Тариф на предательство - Виктория Серебрянская

Олег добрался до меня и обнял за плечи, всматриваясь в лицо.

- Ань, прости меня! Слышишь? Прости, пожалуйста! Я не планировал так надолго уезжать от тебя!

Наверное, я идиотка. Но, посмотрев в охваченное раскаянием лицо парня, я растаяла. Все обиды разом куда-то улетучились. Все непонятное и жуткое растворилось, смытое ярким электрическим светом.

- Я не сержусь. Но лучше бы было, если бы ты хоть как-то дал о себе знать. А то я уже не знала, что и думать.

- Анют, я не мог. Правда не мог. Но я все свои грехи искуплю. Вину заглажу. Идем домой? – Олег скорчил умильную рожицу, а я рассмеялась. – А кстати, ты чего тут стоишь в темноте?

Я хмыкнула:

- Знаешь пословицу: поспешишь – людей насмешишь? Это про меня. Я слишком торопилась застегнуть сумку, чтобы поскорее попасть домой. И в итоге расколотила фонарик. Пришлось топать в темноте. В какой-то момент я поскользнулась и начала падать. Уронила пакеты с продуктами. Кстати, их надо найти. Слава Богу, что сама целая осталась.

По лицу Олега проскользнула тень недоумения. Он явно не понял связи между спешкой, сумкой и разбитым фонариком. Но сделал вид, что все так и было задумано. А я чуть ли не впервые с момента нашего знакомства задалась вопросом: что нужно молодому, красивому и не бедному парню от нищей неудачницы, вроде меня. Вовремя пришли мысли, ничего не скажешь.

Имея источник света, мы практически мгновенно нашли мои пакеты с продуктами. Один стоял, как будто его специально поставили. А вот со вторым не повезло. Он упал на бок. Вывалившийся из него кулек карамелек лопнул, и теперь конфеты лежали на пыльной дороге, нахально поблескивая глянцевыми обертками.

Сласти пришлось собирать прямо в общий пакет. Поверх упаковок с печеньем, изюмом и замученных тепличных огурцов. Ну да ладно. Они же в фантиках. Не страшно. Хотя у самой пальцы подрагивали, так мне было обидно и стыдно, что завтра придется выложить на стол конфеты, которые валялись посреди улицы. Но на другие у меня уже не было денег. После поминок придется срочно искать работу. Любую. Иначе не выживу.

Олег больше делал вид, что помогает мне собирать конфеты. От меня не укрылось, что парень часто и внимательно осматривает темную улицу. Меня так и подмывало язвительно поинтересоваться, кого он потерял. Но я старательно заставляла себя молчать. Сейчас не время для скандалов. Да и, не смотря на все умные мысли, мне сейчас было откровенно страшно остаться совсем одной. Но в душе поселилось какое-то странное чувство. Олег мне сейчас почему-то показался еще более чужим, чем тем майским вечером, когда я его увидела впервые. Странное, не уместное чувство.

Олег провел меня до самого крыльца. И, пока я судорожно раздумывала, пригласить ли его остаться на ночь, или под благовидным предлогом попросить уйти, поставил пакеты на верхнюю ступеньку:

- Анют, прости меня, пожалуйста, но я еще и дома не был. Только приехал, и сразу к тебе. Нужно родителям на глаза показаться. А то они, наверняка, переживают еще больше тебя. У меня телефон скис от пропущенных звонков от них. Так что я сейчас домой. А утром приду. Сможешь располагать мною, как захочешь.

Странные существа – женщины. Я только что раздумывала, как бы поделикатнее избавиться от парня и остаться одной. А когда парень самоустранился, я ощутила лютое разочарование. И тут же захотела удержать, остановить. Но Олег уже повернулся и быстро пошел к калитке.

