Я же бать, или Как найти мать - Наталья Юнина

Уже подъехав к нужному дому, я понял, что совершаю глупость. Смотрю на старую пятиэтажку и в голову сразу лезет дурь. Это же не офис, а какая-то квартира. С одной стороны-это хорошо, что здесь не офис шарлатанов, которые при записи на прием узнают о тебе всю подноготную и потом выкладывают эту же информацию на приеме, а с другой-может меня там ограбят или еще чего похуже. Да уж…

Еще раз взглянул на дом, мысленно взвесив все за и против, и все же вышел из машины, прихватив с собой кейс, пошел к подъезду. Не думал, что еще когда-нибудь увижу такое убожество: обшарпанные стены, запашок-аля Машуня отдыхает и темнище, хоть глаз выколи. Да уж, видимо фиговая ясновидящая, раз не наколдовала себе деньжат на нормальное жилище. Куда я пришел? Хороший и несвоевременный вопрос, учитывая, что я уже звоню в дверь. Ну все, кранты тебе, Меркулов. Вдох, выдох… Вдох, выдох. Дверь распахивается и передо мной предстает, вероятнее всего, заявленная ясновидящая. Да уж, судя по накрашенным углем глазам, никакая она не ясновидящая, а скорее черновидящая.

— Чем обязана?

— Мне нужна ясновидящая Татьяна. Это вы? — хоть бы не ты, хоть бы не ты.

— Я. Проходите. Только обувь снимите за порогом.

— В смысле за порогом?

— В прямом. От ботинок идет плохая аура.

— У меня чистые ноги и носки тоже.

— Я рада за ваши ноги и носки, но аура от ботинок плохая. Не бойтесь, у меня чистые полы. Снимайте и добро пожаловать.

Смотрю на нее и не понимаю, шутит или серьезна. И ведь намека на улыбку даже нет.

— Не хотелось бы показаться грубым, но вы видели свой подъезд? Он небезопасен. Кажется, на первом этаже валяется труп кошки.

— Ну, во-первых, это меховая шапка, а во-вторых, чего вы переживаете, если шапку не украли, то зачем красть ботинки, тем более не новые. Не бойтесь, даю руку на отсечение, что ваши ботинки останутся на том месте, где вы их и оставили. Никто их не возьмет, повторяю, у них плохая аура. Давайте так, либо вы заходите, либо уходите.

Вырвите мне ноги, я, уважаемый бизнесмен, снимаю ботинки в грязном и вонючем подъезде и захожу в квартиру к ясновидящей. Что со мной не так?!

— Все с вами так. Успокойтесь и проходите за мной.

— Вы читаете мысли?!

— К счастью, нет. Не надо быть экстрасенсом, чтобы считать ваши эмоции на лице.

— Ясно.

— Идемте, — вполне серьезным и спокойным голосом произносит она, зазывая рукой.

Иду вслед за ней, бегло осматривая обстановку. Ничего примечательного, старенькая однушка с очень маленьким метражом. Потертый диван, а напротив окна-стол с шаром. Господи, какой же я придурок. Кто меня сглазил, что я на это ведусь?! Я так уставился на шар, что не заметил, как пристально меня осматривает экстрасенсорша. А теперь и я от нее не отстаю. Да уж, на пороге она мне показалась получше, сейчас же я заметил не только накрашенные углем нижние веки, но и жуткие голубые тени. Губы пятерным слоем намазаны блеском ненавистным мною розовым цветом. Но это еще не все, вместо ресниц у нее опахало… Я даже не могу определить ее возраста, лет тридцать, но столько штукатурки может накинуть лет десять, а то и больше. И волосы… черные как смоль, крашеные. Дешевка, одним словом.

— Я напоминаю, что вы сюда пришли не для оценки моей внешности, присаживайтесь, только положите кейс на полку.

— От него тоже идет плохая аура?

— Нет. Иначе вы бы тоже оставили его за пределами квартиры. Просто он вам мешает, вы вцепились в него, как товарищ Новосельцев из известного фильма. Отставьте его в сторону, иначе вы отдаете ему свою энергию, а мне нужно, чтобы вы поделились ею со мной.

Я даже не знаю, что ей ответить после «Новосельцева», кладу кейс на тумбочку и присаживаюсь за стол. Ведьма, ясновидящая или экстрасенсорша, поди разбери, садится напротив меня и прикрывает глаза. Святые ежики, как она живет с такими ресницами.

— Я извиняюсь, а вы точно ясновидящая, вам не мешают такие ресницы? Ну просто с такими метелками невозможно видеть… ясно. Они обзор закрывают.

— Я тоже извиняюсь, а вам не мешает щель между передними зубами? Она у вас такая огромная, что может насекомое залететь, когда вы улыбаетесь, вот как сейчас. Да и вы не Ванесса Паради, вам не идет. А теперь, надеюсь, обмен любезностями закончен, и мы приступим к делу. Что вас привело ко мне? — складывая руки вместе и потерев их друг об друга, с умным видом спрашивает перекрашенная мымра.

— Я ищу мать, не знаю, как сказать…

— Тихо! — буквально закрывает мне рот. Кладет свои руки поверх моих и, закрывая глаза, нажимает на них.

Боги, худая, а давит так, словно передо мной тяжеловес. Резко убирает ладони, открывает глаза и скептически смотри на меня.

— Ваша мать умерла. Вы здесь не по этому поводу.

— Я не то имел в виду. Я ищу мать… в смысле не свою мать… Святые ежики, как объяснить-то, — выдам свою историю и точно не разберу ясновидящая она или обычная шарлатанка.

— Желательно объяснять по-русски, к сожалению, других языков я не знаю.

Да что я теряю, сто баксов за прием? Чушь, у меня трусы стоят дороже.

— Два дня назад мне подкинули ребенка и как оказалось он мой. Я не имею никакого представления кто его мать. И теперь…

— У вас свербит во всех местах и хотите узнать кто и где его мать. Задача ясна. Скажите мне свое имя. Только настоящее.

— Павел.

— Хорошо, теперь молчите, Павел, закройте глаза и думайте только о том, что хотите вспомнить мать.

— Окей.

Слишком разукрашенная встает из-за стола, я тут же закрываю глаза и ощущаю, как ее руки опускаются мне на плечи. Дальше ведет вверх, к шее, заканчивая моей головой. Черт, сейчас я думаю только о том, как мне приятно, а не где Машина мать. Она точно ведьма, знает, что я обожаю, когда копаются в моих волосах.

— Коса. Длинная, толстая коса.

— Вы о чем?

— У женщины, которую вы ищите-длинная коса. Такую косу невозможно не заметить. Густые волосы пшеничного цвета… и выдающаяся коса.

— Я извиняюсь, но то, что вы описываете, смахивает на известную политическую личность… с косой. И смею вас разочаровать, она не в моем вкусе. Даже если я был вусмерть пьяным, мое опахало бы не встало.

— Рада за ваше опахало, но то, что надо-встало. А теперь тихо.

Слышу тяжелый вдох и то, как она тихо от меня отходит. А потом мои уши вянут от постоянно повторяющихся звуков, которые действуют как сирена. Господи, еще одна крикуша, которая не просто орет, а выдает такие звуки, как будто что-то смакует.

— Омммммм…..омммммммм…..омммммммм…оммммммм….омммммм…

— Вы там еще не поели? Может хватит трапезничать, Татьяна? Я понял, что вы едите что-то вкусное, но мы ищем мать.