мой настоящий друг. Правда, Барнаби? Я права? Не подведёшь свою хозяйку?

Казалось, пёс понимал меня, как никто ранее и в знак согласия потёрся влажным носом о мою руку. Неожиданно для самой себе чётко осознала, как сильно полюбила это странное существо — столь же одинокое и потерянное, как я сама.

Корабль тем временем становился всё ближе и уже можно в деталях, особенно не напрягая зрение, рассмотреть паруса — бело-голубые полотна, наполненные ветром и свободой до предела. Мне отчаянно захотелось оказаться на борту и ощутить каждой клеточкой тела, каково это мчаться на полной скорости, наслаждаясь чистым восторгом. Беспричинное счастье наполнило душу — захотелось бегать и прыгать, громко смеясь, и ни о чём не думать. Странно, никогда раньше не испытывала подобных эмоций. Чтобы успокоиться, обхватила себя за плечи и присела, не переставая следить за приближающимся кораблём. Барнаби, будто почуяв моё беспокойство, положил свою кудлатую голову на мои колени. Затаив дыхание, мы ждали.