Костер на снегу - Нэн Райан

* * *

Джо Саут, завсегдатай городской тюрьмы (он попадал туда чуть ли не каждый месяц), уселся на нарах, протирая глаза. Судя по тому, в какое время суток отворилась дверь, ему предстояло обзавестись сокамерником. Это было очень кстати — хорошее средство от тюремной скуки. Пьянчужка поскреб в нечесаных патлах, зевнул во весь рот и уставился на вновь прибывшего.

— Ну, парень, устраивайся, — раздалось от двери, — да не вздумай валять дурака, не то познакомишься с моим лучшим другом по имени “кольт”. Уж он-то умеет как следует отделать любого буяна. Смотри же, веди себя прилично!

Тюремщик Клайд Переел демонстративно передвинул кобуру на живот. Зеваки, собравшиеся поглазеть на пленника через открытую дверь из коридора к камерам, разразились одобрительными возгласами. Клайд расправил плечи и вышел покрасоваться перед ними.

Между тем Джо Саут, запертый этим же вечером, но несколько раньше, за пьяную свару, мгновенно протрезвел при виде холодных голубых глаз своего сокамерника. Пожалуй, подумал он, одиночка иногда кстати. С опаской следил он за тем, как новичок берет с соседних нар сложенное стопкой белье, как аккуратно застилает постель и ложится. Улегшись, он заложил руки за голову, скрестил ноги и надолго замер в этой позе.

В окошко камеры, бросая решетчатую тень, струился лунный свет. Джо почти снова задремал, когда незнакомец вдруг повернулся, заставив его вздрогнуть. Однако тот лишь широко улыбнулся, сверкнув ровным рядом зубов.

— Ковингтон, — сообщил он самым дружелюбным тоном, какой только доводилось слышать пьянчужке. — Кейн Ковингтон.

— Д-д-джо Саут, — пролепетал старожил камеры. Улыбка совершенно преобразила незнакомца, поэтому названное имя не сразу нашло отклик в памяти Джо, а когда наконец нашло, потрясло его до глубины души. Первоначальный страх вернулся удесятеренным, но на этот раз страх не перед своим сокамерником, а за него. Кто не слышал о Кейне Ковингтоне? Джо Саут отлично знал и о нем, и о том, что уготовано этому улыбающемуся загорелому южанину.

— Чтоб мне пропасть, сэр, вам надо сматывать удочки! Я говорю, надо брать ноги в руки. Бежать то бишь!!! Не то, говорю я вам, пожалеете, что на свет народились!

Трудно сказать, какой реакции он ждал в ответ на это предостережение, но каменное спокойствие Кейна Ковингтона поразило Джо.

— Думаешь, пожалею? — только и спросил тот.

— Да уж, сэр! — подтвердил Джо зловеще. — Вас поставят перед судьей, вот чтоб мне пропасть, да не просто перед абы каким судьей! Знаете, как кличут нашу дамочку в судейской мантии? “Пеньковая Валланс”, так-то вот! Да для нее слаще меда отправить человека в петлю!

В воздухе уже ощущался намек на осенние холода. Судья Натали Валланс, боком сидя в дамском седле, галопом неслась по Ранчроуд к Клаудкаслу. Ослепительное солнце уже довольно высоко стояло в фиалково-синем сентябрьском небе. Натали думала о том, что публике, которая соберется в этот день в зале суда, придется сбросить пиджаки и закатать рукава или пустить в ход веера еще задолго до того, как заседание подойдет к концу.

Но этот ранний час был скорее прохладным. Натали полной грудью вдохнула чистый и бодрящий горный воздух. Она особенно любила это время года — и потому, что хорошая погода держалась до первых снегов, и потому, что именно в сентябре четыре года назад получила пост городского судьи.

Кое-кто до сих пор ворчал, что женщине надо знать свое место и не ее это дело — выносить приговор.

