Я приду за тобой - Екатерина Орлова

– А если папа найдет меня? Если выгонит из семьи?

– Я уйду вместе с тобой.

– Эмиль…

Он похлопал меня по плечу и широко улыбнулся своей невероятной улыбкой, от которой все девчонки школы – а теперь уже наверняка и университета – сходили с ума.

– Не парься, сестренка, выплывем.

– Эмиль! – послышался за дверью голос отца, а мой брат закатил глаза.

– Я пошел на каторгу.

– В смысле? – улыбнулась я, глядя на то, как брат поднимается с кресла.

– Очередная беседа отца с сыном.

– Держись, – ответила я.

– Кстати, не звонил? – спросил Эмиль у самой двери. Мы оба понимали, о ком он спрашивает, и я качнула головой.

– Нет.

– Ну, оно и к лучшему.

– Согласна с тобой.

Как только брат, послав мне воздушный поцелуй, покинул мою комнату, я снова опустила взгляд на медицинский справочник, но ни одно слово, по которому скользил взгляд, не задерживалось в голове. Мне приходилось снова и снова перечитывать предложения, чтобы хоть как-то уловить смысл написанного. Дверь в комнату снова приоткрылась, и теперь в кресло, в котором сидел Эмиль, присела мама.

– Как ты, дочка?

– Все хорошо, – ответила я с улыбкой. – А ты?

– Я тоже.

– Как Карим?

– Назначенное тобой лечение подтвердил педиатр. Температура снизилась, и малыш наконец уснул.

– Но сироп все равно надо давать по часам, независимо от температуры.

– Хорошо, буду контролировать.

– Ночью я побуду с ним.

– Тебе рано утром на работу.

– Не страшно. Я буду спать рядом, заведу себе будильники, чтобы давать лекарство, и буду снова ложиться. Тебе нужно отдохнуть, ты уже второй день возишься с ним без сна и отдыха.

Мама улыбнулась.

– Такова материнская доля.

– Но если ты можешь переложить часть ответственности на чужие плечи, то почему бы не сделать этого?

– Ты поймешь, когда сама станешь матерью. Пока твой ребенок болеет, ты все равно не сможешь нормально уснуть. Так какая разница, где балансировать на грани сна и реальности – в своей постели или в детской спальне? Там мне будет даже спокойнее, потому что я буду слышать его дыхание.

Я кивнула. Даже не имея своих детей, я понимала, о чем она говорит. Потому что, когда болел любой из братьев, мне хотелось быть с ними рядом.

– Как у тебя с работой? – спросила мама.

– Все хорошо. Мне очень нравится больница и коллектив. Уже привыкла к ним ко всем.

– Папа хочет перевести тебя в новую больницу.

– В каком смысле? – нахмурилась я.

Мама отвела взгляд и поправила тонкую ткань своего платья.

– Говорит, в другой больнице тебе будет лучше. Это частная клиника, одна из сети, которая принадлежит семье Касима.

Я нахмурилась сильнее.

– Я еще не вышла за него замуж, а он уже пытается решить за меня?

– Не кипятись, дочка. Отец с Касимом хотят как лучше. Там ты будешь под надежной защитой.

– От кого, мама? – в моем голосе сквозило отчаяние, пока я смотрела в глаза своей мамы. – Мне не грозит опасность, за мной не гонится маньяк, я не балансирую на грани жизни и смерти! От кого они хотят меня защищать?

– Тише, не так громко.

– Мама, он просто пытается посадить меня на поводок, – понизив голос, произнесла я. – Задушить мою самостоятельность.

– Не говори так. Из того, что я услышала от папы, Касим очень внимательный и уважительно относится к твоей профессии. Сказал, что после свадьбы ты вольна продолжить работать.

– Ну спасибо ему за такое одолжение. Я просто в восторге.

– Алсу, – мягко произнесла мама.

– Мамочка, это пытка: жить и знать, что за тебя все решили. Что тебе на шею накинули удавку и контролируют, насколько туго ее затягивать.

Мама вздохнула и посмотрела перед собой.

– Это я виновата, что ты у меня такая свободолюбивая. Непокорная душа, которая рвется на волю и боится малейших условностей. Брак, моя девочка, – это счастье. А с таким мужчиной, как Касим Таймазов, ты будешь как за каменной стеной. Это ли не высшая благодать для женщины – обрести мужа, который способен подарить ей безопасность и любовь?

–Ты видела его? Он не способен дарить любовь. От него веет холодом на многие километры. Он же как айсберг, мама, настоящий ледник!

Она снисходительно улыбнулась и легонько похлопала меня по руке.

– Я думаю, ты ошибаешься. По крайней мере, дай ему шанс. Познакомься с ним поближе.

– Как?! Когда?! После никаха? Будет поздно, мама.

– Никах состоится, Алсу, хочешь ты того или нет. И только от тебя зависит, как вы построите свою семейную жизнь. Ты же знаешь, что женщина правит атмосферой в семье. Если ты дашь себе шанс быть счастливой, то и твой брак станет таким.

Я смотрела на маму и понимала, что она на самом деле верила в то, что говорила. Она и правда считала, что я могу быть счастлива в браке с незнакомым мужчиной. Ужас от осознания того, что на моей стороне остался только брат, сковал мой позвоночник. Где-то под грудью я почувствовала холодный ком, который распирал внутренности и ломал ребра. Такой одинокой и брошенной я себя чувствовала впервые в жизни. Мама поднялась и поцеловала меня в макушку.

– Пойду в душ, пока Карим не проснулся.

– Хорошо, – выдохнула я.

– Ты бы ложилась отдыхать.

– Да. Сейчас только дочитаю раздел и лягу.

– Спокойной ночи, дочка.

– Спокойной, мамуля, – пожелала я и, как только за мамой закрылась дверь, откинулась на спинку кресла.

Взгляд блуждал по каждому из окружавших меня предметов, не задерживаясь надолго ни на одном из них. В голове мелькали картинки. Сбор сумки, вранье, отель, поезд, новые документы, наличные деньги, полиция, сокрытие личности, побои отца, брак со стариком в наказание, никах с Касимом… Каждая из картинок была страшнее предыдущей, от каждой сердце колотилось все сильнее. Я чувствовала себя птицей в клетке, которую раньше хотя бы изредка выпускали полетать, но теперь заперли на веки, бряцнув навесным замком, который повесили на петли дверцы. И от этого мнимого бряцанья я внезапно вздрогнула. Взгляд упал на лежащий на столе телефон. Не думая дважды, я подхватила его и написала сообщение Эмилю:

«Отвези меня утром на работу».

«Заметано, сестричка» – пришел от него ответ. Думаю Эм догадался что, отправив ему сообщение, я принимала его предложение о побеге.

Утром мне пришло сообщение с незнакомого номера: