Незнакомец из дома напротив - Кэтрин Гарбера

— Все в порядке. Ты готова к работе.

Они дружно трудились на крыше следующие два часа. Кэсс обнаружила, что ремонт крыши — тяжелое, но интересное дело. Они почти закончили целую секцию к середине дня, и она с радостью ощущала, что действительно помогла Рэйфу.

Солнце пекло, и Кэсс почувствовала, что лицо начинает гореть.

— Мне нужен перерыв.

Рэйф взглянул на нее.

— Конечно. Пойди присядь в тени.

Развесистый клен создавал тень на восточной части крыши. Но пройти по крыше в одиночку? Ни за что!

— Я постою здесь.

— Боишься, Гэмбрел?

Кэсс не поддалась на провокацию. Она не собирается скрывать свой страх. Вряд ли этот сильный мужчина испытывал подобное.

— Боюсь.

Он поднялся и провел пальцем по ее щеке.

— Не нужно. Я не дам тебе упасть.

Но она все равно боялась. Не падения с крыши: Рэйф — слишком хороший бригадир, чтобы позволить своим рабочим получить травму. Но каждая минута рядом с этим мужчиной заводила ее все дальше на опасную территорию. В область эмоций, которые могут принести беду.

Он подал ей руку и усадил в тени, потом достал из сумки-холодильника две банки фруктового сока. Он двигался с уверенностью кота... нет, уличного бойца. Знающего, как справиться с любой ситуацией. Кэсс завидовала его уверенности.

Она чувствовала себя слабой и дрожащей большую часть жизни. В шестнадцать лет она потеряла отца, потом, в двадцать шесть, — Карла. Инстинктивно она тянулась к сильным мужчинам, хотя разум ее протестовал против их силы.

Он следил за ней, и это заставляло ее нервничать. Она сделала большой глоток сока.

— Хочу пригласить тебя пообедать, прежде чем отправимся на игру.

— Проще купить что-нибудь возле стадиона.

— Ты смог достать нам билеты?

— Я уже говорил, у меня абонемент. — Он пристально посмотрел на нее. — Почему ты не хотела, чтобы Энди пошел со мной?

Кэсс на мгновение замкнулась. Придется наконец сказать правду.

— Мне не нравится твой спортивный энтузиазм. Энди подражает тебе. Хочет делать все, как ты, а он так мал для своего возраста. Я боюсь, с ним что-нибудь случится.

— На трибуне во время игры?

— Ты же знаешь, если он загорится, потом его не остановишь.

— Кэсс, поверь, я не пытаюсь воздействовать на твоего сына. Я думал, посмотреть интересную игру — неплохая идея, но, если ты против, могла бы сразу сказать «нет».

— Я знаю, но Энди хочет заниматься чем-нибудь после уроков, и я прошу тебя помочь мне.

Он внимательно смотрел на алюминиевую банку.

— У меня нет опыта общения с детьми, Кэсс.

— Я знаю. Но этот вопрос к мужчине, который когда-то был мальчиком.

Он усмехнулся.

— Да, мальчиком я когда-то был.

— Я почему-то так и подозревала. Энди просит разрешения записаться в футбольный клуб, — выпалила она.

— Но это против твоих принципов, — произнес Рэйф.

Кэсс знала, что он не хочет вмешиваться в их жизнь.

— Рэйф, я не хочу, чтобы Энди рос рохлей из-за того, что я не разрешаю ему заниматься спортом. Но и не хотелось бы, чтобы он навредил себе, а футбол опасен. Я слышала уйму всяких историй от других матерей в родительском комитете.

— Травмы действительно случаются, Кэсс. Но занятия спортом помогают приучиться к дисциплине.

Наверное, Рэйф прав. Именно дисциплины не хватает Энди. Ее сын бегает когда и куда захочет, и Кэсс знает, что это ее вина.

— Ты можешь предложить альтернативу футболу?

— Дай подумать. — Он поднялся и поднял на ноги ее. — Тебе нужно на время уйти с солнца. Вы начинаете обгорать, леди.

Она пробежалась глазами по его почти голому телу. Его оливковая кожа стала просто чуть темнее от октябрьского солнца, а она, пробудь на солнце еще немного, превратится в вареного рака.

— Хорошо, ухожу.

Она крепко держалась за пальцы Рэйфа, пока он вел ее через крышу к лестнице. Потом взглянула вниз, собираясь сделать шаг на алюминиевую ступеньку... внезапно ей показалось: мир сдвинулся со своей оси. Глаза закрылись, и голова пошла кругом.

— Я посижу здесь еще немного. — Возможно, весь остаток жизни. С крыши вполне можно следить, как растет Энди.

— Давай, трусиха. Я помогу тебе.

Она напряглась и отодвинулась от Рэйфа, но не отпустила его руку.

— Я не трусиха. Любой здравомыслящий человек опасается падения.

— Я знаю, Кэсс, — проговорил он самым мягким тоном, какой она только слышала от него. — Я буду спускаться первым.

Он страховал ее, когда они спускались. Под его защитой она находилась в полной безопасности. И в то же время она почувствовала внезапный прилив страсти. Соски напряглись под кружевами лифчика, все тело охватил зуд.

Она прижалась к груди Рэйфа и остановилась. Он тоже остановился, хриплый стон вырвался из его горла, и он потерся грудью о ее спину.

— Рэйф? — произнесла она, не зная точно, чего она хочет или просит. Она знала лишь, что будет жалеть, если не испытает это «что-то». Рэйф вернул ее чувства к жизни. Словно она находилась в забытьи долгое время и лишь сейчас пришла в себя.

Его губы коснулись ее шеи, вызвав электрический разряд по всему телу. Рэйф стоял позади нее, теплый и мягкий, и она на шаткой лестнице чувствовала себя в большей безопасности, чем на твердой земле. Она оперлась на него, желая большего, чем позволяли место и время.

— Кэсси, — прошептал он, скользя губами по ее шее. Его руки по-прежнему страховали ее у талии, но пальцы вдруг коснулись ее груди...

Тундра громко залаяла, заставив их очнуться. Кэсс почувствовала, что лицо ее пылает от стыда. Как она могла так развязно вести себя в мужских руках? Особенно в руках такого опытного мужчины.

Рэйф продолжал медленно спускаться. Через несколько мгновений они уже были на земле.

— Кэсс, с тобой все в порядке?

Его голос был нежен и мягок, а она — о Господи! — ненавидела себя, такую слабую и ранимую.

— В порядке. Увидимся вечером.

Кэсс скрылась прежде, чем он задал вопрос, на который она не хотела отвечать. Она вся дрожала, когда вбежала в свой уютный дом с кондиционером. У нее острый приступ страсти к совершенно неподходящему мужчине. Как же ей защититься от нее?

Отправляясь на игру, Рэйф всегда надевал джинсы и майку с эмблемой «Мэйджик». Он подумал, что Кэсс вряд ли купила такие себе и Энди, поэтому прихватил майки и для них. Он собирался показать Кэсс часть своего мира.