Случайная связь - Слава Доронина

– То есть ты что-то вроде генерального директора и основателя фирм, который держит руку на пульсе, сам лично выбирает управляющих и всех координирует, проверяя их работу? 

– Ну можно и так сказать. – Измайлов закусывает нижнюю губу и не сводит с меня серых глаз.

В этот момент он даже кажется вполне нормальным, обычным мужчиной. Ну ладно. Очень красивым мужчиной. Но я всё равно не хочу им очаровываться. Специально вспоминаю о Владе, и настроение резко уходит в минус. Надо почаще о нём думать сегодня. Или наоборот, если хочу поставить блок на всю эту ситуацию с его изменой и двигаться дальше. 

– Может быть, всё-таки немного красного вина? – предлагает Павел. – Минус на минус даёт плюс. – Он кладёт свою руку на мою ладонь и слегка сжимает её. 

– Что?   

– Кислое вино, кислое выражение лица, и ты уже не заметишь, как будешь дарить мне улыбки и благодарить за прекрасный вечер. 

Я улыбаюсь и переворачиваю ладонь, переплетая наши пальцы. 

– Нет. Про алкоголь я уже всё сказала, но от десерта не откажусь. Клубника со сливками здесь есть? – Поддаюсь его игре. Мне волнительно, потому что очень приятны его прикосновения.

– Дразнишься, да, лапуль? 

– Немного. И меня Софья зовут, – напоминаю я, на что получаю ещё одну удовлетворённую улыбку Измайлова.

Кажется, нам обоим нравится эта игра.

Мы почти час разговариваем обо мне. Он расспрашивает о детстве, о сестре, рассказывает немного о себе – что рос в деревне и не коренной москвич. 

В девять мой телефон начинает заливаться звучной мелодией. Сбросив будильник, с разочарованным видом сообщаю Измайлову, что мне нужно отойти и принять важный звонок. Иду в сторону дамской комнаты, понимая, что моя подстраховка оказалась бессмысленной. Измайлов вполне адекватный человек, и я хочу продолжить наше общение. Но хорошего понемногу.  

Возвращаюсь в зал и замечаю, что Павел стоит у окна, вложив руки в карманы брюк. За последние полтора часа я немного поменяла о нём мнение. Естественно, в лучшую сторону, но не до такой степени, чтобы соглашаться провести с ним ночь. Вряд ли он привык долго ухаживать за девушками, а значит, его интерес ко мне скоро сойдёт на нет.

– Тебе пора? – спрашивает он, разглядывая моё лицо. 

– Да. 

Атмосфера между нами накаляется с каждой проведённой вместе минутой. Но я не хочу торопиться. С Владом бы для начала разобраться. Забрать вещи, подать на развод, а потом пускаться во все тяжкие.

Измайлов расплачивается по счёту, и мы выходим из ресторана. Погода стоит замечательная. Домой возвращаться не охота. Павел предлагает прогуляться в парке, который находится неподалёку. Я соглашаюсь и тем самым совершаю фатальную ошибку. Поначалу всё идёт хорошо, и я даже начинаю расслабляться в обществе Павла, продолжая рассказывать о себе всё больше и больше, лишь не упоминая о наличии у меня штампа в паспорте. Накидываю плащ, вдыхаю прохладный вечерний воздух и наслаждаюсь прогулкой. Измайлов обнимает меня за плечи, и я прошу его рассказать о своём бизнесе, как вдруг до нас доносятся громкие крики и ругательства. Мы оборачиваемся, словно по команде, и замечаем, как несколько человек избивают парня невысокого роста. Возможно, подростка. Трое на одного. Павел тут же напрягается, его лицо приобретает угрожающий вид. Он убирает руки с моих плеч и решительным шагом направляется в сторону потасовки.

– Стой тут, – приказывает, ускоряя шаг, когда парня валят на землю и начинают избивать ногами. 

Бьют с какой-то звериной жестокостью, и мне больно на это смотреть. Могут ведь забить до смерти! Павел приближается к хулиганам и прикрикивает, чтобы остановили беспредел. На мгновение издевательства над лежащим на земле мальчишкой прекращаются, и трое парней переключают внимание на Измайлова. 

– Дядь, тебе чего? – скалится один из них.

– Ну-ка рассосались, я сказал.

Павел разговаривает тихим, спокойным голосом, пытается мирно договориться, пока парень, лежащий на земле, приходит в себя, поднимается на колени и ползёт в сторону выхода из парка. 

В руке одного из подонков я замечаю нож и на автомате достаю телефон из сумочки, собираясь позвонить в полицию и скорую. Затем нащупываю газовый баллончик, и на ватных ногах иду в сторону потасовки, понимая, что всё может закончиться очень и очень плачевно. Какой бы комплекции ни был Измайлов, но их трое и у них оружие, а он один. 

Последующие события происходят очень быстро, и я едва успеваю понять, что случилось: отморозок с ножом в руке кидается на Измайлова, но Павел уворачивается и, выбив оружие из его рук, валит с ног, вжимая лицом в асфальт. Я вскрикиваю от неожиданности, чем привлекаю к себе внимание Измайлова. Он задерживает на мне неодобрительный взгляд и сильно сжимает челюсти. Двое других тут же поворачивают головы в мою сторону, и один из них, который ближе ко мне, поднимает с земли нож, хватает меня за запястье и прижимает к себе. Приставляет острое лезвие к горлу, и паника взрывает мой мозг. 

– Твоя тёлка, да, дядь? А хочешь, личико ей подпорчу? Если нет, то отпусти моего друга и отойди в сторону, – кивает он на парня, лежащего на земле.

К жуткой картинке из прошлого, когда я впервые увидела изуродованное в аварии тело девушки, кажется, сейчас прибавится ещё одна. Не хочу думать, что будет, если этот отморозок полоснёт меня острым лезвием по горлу или лицу.

Мысли бьются в голове, словно испуганные птицы. Мне страшно. Очень. Я сжимаю в руках газовый баллончик. Измайлов не сводит с меня напряжённого взгляда, опускает его вниз, заметив движение моих рук. Отрицательно качает головой и шепчет губами: «Не двигайся». Наверное, ему со стороны виднее, что мне сейчас ничего не поможет. Ну почему я не осталась ждать в стороне? Только хуже сделала!

– Если девушке причинишь вред, перегрызу тебе сонную артерию зубами, и мне ничего не будет за эту нелепую смерть. Я столько бабла имею, что в полиции ещё руку пожмут и награду дадут за то, что я избавил мир от такой грязи, как ты, – угрожающе произносит Измайлов.

– Да пошёл ты, дядь! – Парень дрожит, может быть, ему страшно, как и мне, но я всё ещё в его руках.

– Вы напали на беззащитного. Втроём. Это хулиганство, статья двести тринадцатая Уголовного кодекса, – продолжает Измайлов, отпуская парня, лежащего на земле.

Я боюсь пошевелиться. Нервы сдают, я зажмуриваю глаза, и зря, потому что не проходит и нескольких секунд, как я оказываюсь в руках Павла, и он тут же загораживает меня своей широкой спиной. 

Парень, приставивший нож к моему горлу, лежит на земле и корчится от боли. Что же я такая трусиха? А ещё врач называется! Всё самое интересное пропустила. 

– Быстро собрал свою гопоту и бегом отсюда. Иначе на ремни порежу.

Измайлов подбирает нож с земли и кидает его со всего размаху в дерево позади парней. Тот вонзается острым лезвием в ствол.