Обнаженный Бог. Феномен - Питер Гамильтон

— Уверяю тебя, мы сделаем все, что можем, чтобы он не прошел службу безопасности.

— Благодарю вас, — она неуверенно глянула на двух женщин-полицейских, стоявших по обе стороны ее стула. — А что будет с Флетчером?

— Не знаю, Луиза. Это не в моей компетенции. Думаю, они выбросят его из тела, которое он украл.

— О! — она опустила глаза.

— Ты считаешь, Луиза, что с их стороны это будет нехорошо?

— Да, нехорошо, — ей трудно было произнести эти слова. Это была правда, но говорить ее не следовало. Все, что происходило, было не то и не так.

— Ну, что ж, — Брент Рои подал знак ее эскорту. — Поговорим об этом после, — когда дверь за ними затворилась, он не мог не скорчить недоверчивую гримасу.

— И что же ты думаешь? — обратился к нему с мысленным вопросом советник.

— За один допрос никогда еще не слышал столько чуши, — возмутился Брент Рои. — То ли она умственно отсталая, то ли нам и в самом деле угрожает инфильтрация одержимых.

— Она не умственно отсталая.

— Так кто же она, черт побери? Разве можно быть такой тупицей?

— Она вовсе не тупица. Просто мы так привыкли к вранью и уверткам, что когда нам говорят правду, уже не узнаем ее.

— Да брось, неужто ты поверил в эту историю?

— Она, по твоим словам, принадлежит к классу норфолкских землевладельцев, так что для роли галактического преступника вряд ли подходит. К тому же она путешествует с сестрой.

— Сестра для прикрытия.

— Брент, ты настоящий циник.

— Да, сэр, — он уже не скрывал своего раздражения. На советника, правда, его недовольство не производило ни малейшего впечатления. У анонимного существа, направлявшего его поступки последние двадцать лет, отсутствовали человеческие реакции. Бывали моменты, когда Брент Рои раздумывал, уж не имеет ли он дело с ксеноком. Теперь он уже, кстати, ничего с этим поделать не мог: к какому бы агентству советник ни принадлежал, он явно имел большой вес у центрального правительства. Его собственная быстрая и успешная карьера была тому доказательством.

— Есть моменты в рассказе мисс Кавана, которые мои коллеги и я находим небезынтересными.

— Какие это? — спросил Брент.

— Да ты и сам знаешь.

— Ну да ладно. Как ты предлагаешь с ней поступить?

— Эндрон подтвердил марсианской полиции события, происшедшие на Фобосе, но нам необходимо выяснить в подробностях, что случилось с семьей Кавана в Норфолке. Начни процедуру возвращения памяти.

За последние пять столетий понятие о центре (нижнем городе или «даунтауне») приобрело в Нью-Йорке новое и буквальное значение, впрочем, как и о прежней окраине (верхнем городе или «аптауне»). Не изменилось одно: арколог ревностно отстаивал первенство в обладании самым высоким зданием на планете. Случалось, правда, что лет этак на десяток-другой за столетие пальму первенства перехватывало европейское или азиатское государство, но затем арколог снова вырывался вперед.

Сейчас он раскинулся на четырех тысячах квадратных километров, и, по официальным данным, проживало в нем триста миллионов человек. Пятнадцать прозрачных куполов, диаметром в двадцать километров с Нью-Манхэттеном в центре, сгруппировались полукругом вдоль восточного побережья, укрывая от жары и ветров районы с обычными небоскребами (теми, что были не выше одного километра). В местах соединения куполов гигантские мегабашни упирались в контуженное небо. Гиганты эти являлись как бы воплощением старой концепции арколога как единого здания-города. Там были квартиры и торговые центры, заводы и офисы, проектные организации и рестораны, университеты, парки, полицейские участки, муниципальные помещения, больницы, бары и другие места, необходимые людям в двадцать шестом веке. Тысячи жителей рождались, жили и умирали, ни разу его не покидая.

В настоящее время мировым чемпионом был «Риган», вознесшийся в высоту на пять с половиной километров. Его основание, шириною в километр, располагалось на земле, принадлежавшей в стародавние времена городку Риджвуд, что погиб от нашествия армады. Квартиры на любом из верхних пятидесяти этажей стоили пятнадцать миллионов фьюзеодолларов, причем последнюю квартиру купили за двенадцать лет до окончания строительства. Жильцы, новое поколение аптаунцев, наслаждались видом, подобного которому на Земле больше негде было увидеть. Следует, правда, заметить, что зрелище это не менее двух дней из семи закрывали непроницаемо темные тучи, зато, когда облачность рассеивалась, воздух был и в самом деле чрезвычайно прозрачен. Далеко внизу, под стеклянными шестиугольными щитами, составлявшими крышу купола, небожители с интересом наблюдали человеческую жизнь, которая, словно морской прибой, то приливала, то отступала вдаль. Днем экзотические транспортные реки текли вдоль паутины автомобильных и железнодорожных эстакад, а по ночам разворачивался сверкающий ковер из неоновых огней.

«Риган» окружили улицы с небоскребами, раскинувшимися веером в глубоких углебетонных каньонах. Словно могучие корни, поддерживали они главную башню. Основания небоскребов в два раза превышали ширину их вершин. Эстакады возвысились над землей на сто пятьдесят метров. На каждом перекрестке от сверхскоростных автобанов отходили вспомогательные дороги, соединяя их с местными трассами. По трассам этим круглосуточно громыхали восьмидесятитонные автотраки, заползая, словно змеи, в тоннели, уводившие в подземные складские помещения. Поезда метро скользили по рельсовому лабиринту, разобраться в котором мог лишь AI [AI — искусственный интеллект (англ.)]. Чем ниже к земле, тем ниже и арендные цены: ведь там мало света, много шума, и нечем дышать. Все здесь износилось, устарело, вышло из моды, стало экономически невыгодно. Все дошло до уровня, ниже которого не спуститься, и это одинаково относилось как к людям, так и к предметам.

На перекрестках дорог разрослись похожие на моллюсков строения, заполнили промежутки между небоскребами. Жалкие хижины, сляпанные из пластмассового утиля. Под ними, словно пиявки, прилепились к улицам рыночные прилавки и лотки с фастфудом. Контрабандисты и хулиганы управляли здесь каждый своей территорией. Преступления относились к разряду мелких, распространено было и кровосмешение. Полиция ежедневно совершала сюда свои рейды, а уходила, когда невидимое солнце опускалось за кромку куполов.

Это и был даунтаун. Он был повсюду, но всегда под ногами обыкновенных горожан, невидимый ими. Квинн обожал его. Люди, жившие здесь, были почти что в мире теней. Все, что бы они ни делали, к реальному миру никакого отношения не имело.

Он вышел из подземки на мрачную улицу, запруженную прилавками под тентами и вагончиками без колес, выставившими свой товар под присмотром бдительных владельцев. На стенах небоскребов трудно было найти место, не тронутое граффити. Окон внизу мало, да и те забраны стальными решетками, за ними едва удавалось разглядеть грязные помещения магазинов и баров. Лязганье металла, доносившееся сверху, с эстакад, не умолкало ни на минуту.