Замечательный сосед - Дарья Десса

А главное, когда Глеб протянул тому руку, чтобы помочь подняться, упавший байкер вдруг… рассмеялся. Встал и, отряхиваясь, сказал:

– Офигенно! Меня подсёк сам Варвар! Будет что внукам рассказывать в старости.

– Что в этом крутого? – хмуро спросил Глеб.

– Я серьёзно. Мне правда очень приятно с тобой так близко познакомиться. – Он протянул руку. – Фил.

– Фил? Филимон, что ли, или Филипп? – спросил Глеб.

– Нет. Только не смейся. У меня очень редкое имя. Даже реже, чем твоё.

– Какое?

– Феофилакт. У меня мама из Болгарии, а там Феофилакт Болгарский – очень почитаемый святой. Ну, а если коротко – Фил. Приятно познакомиться. Ты – Глеб, я знаю. Назвали в честь благоверного князя?

– Не знаю, – пожал плечами Глеб. – Мне как-то на это по хрен. А ты такой весь из себя верующий, что ли?

– Нет, – рассмеялся Фил. – Какое там! С моими-то грехами меня в церковь даже не пустят.

– Чем это ты так нагрешил?

– Я гей.

– Понятно, – равнодушно сказал Глеб. Ему правда было всё равно, кто его новый знакомый. Среди байкеров, правда, редкие люди устраивали каминг-ауты. Всё-таки водить мотоцикл означало быть суровым самцом. Но это давно, а теперь всё как-то расшаталось. Но по-прежнему в своей нестандартной ориентации почти никто не признавался. Фил на памяти Глеба вообще был первым.

– Тебя это не коробит? – спросил новичок.

– Да мне как-то… поровну.

– Правда?

– Ну да.

– Слушай, – сказал Фил. – Можешь мне помочь? Байк надо эвакуировать отсюда. А то нагрянут копы, станут вопросы задавать. У нас же все-таки тут было типа ДТП, – усмехнулся он. Глеба удивило, что Фил не сожалел совсем о разбитом мотоцикле. А тот, между прочим, был весьма дорогим, под три миллиона «деревянных» тянул, как хорошая иномарка.

– Ладно, помогу. Есть у меня один знакомый.

После этого Глеб позвонил парню, который работал в автомастерской и имел собственный эвакуатор. Он приехал, разбитый байк погрузили на него и увезли. Фил попросил теперь подкинуть его домой, Глеб кивнул на заднее сиденье своего железного коня, и они помчались в ночь.

Пока ехали, Глеб ощущал на своих боках крепкие руки Фила. Даже в какой-то момент ощутил, что это приятно. Но немного опасался: вдруг приставать начнет? «Придётся тогда, наверное, дать ему по роже, – подумал Глеб. – Или нет?» Ему стало интересно: каково это – трахаться с парнем? Девушек у него было много, и с некоторыми он даже страпон практиковал. Причем довольно быстро осознал, что анальная стимуляция ему очень нравится. Однажды даже кончил из-за того, что подружка сильно надавила на простату. Но чтобы ощутить внутри себя мужской член… Такого прежде с Глебом не бывало.

Они приехали в частный сектор. Это место в городе называлось «Санта-Барбара», по имени курортного городка, в честь которого однажды сняли длинный-предлинный сериал. Сам Глеб его не видел, но знал, что его родители смотрели в детстве. Им всё было в диковинку: роскошная жизнь американских богачей, отношения в семьях, где много денег и так далее. Те, кто строил посёлок, решили: здесь станут жить люди очень состоятельные. Потому так место и назвали.

Оказалось, что Фил – сын одного крупного местного чиновника. Он сам рассказал об этом, когда они остановились напротив здоровенного особняка. Теперь Глебу стало понятно, почему его новый знакомый не парится по поводу байка – новый купит.

– Ну… пока, – протянул Глеб руку. Фил её пожал.

– Может, увидимся как-нибудь? – спросил он.

– Может. Звони, – сказал Глеб, вскочил на мотоцикл и, ревя мотором, умчался. Лишь когда выскочил на магистраль, понял: номер Филу забыл продиктовать. «Ничего, – подумал. – Захочет – сам найдет».

B Фил его нашел. Уж какими методами он пользовался, Глеб не знал, да ему и неинтересно было. В общем, как и сам этот парень, поскольку был зачислен в категорию лузеров. Глеб вообще всех людей с тех пор, когда стал жить один, стал делить на две категории: победителей и проигравших. Первые всегда на коне, ну или даже на байке. У них адреналин в крови, они любят и главное умеют (потому что это тоже искусство) отдавать приказы. И даже если падают иногда, это делает их лишь злее и сильнее в конечном итоге.

Вторые – это те, что подчиняются. Нечто вроде домашней скотины, предназначение которой – обеспечивать хозяев мясом, шерстью, молоком, – словом, всем, что первым потребуется. Из первой категории попасть во вторую, считал Глеб, можно. Из второй первую – никогда. Он прекрасно запомнил строчку из школьной программы по литературе: «Рождённый ползать летать не сможет».

Себя Глеб, естественно, относил к первым. Тому способствовали три фактора. Первый – это упрямый и жесткий характер, который он воспитал в себе сам после того, как ушла мать. Второй – финансовая независимость. О том, что транстовый фонд был создан руками его родительницы, Глебу было глубоко наплевать. Захотела, – сделала. Её решение, а ему всё равно. Он пользуется тем, что даровано. Не испытывая благодарности. За что? Что бросила, когда он так сильно в ней нуждался?

Третий фактор – отличная память. Глеб учился на «отлично», поскольку ему было достаточно пробежать параграф учебника глазами один раз, чтобы всё запомнить. Это сделало его одним из лучших студентов на своём курсе. Будь система образования не такой твердолобой, может, Глеб и не вышел бы в лидеры. Но многие десятилетия ничего не менялось: «выучил – пересказал – ответил на вопросы – получил сто баллов».

Мнения у студентов, как правило, не спрашивали. И хотя у Глеба всегда было своё, он не спешил им делиться. Предпочитал отвечать штампами из учебников или даже цитировать лекции преподавателей. Тем это особенно нравилось, и они двигали студента с одного курса на другой, восхищаясь его талантом. Если бы они только могли заглянуть в душу своего любимчика!

Ужаснулись бы. Там всё напоминало ледяную планету. Огромные горы и скалы, острые, покрытые вечными льдами и снегами. Низкое мрачное небо, сильный ветер и жуткие морозы. Выжить человеку в таких условиях нереально. Кроме одного. Глеба. Ему нравилось ничего не чувствовать. Только брать, что захочет. Он так и жил, приводя к себе девушек. Романтично, а чаще жестко трахал, но потом дарил подарки и отпускал.

Отношений не завязывал. Зачем? Чтобы, когда они развалятся, испытать жуткую боль, как в тот раз, когда ушла мать? Деньги и грубость привели к тому, что Глеб, как ни странно, начал представляться девушкам из университета превосходным женихом. Отчего нет? Живет на съемной квартире, не пьет, хотя и курит, но ездит на шикарном байке, свободен, как ветер. Вот бы захомутать такого!

Глеб воспринимался студентками, с первого по пятый курс (и даже некоторыми преподавательницами), как дикий зверь, которого было бы классно приручить, сделав домашним и послушным. Они даже мысли не допускали, что это невозможно: чем дольше жил Глеб, тем меньше ему кто-то был нужен в эмоциональном плане. Когда хотелось секса, он звонил какой-нибудь знакомой, а чаще ехал в ночной клуб и там знакомился с кем-нибудь.