Мурли - Анни Шмидт

— Разрешите представить вам мою секретаршу, юфрау Мурли... А это — моя квартирная хозяйка, мефрау Фан Дам.

Мефрау Фан Дам с трудом заставила себя обернуться. Странное существо превратилось в вежливо улыбающуюся молодую даму.

— Приятно познакомиться, — еле выговорила мефрау Фан Дам.

— Не хотите ли присесть?

— Нет-нет, мне пора. У вас очень милая квартирка.

Она внимательно осмотрела пластырь на носу Тиббе и сказала:

— До свидания.

Когда мефрау Фан Дам удалилась, Тиббе вздохнул.

— Это же её чердак. Я снял чердак у неё.

— Отвратительно! — воскликнула Мурли.

— Да нет... почему отвратительно? Я плачу ей квартирную плату. И больше у меня нет с ней никаких дел.

— Я не это имею в виду, — сказала Мурли. — Отвратительно другое... я насчитала их двадцать!

— Двадцать? Кого двадцать?

— Кошек.

— Двадцать кошек? Где?

— У неё на шубе, — прошептала Мурли, дрожа всем телом. — Я так хорошо спала и вдруг в ужасе проснулась, потому что передо мной возникли двадцать мертвых кошек.

— Так вот почему вы зашипели! И чуть было не поцарапали её. Вам пора научиться держать себя в руках, юфрау Мурли. Поцарапать даму лишь за то, что она носит шубу из кошачьего меха? Фу!

— Если она ещё хоть раз появится здесь, я и в самом деле расцарапаю ей всю физиономию, — пообещала Мурли.

— Глупости! Она купила шубу в магазине, а кошки были к этому времени уже давно мертвы. Всё оттого, что вы мало общаетесь с людьми. Вы слишком много времени проводите на крышах. И редко выходите на улицу.

— Сегодня ночью я была на улице.

— Вы должны ходить по улице днем. За покупками, как все приличные дамы.

C корзинкой в руке Мурли шла по улице.

Не считая того первого раза, когда она искала жилье, Мурли редко видела улицу при свете дня. С крыш она смотрела на город, погруженный в ночную тьму. Задние дворы и помойки были ей куда родней улиц и площадей.

Она шла, подавляя в себе желание шагнуть в подворотню или спрятаться за стоящим автомобилем. Люди и гудящий, бренчащий, громыхающий транспорт вызывали в ней тревогу.

«Мне не положено шарахаться в подворотни,— внушала она себе.— Я — дама, делающая покупки. Вон идет собака. Мне нельзя пугаться, это же маленький, совсем нестрашный песик... и шипеть на него тоже нельзя. И принюхиваться к мусорным ящикам тоже не стоит. Я иду по магазинам, как подобает всякой уважающей себя даме».

Издалека Мурли учуяла запах селёдки из палатки на Грунмаркт, и ноги сами понесли её в ту сторону.

Приблизившись к палатке, она сначала сделала вокруг неё несколько кругов, потом вдруг её осенило: «Я ведь могу купить селёдку! У меня же есть кошелёк. Мне не нужно выпрашивать и тащить исподтишка». Она подошла к продавцу. От селёдочника исходил такой чудесный запах, что Мурли потёрлась головой о его плечо. Он, правда, этого не заметил — с таким усердием чистил селёдку.

Она купила селёдку, копчёную рыбу и свежую макрель — всего очень помногу, и, расплачиваясь, опять не выдержала и потёрлась головой о рукав селёдочника. Тот удивлённо уставился на неё, но Мурли уже зацокала каблучками по направлению к булочной.

Путь её лежал мимо школы господина Смита. Окна стояли настежь, оттуда доносилось детское пение. Мурли увидела поющий класс. Биби пела со всеми вместе.

На подоконник вспрыгнула кошка. Это была школьная кошка Промокашка.

— Носик-носик! — промурлыкала она.

Мурли коснулась носом холодного розового носа Промокашки. Таким образом здоровались все городские кошки, если только они не были в ссоре.

— Если дашь мне кусочек рыбы, — сказала Промокашка, — я скажу тебе новость.

Мурли дала ей кусочек рыбы.

— Потрясающая новость, — сообщила Промокашка.— Сегодня ночью Троянский конь въехал в город. Троя пала. Позаботься, чтобы это обязательно попало в газету.

— Большое спасибо, — поблагодарила Мурли. Через два дома на солнышке грелся Косой Симон, сиамский кот господина Смита.

— Дай мне кусочек рыбы, — попросил он. — Я тебе кое-что расскажу.

Схватив рыбу, он проурчал:

— Никогда не слушай эту Промокашку. Она всё время торчит в школе на уроках истории. Ей ужасно нравится, о чём там рассказывают, и ей кажется, что всё это произошло на днях.

— Я понимаю, — кивнула Мурли. — А что ты хотел мне сообщить?

— Вот это и хотел, — сказал Симон.

— Все вы хотите только рыбу, — вздохнула Мурли. — К счастью, у меня её много.

Дальше путь Мурли лежал мимо фабрики. Это была парфюмерная фабрика, где выпускали флакончики с прекрасными ароматами. Всё вокруг пахло чуть увядшими фиалками. Совсем не так приятно, как у селёдочной палатки.

Мурли хотела, зажав нос, пробежать мимо, но под ногами у неё вертелся фабричный кот. Это был сын Помоечницы Парфюм. Он невыносимо благоухал фиалками.

— У тебя, конечно, найдется для меня новость, если я дам тебе кусочек рыбы, — сказала Мурли.

— Как ты догадалась? — удивился Парфюм.

— Я могу дать тебе немного макрели.

— Во-первых, — кот раздулся от важности, — самого симпатичного работника фабричной столовой вышвырнули на улицу. Вон он стоит. Его зовут Биллем. Очень жалко, потому что он всегда был ласков со мной и каждый день меня гладил.

— Почему же его вышвырнули? — спросила Мурли.

— Потому что он всё время опаздывает.

— Да, в самом деле жаль. — Мурли вздохнула. — Но это не новость для газеты.

— Как это не новость? — возмутился Парфюм.— Ну ладно, это было во-первых. Теперь будет во-вторых. Существуют планы расширения фабрики. Вчера я сидел на закрытом заседании. Весь район превратится в огромную парфюмерную фабрику.

— Вот это действительно новость, — сказала Мурли. — Очень тебе признательна.

— Но одобрения пока не получено! — крикнул ей вслед Парфюм.— Его должен дать Муниципальный Совет.

Во время прогулки по магазинам Мурли встретила не так-то уж много людей. Зато кошки ей попадались на каждом шагу, особенно на пути от селёдочной палатки к булочной.

Булочница стояла за прилавком и обслуживала двух дам. Мурли чинно встала в очередь. Тут из жилых помещений, пронзительно мяукая, выбежала кошка булочницы Булочка.

«Учуяла мою рыбу»,— подумала Мурли, но Булочке было не до рыбки.

— Скорее, скорее! — мяукала кошка. — Предупреди хозяйку, скорее! Мурли живо подошла к прилавку и сказала: