Невинная жена - Эми Ллойд

— Вы никогда не спрашивали об этом Денниса? Никогда не приходили к нему домой, чтобы выяснить, достаточно ли о нем заботятся?

— Мы все знали, что происходит в этом доме, это не было секретом. А что можно было сделать? Хорошо, я иду туда и объявляю его отцу предупреждение — и что дальше? Они, скорее всего, запретили бы ему сюда приходить, вот и все. А Хауи мне бы этого не простил. Этих мальчишек было не разлить водой. Я опасался с самого начала, но…

— Чего вы опасались?

— Хауи рос таким впечатлительным. Он всегда плелся в хвосте у других детей его возраста. Его никогда не приглашали на праздники или поиграть в мяч летом. Так что, когда такой ребенок, как Деннис, составил ему компанию, я отнесся к этому с недоверием. Хотя он казался довольно смышленым. Когда я встретился с ним впервые, он пожал мне руку, как взрослый. Потом Хауи начал материться, и я уже знал, что он набрался этого от Денниса. Потом сломанные игрушки, спрятанные в гараже… Хауи сломал запястье после какого-то дурацкого фортеля. Он прыгнул в реку с моста. Я знал, кто подбил его это сделать, и от меня не ускользало, как он меняется. Но как можно лишить мальчишку его лучшего друга? Так что на некоторые вещи пришлось смотреть сквозь пальцы, закрывать глаза. Но все же я поговорил с Деннисом: я не хочу, мол, чтобы на моего сына плохо влияли, ты должен изменить свое отношение, иначе я запрещу тебе приходить сюда изо дня в день, ты меня понял?

— Это помогло?

— Неделей позже мою машину изуродовали, весь бок был исцарапан ключом. Я спросил его, но он от всего отказался. Хотя я всегда его подозревал. Это была моя ошибка — спускать на тормозах так много вещей и видеть, как моего Хауарда затягивает в болото.

Кэрри наклонилась вперед и нахмурилась.

— Кое-кто думает иначе, полицейский Харрис. Учителя говорят, что Деннис вел себя лучше, пока не познакомился с Хауардом, кое-какие местные жители утверждают, что Хауард всегда был проблемным ребенком, а с тех пор, как ушла его мать, он стал — цитирую — «неуправляемым».

Эрик Харрис крякнул.

— Ну, тот, кто это сказал, имел на него зуб, это же ясно. На Хауи плохо повлиял уход матери, да и на кого бы такое хорошо повлияло? Он был немножко шумный, склонный к истерикам, медленно учился говорить. У него просто была фрустрация, вот и все.

— В старших классах Хауард торговал наркотиками. Это тоже было результатом фрустрации?

— Это дело рук Денниса, — замотал головой Харрис.

— Это Хауард вам такое сказал?

— Нет, ему не надо было ничего говорить, все было и так понятно. Откуда бы Хауард взял… Короче, Хауард был не самым смышленым ребенком. Он кого-то покрывал — всего-то хотел угодить, ему хотелось иметь друзей. И речи быть не может, что он был способен сам придумать что-то этакое.

— Однако он клялся, что это не Деннис делал, даже под угрозой исключения.

— Как я сказал, он хотел прикрыть своего друга.

— И что, вы злились на Денниса?

— Нет.

— Даже после того, как вашего сына исключили из школы и на девять месяцев отправили в колонию для несовершеннолетних преступников?

— Даже тогда.

— А вот некоторые говорят, что после этого вы затаили на Денниса злобу. Именно вы постучали в его дверь, когда было найдено тело Холли, хотя никаких причин связывать его с этим преступлением не было.

Харрис по-прежнему был спокоен и собран.

— Мы должны были проверить в округе всех, кто был замешан в противоправном сексуальном поведении, — вздохнул он.

— Ну да, обвинение в раздевании на публике, которое выдвинули вы. То, что всеми было воспринято как мальчишеская бравада, а вы настаивали, что это сексуальное отклонение.

— Ни на чем я не настаивал. Деннис обнажился перед девочками-подростками.

— После того футбольного матча его выбросили голым из движущегося автомобиля, и он должен был бежать назад в тренировочный зал. Ту же шутку разыгрывали в каждом сезоне.

— Я не знал об этом, — отпирался Харрис. — Мне было известно только то, что мне сообщили. Некоторые девочки были очень недовольны. Мы должны были делать свою работу.

Сэм сжала кулаки до хруста в костях. Человек с направленным микрофоном, обернувшись, бросил на нее недовольный взгляд. Для Сэм Харрис окончательно превратился в негодяя. Изгиб его губ, эта полуулыбка позволяли предположить, что Харрис не верит ни слову из того, что им самим было сказано, и хочет, чтобы они это знали: его руки лежали на коленях, и когда он говорил, то постукивал кончиками пальцев.

— А как насчет настоящего эксгибициониста? — Кэрри взглянула в свои заметки. — Сообщалось, что некий мужчина обнажился перед группой девочек в спортивном лагере в субботу перед убийством. Девочек допросили, они описали этого мужчину так: «невысокого роста, темноволосый и несколько бледный», а полицейский-художник нарисовал вот это…

Кэрри протянула свой iPad. Рисунок очень походил на изображение Коротышки, которого неделей раньше видели у школы Холли.

— При этом через месяц вы снова говорили с теми девочками и показали им лишь фотографии Денниса. Вы спросили у них, этого ли человека они видели. Вы снова брали у них показания, уже после того, как они сказали «нет», и давили, давили, пока одна из них не сказала: «Может быть, это был он».

— Мы считали, у нас есть убедительное доказательство, что Деннис — тот самый парень.

— Но вряд ли найдется человек, меньше похожий на Денниса, чем изображенный на этом рисунке!

— Точного описания от людей в шоке вы не получите. А когда имеете дело с детьми… — Похоже, Харрису его доводы казались вполне резонными.

— Почему вы посчитали, что именно Деннис мог убить Холли Майклз?

— У нас была свидетельница, которая слышала его прямое признание, у нас были волокна ковролина, которые совпали с волокнами напольного покрытия в его доме…

— Эти волокна, согласно нашему криминалисту, присутствуют приблизительно в семи из каждых десяти американских домов. Вряд ли это убедительное доказательство.

— В сочетании с показаниями свидетельницы…

— Фантазерки, женщины, которая потом призналась, что она выдумала всю эту историю.

— Зачем бы она это делала? — Харрис повысил голос, он уже выходил из себя. — Это давление, которое вы оказали на нее, это ваши либеральные медиа, которые донимали ее год за годом, пока она не сказала вам, что солгала. Просто для того, чтобы вы оставили ее в покое!

Харрис впервые разозлился. Он то скрещивал ноги, то возвращал их в прежнее положение. Наконец сел прямее.

— Она связалась с нами, несчастная, страдавшая от комплекса вины. Сказала, что была в полиции, в суде, она собиралась отказаться от того, что говорила, но ее никто не захотел слушать!