Пусть себе ворчат, с улыбкой думала Натали. Она мечтала о судейской мантии и добилась своего — тихо, без скандала и шума. Вечер за вечером она штудировала потрепанные книги отца, вникала в тонкости многочисленных поправок к законам, пыталась уяснить себе самую суть юриспруденции. Не выдавая истинной причины своего интереса, она посещала судебные заседания, где жадно слушала и училась, училась. Только судья Мастере, наставник Натали, знал о ее упорном труде, а он поклялся хранить тайну.

Постепенно Натали сдружилась с целым рядом представителей закона, ловко отклоняя любовные авансы, но не убивая надежд, что позволяло добывать ценную информацию.

Накануне очередных выборов она устроила прием, на который пригласила всех мало-мальски влиятельных людей округи и, конечно же, их жен, известных своими благотворительными начинаниями. Не забыла она и о двух основных кандидатах — Чарлзе Диксоне от демократов и Бенджамине Нанне от республиканцев.

Дождавшись, когда гости сполна отдадут должное закускам и напиткам, Натали сказала, что хочет сделать важное заявление.

— Мы все счастливы, что можем лично выразить уважение нашим дорогим кандидатам. — Она тепло улыбнулась Диксону и Нанну. — Джентльмены! Один из вас скоро будет избран, и, предвосхищая это славное событие, я обращаюсь к вам с просьбой. Обещайте сделать все возможное, чтобы женщины здесь получили право голоса!

Кандидаты переглянулись, поколебались и ответили согласием. Натали бурно зааплодировала, собравшиеся сочли необходимым присоединиться.

На выборах прошел Бенджамин Нанн. Он оказался человеком слова, а поскольку Натали всячески поощряла его и подталкивала, довольно скоро он составил набросок билля об избирательных правах для женщин на территории Колорадо. Важный документ был представлен в сенат и зачитан перед чисто мужской аудиторией, отчасти раздраженной, отчасти позабавленной его содержанием. Он прошел незначительным числом голосов.

Тем временем Натали с блеском сдала экзамен и получила разрешение на юридическую практику. Вскоре после этого достопочтенный судья Мастерс, ее строгий наставник и лучший друг ее покойного отца, подал прошение об отставке и выразил надежду, что совет не будет возражать, если его преемник будет женского пола. Рекомендательное письмо было полно лестных отзывов.

Так в возрасте двадцати шести лет Натали Валланс стала первой женщиной-судьей территории Колорадо.

* * *

В это чудесное сентябрьское утро Джо Саут находился на свободе, помятый, но все еще трезвый. Он как раз устроился в ближайшем салуне у стойки, но едва успел опрокинуть первый стаканчик, как выяснилось, что его желает видеть заключенный Кейн Ковингтон. Молодой пьянчужка тут же поспешил к тюрьме и вскоре, пыхтя и отдуваясь, уже стучался в знакомые двери. Выслушав сбивчивое объяснение, тюремщик пожал плечами и отвел парня к двери его бывшей камеры. Джо ожидал найти Кейна у решетки, в отчаянии вцепившимся в прутья, но тот лежал на нарах с таким видом, словно решил отдохнуть в холодке.

— Джо, рад снова тебя видеть, — сказал он, вставая. — Спасибо, что пришел.

— Чего ж не прийти? Я, сэр, всегда рад помочь. — Джо снял свой видавший виды стетсон, чтобы показать, до чего уважает бывшего сокамерника. — Выходит, и я на что-то сгожусь?

— Еще как сгодишься, Джо, еще как, — заверил Кейн и подмигнул тощему выпивохе. — Раз уж приходится предстать перед судьей в юбке — иными словами, перед леди, — следует и выглядеть как джентльмен. Отправляйся в магазин, объясни, что требуется, и скажи, что заказ должен быть выполнен сегодня до полудня. Пусть пришлют все сюда. Значит, так… костюм я предпочел бы серый, а рубашка… рубашка пусть будет крахмальная, с этим чудовищным жестким воротничком. Галстук и запонки сдержанных тонов. Что еще? — Он прошелся туда и обратно перед дверью, потом остановился и забрал в горсть свою кустистую бороду. — Еще мне понадобится парикмахер. Придется ему зайти сюда, так что уж ты организуй это. Скажи, что речь пойдет сразу о бритье и стрижке.