Пожар - Роберт Лоуренс Стайн

Барышня взвилась и подбежала к буфету.

— Саймон, у меня тост, — сказала она радостно. — Выпьем за нашу свадьбу, за наше счастье.

Она наполнила два серебряных бокала из серебряного графина. Парень прошел через комнату, взял один из них и провозгласил:

— За долгие годы счастливого брака!

Они чокнулись.

Парочка стояла возле буфета с поднятыми бокалами в руках и с пылающими в свете газовых рожков лицами.

Потом, к удивлению барышни, Саймон переменился в лице.

— Теперь я должен тебе кое-что сказать, Анжелика, — произнес он, понижая голос до шепота.

Она посмотрела на него с недоверием.

— Я люблю тебя так сильно, — сказал Саймон. — Так сильно… что сделаю ради тебя все.

— Да, милый, — отозвалась Анжелика нетерпеливо. — Так что же это?

— Я хотел во что бы то ни стало жениться на тебе. Ничто… ничто не могло помешать мне, продолжал Саймон, и его глаза снова сверкнули.

— Да?

Парень сделал глубокий вздох.

— Я люблю тебя так сильно… так сильно, что убил Джеймса Домье и Гамильтона Скотта, чтобы завоевать тебя.

Саймон напряженно смотрел на Анжелику, ожидая ее реакции на свое признание.

Она глядела на него молча, серебряный бокал дрожал у нее в руке.

— Анжелика, — произнес парень страстно Глаза молили о том, чтобы она не испугалась страшной новости, не оттолкнула его. — Дорогая, я убил их ради тебя. Моя любовь оказалась настолько безудержной, что довела меня убийства. Прошу, пойми меня!

Анжелика не отвечала. Затем поднесла бокал губам и сделала глоток. Струйка красного вина потекла по губам. Наконец она заговорила:

— Ты убил их?

Саймон кивнул с горечью.

— Но как? — спросила Анжелика тоненьким голоском.

— Я обладаю тайной силой, — ответил он просто. Его пальцы нервно сжимали бокал. Затаив дыхание, парень смотрел на возлюбленную, ожидая, что же она скажет.

К его изумлению, кошачьи глаза барышни сузились, и она негромко рассмеялась.

— Анжелика?! — он не знал, как расценить ее смех.

— Ты? — отвечала она. — Ты их убил?

Она снова засмеялась и хохотала до тех пор, по лицу не побежали слезы.

— Дурак! — объявила Анжелика, мотая головой. — Не твоя сила уничтожила этих двух олухов, а моя!

— Что? — воскликнул Саймон, отпрянув.

— Это я убила их! — продолжала Анжелика, смеясь сквозь слезы. — Я, а не ты! Я упражнялась в черной магии с детства. Как только я увидела тебя на балу, мне стало ясно, что мы созданы друг для друга. Но я сразу поняла, что пока Джеймс и Гамильтон рядом, нам с тобой никогда не пожениться.

— Но, Анжелика!..

Она прервала его, подняв руку.

— Я не могла выйти за Джеймса или Гамильтона. Они оба были простаками, им не хватало воображения, им не хотелось добыть все земные удовольствия с помощью зла. И тогда я применила колдовство. Я прикончила их' обоих, Саймон. Я заставила Джеймса свалиться с балкона, в опере, а Гамильтона броситься под колесо парохода. Я расправилась с ними ради нашего союза!

Саймон проглотил ком в горле и наконец заговорил,

— Я… я не могу поверить, — выдавил он.

— Мы объединим наши силы, — объявила Анжелика, поднимая бокал.

— Конечно, конечно, — согласился парень, выходя из оцепенения. — Да, моя дорогая. Когда мы будем вместе, нам ничто не помешает достигнуть поставленных целей!

— Одно препятствие все-таки может нас остановить, мой милый Саймон, — Анжелика в; перестала улыбаться. — Одно очень серьезное препятствие. Воля моего отца. Он совсем не в восторге от тебя. А меня собирается отправить в Европу, подальше отсюда.

— Пойдем! Поговорим с ним немедленно! — воскликнул парень. Его темные глаза загорелись решимостью. Он схватил возлюбленную за руку и потянул из комнаты.

— Саймон, подожди! Куда ты меня тащишь? Нельзя идти к отцу сейчас. Мы ничего не обдумали, Саймон. Нам нужна стратегия!

Пропустив ее слова мимо ушей, парень поволок ее в покои отца. Приблизившись к двери спальни, они увидели Генри Пирса, лежащим на ковре лицом вверх.

Его кожа была багровой. Рот застыл, распахнувшись. Закатившиеся глаза уставились в пстолок, словно мраморные шарики.

— Саймон… Я… я… — Анжелика сжала руку парня. — Он… он умер?

— Врач решит, что это из-за сердца, — произнес Саймон мягко, не в силах сдержать проступавшую на лице улыбку.

— Нет! — выкрикнула Анжелика, падая перед отцом на колени. — Папа! — Затем она подняла глаза на парня — Ты сделал это? Ты сделал это ради меня?

— Ради нас, дорогая, — ответил Саймон. Я убил твоего отца прежде, чем вошел в гостиную, поскольку понимал, что это единственный способ соединить наши судьбы.

— О, спасибо! — воскликнула Анжелика, вскакивая на ноги и обвивая парня руками. — Теперь мы богаты, Саймон. Богаты и свободны!

Они поспешили в гостиную и подняли серебряные бокалы.

— Выпьем, — предложила Анжелика. За нас!

Они чокнулись, затем выпили.

— Приятный вкус, — заметил Саймон. — Редкий и горький одновременно. — Он улыбнулся с видом знатока. — А ведь это не вино, правда?

— Да, — согласилась Анжелика, улыбаясь в ответ — Это не вино. Это кровь.

Саймон покачал головой и посмотрел в бокал.

— Сегодня у тебя столько сюрпризов, Анжелика.

Он положил руку на ее покатые плечи. Они вместе поднесли бокалы к губам и стали тянуть пьянящую темную жидкость, струйками стекавшую по подбородкам.

Нора Гуди бросила перо и расправила затекшие пальцы. Она зевнула и посмотрела на серую стену и маленькое зарешеченное окошко.

Лучи утреннего солнца начертили на полу большой желтый прямоугольник.

«Скоро они придут, — подумала Нора, оборачиваясь к двери. — И прежде, чем это произойдет, я должна закончить свой рассказ. Я должна оставить эти записки людям. Все должны узнать о том, какое зло преследовало семью Фиаров на протяжении многих поколений. Иначе его так не остановишь».

Девушка взяла с металлического блюдца, оставленного для нее, корку хлеба и обмакнула в холодную желтую подливку. С жадностью вгрызаясь в этот бутерброд, она неотрывно глядела на стопку бумаги, громоздившуюся на узком столике.

«Как много еще нужно написать, — думала Нора, снова погружая перо в наполовину опустевшую чернильницу. — История Саймона Фиара слишком длинна и ужасна».