Власть - Николай Стариков

Ежов развязал такой террор, что в его ходе Сталин вполне мог сам стать «невинной жертвой репрессий». Для понимания морального облика Максимилиана Робеспьера стоит привести один исторический факт. Уже после его казни кто-то сочинил эпитафию для его могилы: «Прохожий, не печалься над моей судьбой. Ты был бы мертв, когда б я был живой».[31]Руки Робеспьера были по локоть в крови. Может, даже по самые плечи. Он был одним из первых, кто предложил без суда казнить Людовика XVI. Но его не послушали — суд был, и короля приговорили к смерти. Робеспьер пошел дальше и вместе с «коллегами» добился принятия закона, вводившего смертную казнь за преступления против республиканской морали.[32]После этого начался настоящий террор, а сам «неподкупный» громогласно заявлял: «Во Франции остались лишь две партии: народ и его враги». Появился революционный трибунал. В документе о его создании значится, что учрежден он для того, «чтобы наказывать врагов народа». При этом одна из статей гласила: «Наказанием, установленным за все преступления, подлежащие ведению революционного трибунала, является смертная казнь». Полное равенство и братство в действии! Но продлилось оно недолго. В результате 27 июля (по революционному календарю — 9 термидора) 1794 года состоялся переворот, палача «неподкупного» и его кровавую команду арестовали и уже на следующий день казнили. Террор пошел на спад, на смену власти Робеспьера пришла Директория, а ее сменил уже Наполеон, разогнавший «директоров» и назначивший себя императором.[33]

Как известно, и Бонапарт был готов на решительные поступки. Речь идет не только о его действиях в качестве главы Франции. Будучи генералом, он схватил знамя и бросился вперед на знаменитом Аркольском мосту, когда солдаты дрогнули. Увидев это, все устремились за Бонапартом под ураганным огнем. И победили. Итак, два руководителя Франции: Бонапарт и Робеспьер — оба жесткие, смелые, твердые. Обоих любил народ. И обоих потом разлюбил, и оба потом потеряли власть. Заговор против Робеспьера, его арест и казнь стали возможны только потому, что популярность и влияние этого государственного деятеля на простых санкюлотов резко упали. Когда «неподкупный» обладал властью над массами парижской черни, никто не решался его свергать. Почему? Народ смел бы противников Робеспьера, как гигантская волна разрушает прибрежные постройки. С Наполеоном — та же история. Почти два десятилетия он был у власти. Солдаты его обожали, народ боготворил. Но в итоге Бонапарт все же отрекся от престола и отбыл в изгнание. Чтобы вновь вернуться с кучкой соратников и в течение знаменитых «Ста дней» полностью восстановить свою власть. Далее — новая война, битва при Ватерлоо, главной причиной поражения в которой станет вполне настоящий «заговор».[34]А народ, который приветствовал Бонапарта всего три месяца назад, равнодушно отнесется к его окончательному поражению и свержению. Почему?

Два твердых руководителя. Любовь народа. Все регалии власти. Должность. Возможность для уничтожения заговорщиков и противников. У Робеспьера в руках — трибунал и гильотина. Ему практически не нужно было доказывать вину своих врагов. Достаточно назвать их врагами — приговор всегда один. У Наполеона регалий власти было еще больше — ведь он являлся императором. Во главе полиции — министр внутренних дел Фуше, прославившийся своим афоризмом: «Это не преступление, это хуже. Это ошибка». У Бонапарта — огромные денежные средства, печать, агенты, европейские короли трясутся от одного его имени. Почему не удалось сохранить власть? По причине военного поражения? А какое военное поражение потерпели войска русского императора Павла I? Здесь не о поражениях, а о триумфальных победах нужно говорить. В сентябре 1799 года Суворов совершает беспримерный переход через Альпы. Армия спасена, русские выводят с собой несколько тысяч пленных французов. Чудо-богатыри, чудо-полководец. Русский боевой дух высок, как никогда. Может, «самодур» Павел должным образом не оценил подвиг своих солдат и великого Суворова? Оценил, и по достоинству. Император присвоил полководцу высшее воинское звание генералиссимуса и приказал поставить ему памятник в Санкт-Петербурге. «Побеждая повсюду и во всю жизнь нашу врагов отечества, недоставало вам одного рода славы — преодолеть и самую природу. Но вы и над нею одержали ныне верх… Награждая вас по мере признательности Моей и ставя на высший степень, чести и геройству предоставленный, уверен, что возвожу на оный знаменитейшего полководца сего и других веков»,[35]— напишет он в письме к Суворову. Здоровье 70-летнего Александра Васильевича оказалось окончательно подорванным, и в мае 1800 года он умирает. Но слава побед Русского оружия живет. Император Павел разрывает союз с Англией и Австрией и готовится к совместным действиям с Наполеоном. Но в марте 1801 года царя убивают его приближенные. Никаких военных поражений, никаких солдат противника на территории России. И «апоплексический удар табакеркой в висок» на английские деньги. Так что версия военных поражений в качестве причины потери власти не выдерживает никакой критики. Не потерял же власть Сталин, когда немецкие войска в октябре 1941 года чуть не зашли в Москву. Не свергли и Александра I, когда французы в Москву все же попали. Значит, дело не в этом.

Регалии власти — корона, звание, должность. Сколько крови за них пролито, сколько преступлений совершено, чтобы их заполучить. Однако, имея всю полноту власти, можно ее потерять. Яркие примеры из современности — Янукович, Муаммар Каддафи. Но когда холодильник заполнен продуктами, разве можно умереть от голода? А как можно потерять власть, обладая всей ее полнотой? Запретите бунтовать, создайте сильные спецслужбы. Делайте все, что необходимо, для ее удержания. Вы же власть! Но реальность нам говорит, что один теряет власть вместе с жизнью, другой, сохраняя жизнь, теряет власть точно так же.

Слово «власть» имеет магическое, весьма убедительное звучание. Автомобиль регалий власти блестит своим кузовом, ослепляет дорогими дисками. Как этот автомобиль может не поехать? Но история пестрит примерами обратного. Страницы учебников истории просто заполнены красивыми и дорогими машинами власти, которые перестали ездить и оказались на свалке истории.