Станционный смотритель. Незнамо куда - Григорий Шаргородский

Ну что же, старый ворчун, придется все же проститься с этим миром.

Выдержав паузу, явно чтобы убедиться в отсутствии внешней угрозы, в корпусе приплюснутой полусферы начали открываться ворота, обозначая три уровня этого то ли корабля, то ли здания.

К нижним воротам тут же ринулись появившиеся из ангаров погрузчики с уже знакомыми кубами, собранными из транспортных контейнеров. Со второго этажа на бетон выдвинулись ступенчатые пандусы. Третий, самый верхний ярус не стал ничего открывать или распахивать, зато от него прямо к нашему балкону потянулась большая труба. Кроме того, на этом же уровне сдвинулись защитные колпаки, открывая широкие прямоугольные, с закругленными углами, иллюминаторы.

– Господа кандидаты, прошу пройти на борт, – послышался за спиной вежливый голос, исходивший от человека, а не из раструба громкоговорителя.

Впрочем, громкоговоритель тоже старался, пытаясь загнать на посадку общую массу людей и втолковывая им, что проходить нужно только в двери с указанным на браслете номером. По давней своей привычке я не стал спешить и дождался, пока к круглой двери пройдут все присутствующие кандидаты. Интересная у нас собралась компания. На этот рейс по особым билетам попадали одинадцать человек. Причем трое из них были китайцами. Ну, может, не все прямо из Поднебесной – корейца от китайца или даже эвенка я вряд ли отличу. А один вообще был чернокожим.

Чтобы не задерживать переселенцев и экипаж этого странного корабля, я резво пристроился в хвост очереди сразу за женщиной средних лет, лицом и одеждой сильно напоминавшей классическую домохозяйку. Вот уж кому трудно придется в новой жизни. Впрочем, я всегда восхищался адаптивными способностями прекрасного пола, так что скорее мне нужно переживать за себя.

Перед входом в люк я еще раз посмотрел в окно и увидел цыганский табор перед выходом в дальний путь. Крика и ругани не слышно, но они наверняка были. Наш народ не переделаешь, особенно ту его часть, которая считает, что им все можно. А здесь таких большинство – три ляма зеленых найдется далеко не у каждого. В общем, инструкции насчет ручной клади они проигнорировали, поэтому тащили с собой большие баулы, которыми пихались на пандусах, ведущих с бетонного покрытия двора на второй уровень.

Через пару секунд я оказался в полутемной трубе перехода, а еще через полминуты мы вышли в круглый зал, наводивший только на одну мысль: мостик космического корабля. Не знаю, кто все это создавал, но он явно был фанатом космоопер.

В центре помещения находилось возвышение с монументальным креслом, почти троном, для капитана. В нем восседал парень лет двадцати, облаченный в нечто похожее на военно-морскую форму. Правда, без фуражки.

Вокруг помоста расположились несколько секций кресел, обращенных внутрь периметра, так что, даже усевшись, мы могли видеть главного актера на его сцене. А он явно имел тягу к лицедейству. В этом совмещенном с корабельной рубкой зрительном зале могло разместиться как минимум полсотни пассажиров-зрителей.

Кроме капитана, других представителей экипажа видно не было.

– Добро пожаловать на борт «Скарабея»! – торжественно возвестил он, так и не оторвав свою пятую точку от кресла. – Выбирайте себе места по вкусу. Все равно их здесь больше, чем вас. Скудны нынче урожаи на чародеев…

Капитан нахмурился, оборвав свою торжественную речь, но тут же оживился. Лично мне болтливые люди симпатичны, потому что в большинстве случаев это очень ценный источник информации.

– В общем, вас сегодня не так уж много, но поверьте, путешествие от этого не станет менее впечатляющим. Меня можете называть капитаном Хароном, но не переживайте, в царство мертвых я вас перевозить не собираюсь. Раем ваш новый дом тоже не назовешь, но если вы маг или везете с собой миллиард, то новый мир встретит вас очень ласково. Устраивайтесь поудобнее. Долго на матушке-Земле мы не задержимся. Остановка длится не больше двадцати минут – незачем нам мозолить глаза всяким любопытным ребятам, наблюдающим за нами с орбиты. Так что пристегиваться можете прямо сейчас.

Нервными пассажиры стали задолго до посадки в эти кресла, так что мы дружно пристегнулись ремнями.

За болтовней Харона и обилием впечатлений время пробежало быстро. Об отправлении мы, как ни странно, узнали не от словоохотливого гида, а благодаря неким действиям и внутри корабля, и снаружи. Без предупреждения наши кресла начали плавно поворачиваться спинками к капитанскому насесту, дав нам возможность в последний раз взглянуть на родное небо. Еще через десяток секунд бронированные щитки закрыли широкие иллюминаторы, погружая мостик в подсвеченную тусклыми лампами полутьму.

– Ну что же, дамы и господа, будьте готовы к самым невероятным впечатлениям.

Взвыли зуммеры тревоги, взвинтив наши нервы до предела, и тут же все строение вздрогнуло, передав вибрацию через кресла нашим телам. Воздух наэлектризовался, и мне почудилось, что волосы на всем теле стремятся встать дыбом.

Как только все успокоилось, тут же поползли в стороны бронированные щитки, и в прорезавшиеся щели хлынул удивительный свет.

– Позвольте представить вам Запределье! – громогласно и торжественно заявил капитан.

И как ему не надоедает это представление, ведь, судя по словам механика Палыча, рейсы бывают почти каждую неделю?

Эти мысли ненадолго задержались в моей голове, выгнанные оттуда диким восторгом, смешанным с не менее сильным страхом.

Вот уж действительно запределье какое-то. Когда бронированные щитки полностью открыли иллюминаторы, стало понято, что странный свет излучает не менее странное небо. Казалось, что кто-то взял северное сияние, стократно усилил его и растянул на весь небосвод этого мира. Только через десяток секунд я сумел оторвать взгляд от переливающейся пелены невообразимой палитры красок и опустил взгляд ниже. Вокруг «Скарабея», замершего посреди огромной площади, раскинулся гигантский город.

С этого ракурса оценить размеры мегаполиса было трудно, но не оставалось ни малейших сомнений в том, что он больше любого города Земли. Если вообще не занимает всю поверхность этой планеты. В плане архитектуры удалось понять лишь то, что ни на восточный стиль, ни на западный строения не походили. В голову лезла мысль об эльфийских городах из голливудских фильмов, но это лишь смутные ассоциации.

Рассмотреть город внимательнее не дали события, происходящие прямо в кажущейся защищенной скорлупе «Скарабея». Рядом со мной начал дергаться невзрачный толстяк. Он громко заорал и забился в тесных узах ремней.

Япона икебана! Что здесь происходит?!

– Спокойно! – словно отвечая на мои мысли, жестким тоном заявил капитан. – Все идет как нужно.

Я с испугом прислушался к себе и тут же с радостью понял, что не чувствую ни малейшего дискомфорта.

Хоть с этим мне повезло.

К бьющемуся в судорогах толстяку присоединился мучительно застонавший чернокожий парень. Еще двум пассажирам тоже стало дурно, но в меньших масштабах, а остальные, как и я, страдали только страхом неведения.