Неприкасаемый чин - Кирилл Казанцев

— Тварь, б… ё… нах… хорошо-то как… эх, житуха…

Вскоре в отдалении тихо заурчал двигатель лимузина, но и он растаял в ночи. Наступила тишина, нарушаемая только природными звуками ночи. Девушка села, заревела, отмывая перепачканное лицо от ила.

— Утоплюсь, утоплюсь… — твердила Наташа.

Она поднялась, тут же оступилась, завалилась на бок, на четвереньках стала пробираться к открытой воде, которая манила к себе, казалась избавлением от всех навалившихся бед.

— Утоплюсь.

— Наташка! — услышала она голос Таньки. — Сдурела, что ли? Сюда давай. Не вздумай топиться. Не стоит эта мразь и волоска с твоей головы.

— Отстань, — блондинка упрямо двигалась к воде.

Но Танька не отставала. Она догнала подругу, отхлестала по лицу, чем немного привела ее в чувство.

— Ну что такого случилось? — пробовала она урезонить Наташку. — Живы? Живы! Руки, ноги на месте? На месте! И все остальное на месте осталось. Задница не отвалится. Чего тебе еще надо? Горячий душ, мыло и шампунь. Вот и все.

— Жить не хочу, — пролепетала блондинка.

— А вот это уже не тебе решать! Этим Боженька на небе распоряжается. Пошли.

Наконец-то Наташка дала увести себя от озера. Промокшие девушки кутались в обрывки одежды. Казавшийся до этого теплым ветер холодил до мелкого стука зубов.

— Главное, не останавливаться, а идти и идти вперед, — твердила Танька. — Тогда на ходу и высохнем. Каждый шаг приближает нас к городу.

— А толку от этого?

К шоссе не пошли. Бабарыкина не захотела. Двигались полевой дорогой, ориентируясь на красные огоньки труб химкомбината.

* * *

Чем ближе подходили к городу, тем меньше говорили и старались не смотреть друг другу в глаза. Уже глухой ночью, когда весь райцентр спал, подруги оказались на пустынных городских улицах.

— Хорошо хоть никого рядом нет. Никто нас не видит. Как стыдно! — произнесла Наташа.

— Почему это тебе должно быть стыдно? — возмутилась Танька.

— Не знаю. Ничего не могу с собой поделать. Но мне стыдно.

Из-за угла блеснули фары. Бабарыкина бросилась к подворотне. Танька схватила ее за плечо:

— Постой, дура, это же менты! — Она вскинула руку.

Полицейский «УАЗ» неторопливо катил по улице. Лейтенант, сидевший рядом с водительским местом, подозрительно присматривался к девушкам.

— Вы чего в таком виде разгуливаете? — поинтересовался он, когда машина остановилась возле Таньки. — Пьяные, что ли?

— Да трезвые мы уже, лейтенант! — рявкнула Танька зло.

Наташка близко не подходила, куталась в обрывки блузки. Узнав, что девушек за городом изнасиловал какой-то извращенец, лейтенант оживился.

— Поехали в участок. Напишете заявление. Этого так оставлять нельзя. Сегодня вас, завтра кого-нибудь еще изнасилует. А мне это надо?

В участке сердобольный лейтенант подыскал потерпевшим кое-что из одежды, какие-то старые мужские пиджаки. Сержант сварил кофе. Согревшись, Наташа перестала стучать зубами и смогла отвечать.

— … значит, вы остались одни на автобусной остановке? — выяснял дежурный следователь обстоятельства произошедшего. Перед ним лежали чистый лист бумаги и ручка.

— Да, мы опоздали на последний автобус, — сказала Наташа. — Мы попутку ловили.

— Вот и словили на свою голову. Ночами молодым и красивым дома сидеть надо. Но вины с него это по нашим законам не снимает. Вот в Эмиратах, если женщина лицо откроет или юбку выше колена наденет при чужом мужчине, то насильника оправдывают. Мол, это она его и спровоцировала. Дикость какая-то средневековая. Законы шариата, — хмыкнул следак. — Насильника вы видели раньше?

— Лицо вроде знакомое. Но где я его видела, не припомню, — наморщила лоб Танька. — Ну совсем не могу вспомнить.

— А номер машины? — поинтересовался следователь.

Чувствовалось, что он искренне хочет помочь девушкам. Мужчины, вообще-то, ненавидят насильников даже больше, чем женщины.

— Не посмотрели мы на номер, — переглянулись девушки.

— Не до того нам было.

— Машина у него приметная. Я такой в нашем городе раньше не видела, — вставила Наташка.

— Какая марка? — уточнил следователь. — Если модель редкая, мы его мигом вычислим.

— Модель редкая, — с готовностью подтвердила Танька. — Но какая именно, я не знаю.

— Лимузин под старину сделанный, но современный… — принялась детально описывать машину Бабарыкина.

Почему-то следак во время описания мрачнел и мрачнел. Когда Наташа замолчала, не зная, что еще сказать о приметном автомобиле, он сделался совсем неприветливым.

— Прошу прощения. А ты, лейтенант, иди со мной, — сказал следователь и вышел из кабинета.

Сержант избегал смотреть на потерпевших, пялился в окно, за которым и виднелось-то всего — фонарь да крона засыхающего дерева. Было слышно, как следак в коридоре с кем-то говорит по телефону, но слов не разберешь.

Наташа и Таня не понимали, что происходит. Только что правоохранители готовы были помогать им, а когда появилась реальная зацепка вычислить насильника, их словно бы подменили. Желание искать преступника вмиг отпало.

— Ты кого мне привез, лейтенант? Соображать надо, — донеслось злое из коридора.

Дежурный следователь вернулся, сел за стол. Глаза у него стали бездушные, словно их отлили из бутылочного стекла. Пальцы скомкали чистый лист бумаги, бросили его в урну.

— Значит, так, — холодно произнес он. — Никаких заявлений от вас мы принимать не будем. Ясно выражаюсь? Или пояснить?

— Это как же? — изумилась метаморфозам следака Наташа.

— А вот так. Приличного человека решили оговорить, прошмандовки. Трахались напропалую с кем-то под забором, а потом собрались уважаемого человека на бабки развести, а? Хотите экспертизы? Будет вам экспертиза. Но только покажет она, что тот, на кого вы указываете, и близко не имеет к вам никакого отношения.

— Нас изнасиловали! И сделал это кто-то, кого вы выгородить хотите. Это вам начальство посоветовало или он сам? — возмутилась Наташа. — Вот если бы на нашем месте оказалась ваша дочь, что бы вы сказали?

— Моя дочь по ночам не шляется где попало. А вы — пьяные давалки, сами ноги расставили, может, СПИДом заразить хотели, может, триппером, а сейчас бабла с якобы «насильника» хотите содрать. Пошли вон! Небось сами под него ложились, а теперь подставить решили. Вон отсюда! — Следователь стукнул кулаком по столу так сильно, что ручка подпрыгнула и упала на пол.

— Я этого так не оставлю, — проговорила Наташа. — Я узнаю, кто он такой.

— И не думай, — предупредил следак. — За ложное обвинение, знаешь, сколько полагается? Подумай прежде.