Кровь Рюрика - Андрей Земляной

Думал Константин недолго.

– А вернуть руку, пусть ненадолго, можно?

– Тогда неделя, – сказал, как отрезал, Никифор. – Яд будет не проникать постепенно, а сразу двигаться по всему телу.

– Скажи, а разбойники есть в округе?

Несмотря на ситуацию, Никифор улыбнулся.

– Понятно, что ты задумал. Привести лихих людишек на старое капище, да на камень жертвенный. Есть разбойнички, как не быть-то? Банда Черного на сто десятой версте тракта. Уж сколько ловили ее, да так всё без толку. Там болота да плавни, не найти. След вода смывает, да старая ведьма им ворожит. Думаешь, возьмёшь их?

– Дело не такое уж хитрое. Разбойники – это всё же не военные разведчики.

– Как сказал? Военные разведчики? Что речение сие означает? – заинтересовался Никифор.

– Ну, люди специальные, кто уходит в тыл врага, чтобы все движения войск подмечать и передавать воеводам.

– Пластуны, значит. Ты был разведчиком? – Никифор склонился над небольшим сундучком, который привёз с собой.

– Давно. В начале службы.

– А служил сколько? – Волхв, одним взмахом руки подвинув к себе стол, стал смешивать разноцветные жидкости в пузатой бутылочке.

– Тридцать лет почти. – Константин повернул голову, но из-за спины волхва было ничего не видно, и только волны разнообразных запахов да звон стекла говорили о том, что тот работает.

– Тридцать лет – срок. Сколько же лет тебе было?

– К восьмому десятку подбирался.

– Варвара, дай настой липовика, у тебя свеже́е, – обратился Никифор к травнице. – И горелку малую давай.

Минут через двадцать, за неспешным разговором, волхв наконец-то сварил зелье и, охладив его в ведре с колодезной водой, поднёс к кровати.

– Это пей сейчас. Организм у тебя здоровый, так что, может, и поболе недели протянешь. Это, – он протянул совсем маленькую бутылочку, – когда совсем плохо станет. На пару часов всего. Потом – смерть.

Староста лично привёл боевого коня с полной сбруей, которого весь выкупила у Ратибора, и набил его сумки всем, что нужно в дорогу. Уже всё знали, что за хворь приключилась у Горыни и куда он собрался, и на проводы собралась почти половина села. Сам Константин предпочёл, чтобы секретность была бы повыше, но в данной ситуации приходилось мириться с неизбежным.

Горыне стоило немалого труда отбиться от желающих помочь, но он спокойно и внятно объяснил, что у одного, в данной ситуации, шансы найти банду куда выше, чем у толпы. Зато кузнец поднёс ему чудо чудное – вполне приличный четырёхлинейный[11] шестизарядный револьвер и небольшой полотняный мешочек с двумя десятками патронов, чем сразу поднял настроение Горыни. Всё-таки однозарядное оружие сильно смущало бывшего армейского разведчика.

Доспехи и поддоспешник он надевать не стал, справедливо полагая, что скорость и подвижность важнее защиты.

К исходу второго дня доехал до приметной сосны, росшей на высоком взгорке, и углубился в лес, ведя коня в поводу.

Следы бандитских засидок и прохода людей искал пять таких драгоценных дней и лишь утром, на шестой, вышел к повороту, где не так давно была жестокая схватка. Об этом говорили и попятнанные стрелами стволы деревьев, и едва уловимый запах крови.

А потом нашёл и путь, по которому уходили бандиты, прихватив добычу. Длинный извилистый овраг с ручьём на дне был удобен как для отступления, так и для обороны, но, как полагал Костя, на одинокого путника, к тому же без доспехов, нападать сразу не будут, а скорее, всё же попробуют выяснить, что ему надобно.

Так и случилось.

Перед очередным поворотом в камень перед ним ударил арбалетный болт и, отскочив, звякнул на камнях.

– Стой, где стоишь.

– Стою. – Костя поднял руки, показывая, что в них нет оружия, и через мгновение раздался звук осыпающихся камней и шорох травы. Кто-то спускался со склона, не сильно беспокоясь производимым шумом.

Неплохо одетый мужчина в сером поддоспешнике, надетой поверх него траченой кольчуге, залатанной проволокой, и с заряженным самострелом в руках неспешно подошёл ближе и смерил гостя взглядом.

– Давай-ка раздевайся да коня своего отпускай. Тебе он боле не надобен будет.

– Вот так, да? А здравствуй, мил человек, чем помочь тебе, дорогой? А к столу пригласить? – Константин явно насмехался, и разбойник, мгновенно почуяв издёвку, вскинул оружие или точнее стал поднимать самострел, как в лоб ему ударила рукоятка ножа, заставив покачнуться.

В долю секунды сократив расстояние до пребывающего в прострации бандита, Константин перехватил самострел и впился глазами в глаза, ломая волю противника. К его удивлению, бандит почти мгновенно «поплыл», и глаза его слегка остекленели.

– Скажи другу своему, чтобы спускался. Дело у меня до атамана вашего. Не хочу, чтобы подстрелили.

– Галаш, спускайся, проводишь гостя, – негромко, но внятно произнёс мужчина, не отрывая взгляда, и через несколько минут на тропе появился второй дозорный. Через пять минут оба бандита, связанные, сидели рядом, с ошалелыми глазами наблюдая, как Горыня демонстративно правит на камне тонкий, длинный кинжал.

Сломались они не сразу, но быстро, и со сноровкой опытного палача Костя погнал допрос.

– Ещё дозорные на тропе есть? Тайный знак, что всё в порядке? Сколько всего разбойников в лагере? Есть ли посторонние? – И так далее, и несколько кругов подряд, уточняя и закрепляя информацию.

В итоге, зарезав одного разбойника, словно барана, и оставив другого в качестве проводника, он быстро двинулся вперёд, идя с бандитом рядом, словно они старые приятели.

– Стой, Бакай, – раздалось сверху. – Кто с тобой?

– Да от Елисея Калиты человек. К атаману, – бодро крикнул разбойник и махнул рукой. – Я Галаша там оставил, присмотрит, пока не вернусь.

– Ну, иди.

Горыня наконец разглядел дозорного, с удобством устроившегося в развилке толстой дубовой ветви. Короткий взмах рукой, и разбойник, получивший нож в шею, рухнул вниз, замерев сломанной куклой. Бодро ввинтившись меж огромных кустов лещины, разбойник, так и не отошедший до конца от процедуры ломки, повёл Горыню к лагерю.

Всего на дороге промышляло около трёх десятков татей, но уже вторую неделю они безвылазно сидели в лагере, зализывая раны после очередной стычки, стоившей им почти десятерых подельников. Караван был не только богатым, но и хорошо защищённым. Даже возницы были опытными воинами, так что вместо обычной десятки охраны бандитов встретили почти три десятка воинов, заставивших банду отступить, теряя людей. Поэтому момент для Горыни был исключительно удачный. Боеспособными оставались лишь двенадцать человек, а остальные имели раны различной тяжести и представляли куда меньшую опасность.