Джокер - Вячеслав Шалыгин

Помощница из Анны вышла плохая. Ватные ноги и руки почти не слушались. Так что пришлось смотрителю ворочать бездыханное, но живое тело самостоятельно.

– Порядок. – Загрузив человека на носилки, Бондарев шумно выдохнул и распрямился, упираясь руками в поясницу. – Тяжелый, чертяка.

– Это… что вообще? – Анна немного успокоилась, но силы к ней пока не вернулись, поэтому она так и не смогла реализовать блестящий замысел броситься наутек. Все, что ей оставалось, – тянуть время.

– Во-первых, это «кто», а не «что». – Бондарев достал из кармана плоскую фляжку, открутил крышечку и протянул Анне. – Взбодрись, иначе не дотащим.

– Я не пью спиртное.

– Я тоже. – Смотритель пожал плечами. – Это не спиртное. Напиток вроде того чая, только другой. Не бойся, не отравишься.

Анна покорно приняла фляжку и сделала осторожный глоток.

Напиток был приятный, действительно безалкогольный, но при этом согревал и впрямь бодрил. А еще Анне вдруг стало не страшно. Она по-прежнему понимала, что ситуация странная и труднообъяснимая, даже жутковатая, но это больше не пугало до дрожи в коленях.

– Ты сзади. – Смотритель присел, взялся за ручки и на секунду замер. – Если опять откроет глаза, не паникуй. Это все, что он может.

– Он… кто? – Анна обошла носилки и примерилась к ручкам. – Почему он не дышит?

– В маяке расскажу. Ну, взяли!

Обратный путь к маяку показался не таким трудным, хотя идти пришлось в горку. Носилки с загадочным Георгом были тяжелыми, но над тропой больше не бесновался ветер. Плюс к тому Анна теперь хотя бы примерно представляла, сколько метров осталось до цели и какие будут на пути препятствия. Знакомая дорога всегда короче. Ну и «травяной стимулятор» Бондарева сыграл свою роль. На полпути смотритель устроил привал, и Анна еще раз приложилась к фляжке.

Возможно, именно почерпнутый из напитка заряд бодрости и бесстрашия помог Анне спокойно принять новый поворот событий. Смотритель привел свою «спасательную экспедицию» вовсе не к двери маяка. В нескольких десятках шагов от каменной башни он свернул налево и вскоре остановился перед дверью, врезанной прямо в ближайшую к маяку скалу.

– У вас тут что? Хозяйственный блок?

– У меня тут… вход в подвал. – Бондарев сдвинул массивный кованый засов. – Голову береги, потолок низкий.

За дверью не было никаких ступенек. Вход в подвал оказался чем-то вроде пандуса, а если уж начистоту – еще одной тропой. Анна поняла это, когда присмотрелась к стенам и потолку, подсвеченным светодиодной лентой. Вход в подвал не был вырублен в скале. Это была естественная расщелина или промоина, в начале которой воткнули железную дверь.

«Все-таки промоина, – решила Анна, когда очутилась непосредственно в подвале. – Точно».

Коридор-тропа вывела в довольно просторный грот, половину которого занимало подземное озерцо. На то, что это и есть подвал маяка, указывала только винтовая лестница на правом берегу озерца. Никакого хлама здесь смотритель не хранил.

– Ставь сюда. – Бондарев присел, устанавливая носилки прямо у воды. – Фух, умаялся!

– И что дальше? – Анна оглянулась. – Через дверь было бы удобнее заносить, чем по винтовой лестнице.

– Ты про Георга? – Смотритель покачал головой. – Вот его дом теперь.

– Где? – Анна проследила за взглядом Бондарева. – В озере?

– В озере. – Смотритель вдруг ухватился за перекладину и резко опрокинул носилки.

Георг свалился в воду и быстро исчез в глубине.

– Я ничего не понимаю! – Анна возмущенно вскинула брови, затем помассировала виски. – Объясните уже!