***

             В эту ночь я долго не могла уснуть. В голове все крутились обрывки каких-то мыслей. О том, что у меня нет работы. И нет денег. О том, что я осталась совсем одна. Олег не в счет. О самом Олеге. Я снова и снова задавалась вопросом: что он во мне нашел? Даже встала с постели и, как была, в старенькой ночной рубашке, побежала к зеркалу. Увиденное меня разочаровало даже больше, чем днем.

Подростком я была хорошенькой, как куколка. Чистая фарфоровая кожа. Словно законы подросткового возраста не для меня писаны. Большие темные глаза в обрамлении пушистых ресниц. Правильной формы аккуратный носик. Брови настолько идеальной формы, что однажды мою тетю незнакомая женщина на улице отругала за то, что мне позволили сделать татуаж. Смешно. Тогда я даже слова такого не знала.

Кукольности добавлял не высокий рост – один метр пятьдесят девять сантиметров. Я легко могла затеряться в толпе своих одноклассников, половина из которых были на голову выше меня.

Единственное, что меня расстраивало, это моя фигура. Я была тоненькой, как веточка. С нулевым размером груди, едва обозначившейся попой и полным отсутствием бедер. Теперь я понимаю, что лучше бы я такой и оставалась на всю жизнь.

Выйдя замуж, я резко, в течении полугода набрала вес, сменив размер XS на XL. А иногда дело доходило и до XXL, что неимоверно меня расстраивало. Но самое ужасное, что с полнотой пришли угри, плохая жирная кожа и сухие секущиеся волосы. Моя красота испарилась, как дым. Зато у меня появились бедра.

Вот и сейчас из глубины старого потемневшего зеркала с жадным любопытством на меня смотрела полноватая женщина неопределенного возраста с крысиным хвостиком вместо косы и фигурой а ля колбаска. Совершенно неожиданно, а главное в первые подумалось: «а как Олег мог не просто позариться на такое тело, но и по нескольку раз кряду заниматься со мной любовью?» От неприятного осознания в душе что-то зазвенело и разбилось. С горьким юмором подумалось, что это, наверное, мои розовые очки разбились.

Устав от разглядывания себя, такой красивой, и порядком продрогнув босыми ногами на холодном полу, я снова забралась под одеяло. Но, даже согревшись, уснуть не могла все равно. Олег теперь не шел у меня из головы. Я не могла понять почему он со мной. Из каких соображений. Ладно, если бы я была богатой наследницей. Но все, что у меня было – это старый домик на обрыве над рекой в конце не мощеной улицы, которая периодически превращается в болото. Из всех удобств только свет и вода. И целая трагедия каждой осенью, когда нужно завезти дрова и уголь для отопления. Так что из меркантильных соображений парень точно не мог со мной встречаться. А в большую и светлую с его стороны я и раньше не особо верила. Теперь же просто терялась в догадках.

Я очень долго крутилась на кровати с боку на бок. Пыталась считать овечек и слоников. Но сон все не шел. Стоило мне хоть немного расслабиться, как овечки тут же ехидно скалились в мою сторону волчьими пастями. А слоники удирали, сверкая пятками.

В итоге, где-то в районе полуночи я сдалась и прекратила бесполезные попытки уснуть. Раз не спится, буду читать. Книжку я оставила в бывшей тетиной комнате, окно которой выходило как раз на обрыв. Пока тетя Маша была жива, окно всегда было зашторено. И днем, и ночью. Но когда ее не стало, я раздвинула шторы. Окно оказалось просто огромным для нашего дома. К тому его не заслоняли никакие деревья. Так что днем в комнате было очень светло даже в пасмурную погоду. И я стала там читать.

Я впервые зашла в тетину комнату ночью после ее смерти. А потому оторопело замерла. Я не заметила, когда успело распогодиться. Но теперь через не зашторенное окно в комнату заглядывала злая багровая луна. Она так низко висела над горизонтом, что казалось, стоит у меня во дворе под окном и хмурится, разглядывая меня. Мне даже как-то не по себе стало. Но книга, за которой я пришла, лежала на подоконнике. И потому я решительно шагнула вперед.