Дом у дороги. Цикл рассказов - Ирина Лир

глаза и стала озираться вокруг. Напротив нее, в кресле-качалке сидел высокий, смуглый брюнет, лет сорока, в строгом черном костюме-тройке, и брезгливо держал за горлышко «заветную» бутылку со спиртом.

— Доброй ночи, — спокойно поздоровался с ней незнакомец.

— Слышь, мужик, — вместо приветствия, зло ощетинилась на него Любаня, — А ну верни «пузырь», а то кадык вырву.

Незнакомец удивленно приподнял бровь, но потом, небрежно взглянув на емкость в своей руке, всё также спокойно спросил:

— Тебе этот предмет дороже всего на свете, Л-Ю-Б-А-Н-Я?

Он произнес ее имя, чеканя каждую букву. И от того сарказма, с каким незнакомец произнес ее имя, Любане стало не по себе. Но сейчас она была не намерена сдаваться. За лишний глоток «бухла» она была способна на многое. А тут целая бутылка!

— Я тебе говорю, верни «пузырь»! — уже поднимаясь с кровати и угрожающе наступая на незнакомца, шипела Любаня.

— А ты в курсе, Любаня, — не обращая внимание на ее угрозы, спросил незнакомец, — что сейчас, в эту минуту, в твоем доме замерзает твой маленький сын?

— Тебе-то какое дело? Со своим сыном я сама разберусь. А сейчас давай сюда бутылку! — уже визжала Любаня.

— На. Держи.

С этими словами незнакомец передал ей бутылку. Любаня, схватив ее, быстро открутила крышку и жадно «присосалась» к горлышку. Затем опустив ту на пол, возле себя, уселась на кровать и, уже подобревшим голосом спросила:

— Слышь, мужик, закурить не найдется?

— Держи, — услышала она в ответ.

И к ней протянулась рука с уже зажжённой сигаретой. Блаженно затянувшись и обращаясь к незнакомцу, Любаня сказала:

— Значит ты здесь живешь?

— Не совсем, — ответил ей брюнет, — я здесь работаю.

— Работаешь? — хмыкнула Любаня, — Вы чё, бандиты? А здесь наркоту прячете?

— Да, я кое-что здесь храню. Но не наркоту, как ты говоришь. А кое-что ценное, — он показал на стену с вырезками газет, ориентировками на розыск преступников и пропавших людей, — Я храню здесь воспоминания о людях, которым я помог найти свой путь и о тех, кто, увы, не прислушался ко мне.

— Ты говоришь какими-то загадками, — отмахнулась от него Любаня.

— Нет, дорогая, я говорю вполне доступным языком. Только, к сожалению, некоторые слушают, но не слышат меня. Вот скажи мне, Любаня, кто виноват, что ты докатилась до жизни такой? — вдруг спросил он.

— До что ты всё Любаня, да Любаня, — дернулась она, — Тебя-то хоть как звать-то? А то мы тут сидим, по душам общаемся, а имени я твоего не знаю.

— Все зовут меня Проводник.

— Проводник? — удивилась Любаня. А после пьяно отмахнувшись, продолжила, — Ну проводник так проводник. Будь ты хоть стрелочником. Мне всё равно.

— Нет, не стрелочник, а именно Проводник, — поправил он Любаню, — Так что же всё-таки с твоей жизнью? Кто виновен в том, что она превратилась в череду беспросветных запоев?

— А что с ней не так? — подскочила на месте Любка, — А кто сейчас не пьет? Ну выпиваю я немного. А вообще, знаешь, какая у меня была жизнь?

И тут Любаня, не выбирая выражений, начала повествование о своей «злосчастной судьбинушке», виня и кляня на чем свет стоит всех вокруг. Она зацепила всех: и мать алкоголичку, и тетку, которая не вовремя померла, оставив ее одну сиротинушку. Припомнила, для сравнения и брата. Что вот, мол, гены не обманешь. Дальше пошли собутыльники, вечно спаивающие ее. Соседи, которые всегда суют свои носы, куда не следует и не дают ей нормальной жизни. Закончила Любаня своим последним сожителем Коляном, который оказался «ни фига» не джентльменом и, подвесив ей столь некрасивый «бланш» под глаз, удалился в ночь, прихватив с собой всю «драгоценную» выпивку.

Выслушав тираду Любани, Проводник сказал:

— Интересно… В твоем рассказе прозвучало столько имен, кроме одного.

Любаня призадумалась. Кого же она еще забыла упомянуть? Проводник прищурился и, в упор глядя на Любаню, продолжил:

— Ты забыла упомянуть своего сына. Скажи мне, от кого сейчас зависит судьба этого маленького человека?

— Ты про Сёмку, что ли? — ухмыльнулась Любаня, — Так ему никто не нужен. Он у меня самостоятельный. А башковитый, знаешь какой? Недавно притащил с помойки какие-то детальки. Что-то там крутил-вертел и, вуаля, машинка. Странная, конечно, но ведь сам собрал! А ему всего четыре! Так, что мать ему не нужна, он и «сам с усам».

— Я не буду читать тебе морали и призывать к твоей совести, — сказал Проводник, — Это не входит в мои обязанности. Но позволь задать тебе вопрос. Ты только что обвиняла свою мать во всех своих бедах. А ты? Какая ты мать, Любаня?

— Ну ты сравнил! — подорвалась Любка, — Я убогой родилась. Мне помощь по жизни была нужна. А Сёмка и сам справится. Мне иногда кажется, ему даже школа не нужна. Он у меня гений! Вот увидишь, Сёмка сам поднимется и обо мне не забудет.

— Гений говоришь… — задумчиво произнес Проводник, — Ну что ж… Знаешь, Любаня, помогая человеку найти выход из жизненного тупика, я могу показать ему множество путей и возможностей. Но в твоем случае, я покажу тебе только одну реальность, которая может случиться. И только тебе решать, что с этим делать дальше.

И тут в стене появилась дверь, из-под которой выбивался яркий свет. Любаня подскочила на месте.

— Ты что, мой пьяный глюк или «белочка»?

— Называй это, как хочешь, — ответил Проводник, — Подойди ко мне. Ты должна это увидеть.

Любаня на негнущихся ногах подошла к Проводнику и, тот распахнул дверь. В лицо Любани ударило яркое летнее солнце. Они с Проводником стояли в дорогом коттеджном поселке с красивыми домами и подстриженными газонами. Проводник взял Любаню за руку и уверенно повел ее к одному из таких домов. К нему как раз подъезжал шикарный белоснежный автомобиль. Любаня раньше таких никогда не видела.

— Это будущее, — увидев удивление на лице Любани, пояснил ей Проводник, — Здесь много всего, чему ты удивишься.

Тем временем автомобиль подъехал к воротам и, они сами открылись. Любаня завороженно смотрела, как машина въехала в ворота и остановилась возле двухэтажного каменного дома. Проводник, не выпуская руки Любани, пошел в том же направлении. Когда они подходили к воротам, те уже почти закрылись и, Любаня начала притормаживать. Но Проводник и не собирался сбавлять шаг. И когда, сначала сам Проводник, а затем и Любаня прошли сквозь эти ворота, та почувствовала, что резко протрезвела. Тем временем из автомобиля вышел высокий, широкоплечий мужчина в светлом, строгом костюме. Его пепельного цвета волос был аккуратно подстрижен, а фигура выдавала в нем человека, который много времени проводил в спортзале. Мужчина развернулся в сторону проводника и Любани. И