– Объясню. – Смотритель кивнул. – Как и обещал, в маяке. Но прежде… чтоб полная картина была… смотри сюда.

Он включил фонарь и направил его на центр водоемчика.

Напиток смотрителя еще действовал, но увиденное все равно вновь погрузило Анну в состояние близкое к шоку.

Под небольшой толщей воды вертикально, вытянув руки по швам, словно солдаты на смотре, стояли два десятка Георгов и примерно столько же… Анна замешкалась, подбирая правильные слова… примерно столько же… подобных им существ, только женского пола.

И все они смотрели на Анну. Сквозь воду, и точно на Анну, а не на смотрителя или в неведомое пространство. Просто смотрели. Ни злобно, ни доброжелательно. Никак. И все же Анну вновь охватил леденящий душу страх.

– А теперь идем наверх, буду рассказывать. – Смотритель осторожно взял гостью под локоть. – Можешь идти?

– Могу, – шепотом ответила Анна и рухнула в обморок.

Город на побережье

Сегодня

Грохотавшая ночью над морем гроза зацепила город только краешком. Слишком большим оказался прибрежный город, центр крупного региона страны, чтобы гроза сумела умыть его полностью. Все, на что хватило сил яростной стихии, так это смыть пыль и обломать несколько старых веток деревьев на ближних к морю окраинах. Но и там по-настоящему землю гроза не напоила и не остудила. С раннего утра невыносимая жара снова придушила город, и в обжигающем воздухе появился запах горячего асфальта.

Впрочем, в кондиционированных комнатах и коридорах регионального Управления Министерства государственной безопасности ни жары, ни лишних запахов не было вне зависимости от погоды. В секции допросов следственного блока так и вовсе было чересчур прохладно. Наверное, чтобы задержанные чувствовали себя не слишком комфортно, а следователей не разморило.

Полковник МГБ Старченко подошел к полупрозрачной, зеркальной изнутри стене комнаты для допросов и повнимательнее присмотрелся к задержанному, которого вот уже два часа пытался допросить капитан Коровин.

Сидевший в комнате-аквариуме подозреваемый выглядел странно. На первый взгляд вполне обычный человек: выше среднего роста, физически крепкий, обычной внешности, но что-то в нем было не так. Волосы? Нет, нормальный промежуточный вариант – русые волосы с первыми проблесками серебра на висках, по длине уже не ежик, но еще и не прическа. Что-то в чертах лица? Хорошее лицо, волевое. Брови чуть изогнуты, словно он вечно чем-то недоволен, но взгляд при этом уверенный и спокойный. Вот, может, дело в этом спокойствии? Человек, если что, сидел не на диване в гостиной, а в комнате для допросов на жестком стуле, прикованный к металлическому столу наручниками. Но этот факт его, похоже, не волновал. Вообще.

Старченко заложил руки за спину и хмыкнул. По ту сторону стены из темного стекла что-то явно пошло не так. Диалог между капитаном Коровиным и арестованным субъектом не клеился. Следователь старался как мог, но подозреваемый молчал и просто разглядывал Коровина, словно тот экспонат музея. Или обитатель зоопарка. Что вдвойне обидно.

«Майор Данилов еще час назад пробил бы упрямцу в бубен. Но это Данилов. Не Коровин. – Старченко хорошо знал характеры подчиненных и был уверен, что капитан сохранит самообладание, даже если допрос затянется до утра. – Хотя Данилов тоже умеет быть выдержанным. Ему для этого надо взять след. Вот тогда он – воплощение спокойствия и сосредоточенности, как ищейка. А когда ситуация расплывчатая – зови Коровина, только он ее и утрамбует до нужной твердости. А еще лучше их обоих запускать, по классической схеме, злого и доброго. Но Данилова сам начальник Управления куда-то отправил. Даже мне не сказал куда. Случай из ряда вон. Но это ладно, всякое бывает. Так что за неимением гербовой бумаги пишем на простой. Кого имеем под рукой, с тем и работаем».