Заложники солнца - Мила Бачурова

Но реальность показала, что могут. Причем, судя по всему, сами никакого дискомфорта не испытывают – хотя здесь, на дороге, духота ощущалась сильнее, чем на тренировочной площадке. И под ногами было отнюдь не гладкое покрытие. Кирилл уже не раз пытался, споткнувшись, упасть – и, если бы не впивавшиеся в плечо адаптские пальцы, непременно бы это сделал. Сердце стучало, как бешеное, кололо в боку и страшно хотелось пить. А Рэд шагал рядом, будто запрограммированный – потрясающе равнодушный и к духоте, и к усталости, – и только с неудовольствием косился на тяжело сопящего спутника.

Почувствовав боль в намятых внутри ботинка пальцах, Кирилл даже обрадовался.

– У меня нога заболела.

Рэд не удивился. Он остановился, вдохнул и издал горлом странное чириканье.

– Что это?

– Сигнал нашим, чтоб остановились. А вообще, воробьи так орут – не слышишь, что ли?

Действительно – сейчас Кирилл, прислушавшись, это понял, – позади давно раздавались похожие звуки. Но он был настолько занят, что внешние раздражители не воспринимал.

– Воробьи за нами всю дорогу прыгают, в навозе конском ковыряются, – пояснил Рэд. – Пошли.

Они снова тронулись, теперь уже медленнее. Кирилл решил воспользоваться передышкой, чтобы попытаться наладить отношения.

– Ты, пожалуйста, не злись на мои вопросы. Для меня ведь действительно многое внове – то, что для тебя само собой разумеется. Но ведь чем быстрее я во всем разберусь – тем лучше для нас всех! Мы ведь общее дело делаем, очень важное и нужное! Правда?

Вадим Александрович считал, что эту фразу следует произносить почаще – тогда есть шанс, что в ненадежных адаптских мозгах она укоренится. Но определить, укоренилось что-то в мозгах у Рэда или нет, Кирилл не сумел. Командир посмотрел на него, как на дурака, и промолчал.

– Хорош у тебя прицеп, Сталкер, – встретил пешеходов неунывающий насмешник. – Этак вы далеко уволокетесь.

– Зато легкий, – заметил другой парень, подсаживая Кирилла в телегу. – Если что, в рюкзак засунешь.

– Башкой вниз, для устойчивости! Башка-то – умная, тяжелая, поди.

Вокруг снова захихикали.

– Если что, пинка дам, и птичкой полетит, – буркнул Рэд. – Лар, глянь у него ногу. Говорит, натер… Все, отставить базар! Трогаемся.

* * *

В Ногинске обоз встречали.

Вокруг замотанного в полотнище Кирилла начали раздаваться веселые голоса, приветствия и хлопки по плечу.

– О-о, Сталкер и команда!

– Здорово!

– Припозднились сегодня…

– Генератор привезли?

– Дмитрич сказал, вы с собой бункерного тащите? Че-то не видать – сожрали, что ли?

– Ясен пень, сожрали, со Сталкера станется! В три горла лопает.

– Ну! Скоро поперек себя шире будет.

– Ларочка, милая, скучала по мне? Я-то с прошлого раза ни дня не спал – все о тебе думал…

– А это что у вас за куль?

– Куль – не трожь, – послышался властный голос Рэда. – Самый ценный груз, поценней генератора… Не трожь, сказал! Давай под крышу. Где Дмитрич?

Телега, судя по всему, въехала в помещение – перевалила через порог и остановилась. Кирилла потрясли за руку.

– Можешь разматываться, – сказал Рэд.

Кирилл стащил с головы палатку. Сел и огляделся.

В детстве Любовь Леонидовна рассказывала воспитанникам про зоопарки, где животные со всех концов света сидели в клетках, чтобы люди могли прийти на них посмотреть. Сегодня у Кирилла появилась возможность лично выяснить, что животные при этом чувствовали: на него с неподдельным интересом уставились светлые глаза двух десятков адаптов.

– Ойнунифигасебе, – первой выразила общее мнение стоящая ближе всех девушка. Склонила голову набок – короткие волосы украшал ряд разноцветных заколочек. – А чего он такой белый? А лохмы – черные.

– Они в Бункере – все такие, – авторитетно разъяснила другая девушка – из тех, что привезли Кирилла сюда. Улыбчивая и симпатичная, с ямочками на щеках.

Голос у спутницы тоже был приятный – легкий и мурлыкающий, не чета сиплой Олесе. Звали девушку Ларой, о чем она охотно сообщила, пока накладывала мазь на ступню Кирилла. И его, в свою очередь, засыпала вопросами, в основном касательно жителей Бункера – все ли они так «стремно» выглядят, что едят, как одеваются?

Кирилл поначалу удивился подобной неосведомленности – ведь адапты посещали бункерную «школу», давно могли бы расспросить подземных жителей о чем угодно, – однако постарался отвечать, не выказывая удивления. Вовремя вспомнил слова Любови Леонидовны о том, что в головах «варваров» информация надолго не задерживается. После долгих мук расскажет некий персонаж определение или правило, а на следующую ночь – чистый лист, будто и не учил никогда.

Любовь Леонидовна страшно уставала после уроков, которые давала адаптам. Кирилл с Олегом и Дашей очень ей сочувствовали и сами старались отвечать как можно лучше, чтобы порадовать воспитательницу.

Теперь же, после получасовой беседы – потом командир Лару с телеги прогнал – информация в памяти девушки, очевидно, была свежа. И та считала себя несомненным авторитетом по части всего, что касалось жителей Бункера.

– Они там все белые, потому что под солнце никогда не ходят, а волосы у всех разные, – разъясняла любопытствующим она. – Есть черные, есть коричневые. Они у них не отваливаются. Вот посюда могут отрастать. – Лара чиркнула ладонью по локтю. – И глаза тоже у всех разные.

– Да ла-адно! – не поверила оппонентка в заколочках. – А че Евгеньич тогда – тоже бункерный, а лысый?

– Так Евгеньич – старый уже! Он старше даже Германа. А кто молодые, те все разные. Скажи? – Лара повернулась к Кириллу.

Тот утвердительно кивнул и, похоже, этим кивком произвел не меньший фурор, чем появлением из палатки. Для местных, видимо, явилось откровением, что гость их слышит и понимает.

Теперь они загалдели все. Недоверчивая Ларина собеседница с любопытством, будто неведомую зверушку, потрогала Кирилла за волосы.

Пальцы ее, хоть и девичьи, мало отличались от лапы Рэда – коричневые, сильные, с обрезанными под корень ногтями. Кирилл подумал, что если попытается убрать от лица руку назойливой девицы, а та воспротивится, неизвестно, чья возьмет.

Не зная, как себя вести, он принялся искать глазами Рэда, когда к телеге протолкнулся нормальный человек – не адапт. Мужчина, на вид – ровесник Сергея Евгеньевича.

– Ребята, ну что вы за балаган устроили? Наталья, ну-ка отойди! Тебе самой-то понравится, если полезут за волосы хватать? Добро пожаловать, юноша. – Мужчина помог Кириллу спуститься. – Меня зовут Максим Дмитриевич.

– Здравствуйте. – Кирилл с удовольствием пожал протянутую руку – обычную, человеческую, не такой кремень, как у Германа, или, наверняка, у этой вот Натальи. – Кирилл.