Секреты скандальной невесты - София Нэш

Он был похож на великого воина на поле битвы. На человека, который не может отличить добра от зла. На животное, которое подчиняется только инстинктам.

Ей стало не по себе под этим пронзительным, голодным взглядом. Но отвернуться было невозможно. И в то же время было трудно понять, какую цель преследует Мэннинг. Если он хочет изнасиловать ее, то зачем тянет время? А затем она услышала грохот чемодана, который упал на пол. Он вот-вот схватит ее. Расстояние между ними все уменьшалось. И в то же время она ничего не делала, чтобы предотвратить это.

Он остановился буквально в дюйме от ее губ. И в тот момент, когда она ожидала, что он прижмет ее к себе, Мэннинг оттолкнул ее и отпрянул. Дотянувшись до чемодана, он швырнул его в угол комнатки. Ошеломленная его действиями, Элизабет не смогла произнести ни слова, загипнотизированная его пронзительным взглядом. Оторвав наконец от нее глаза, Роуленд широкими шагами направился к двери, громко и энергично чертыхаясь.

За час до рассвета Элизабет внезапно проснулась и соскочила с постели, чтобы подбежать к окну. Господи, она чувствовала себя страшно измученной, так и не смогла толком заснуть.

Элиза всмотрелась в темноту за ветвями дерева, растущего за окном.

— Ах, Сара, найди способ связаться со мной. Прошу тебя, Господи, — шепотом проговорила она.

Элизабет тосковала по своей подруге, которая была на шесть лет старше ее. Сара была женой командира ее отца; она всегда брала на себя роль старшей и более мудрой сестры. Ее уравновешенный характер служил своего рода якорем для Элизабет, чьи импульсивные действия были причиной того, что подруги порой оказывались во власти стихии. И хотя Сара часто говорила Элизабет, что полагается на ее силу духа, Элизабет знала, что именно она была главной причиной их несчастий. Тем не менее, они были как две сестры, одна светлая, другая темная, и обе нуждались друг в друге.

Это длилось всю ночь. Короткие минуты сна перемежались ужасными, вызывающими сердцебиение кошмарами, в которых поле боя было покрыто дымом, и приходилось спасаться бегством. Она бежала, ощущая жжение в легких. И всякий раз просыпалась от ужасного страха, что люди Пимма поднимаются по лестнице, чтобы проникнуть в ее комнату.

Вряд ли можно было найти мир на кухне. Хорошо хоть хлеб поднялся должным образом. Элиза ссадила кожу на пальцах, выковыривая из скорлупы орехи, чтобы приготовить хлеб с орехами, который так любили самые дорогие для нее люди, а после занялась приготовлением яиц и молоком, которое принесла молочница.

Пришел доброжелательный смуглый молодой лакей Джошуа Гордон. Улыбка его стала еще шире, когда он узнал, что миссис Вернон ушла.

— Никогда еще не чуял таких запахов, как этот, мадам, — признался он, кивая на хлеб. — Ваше появление — это лучшее событие после того, как кобыла мистера Мэннинга выиграла в Аскоте предварительный забег. Вообще-то я думаю, что из этих двух событий вы — наилучшее. — Он расплылся в улыбке и, насвистывая веселую мелодию, понес все в столовую.

Элиза взяла поднос мистера Мэннинга и сама понесла завтрак в его похожий на пещеру кабинет. С каждым шагом она все более красноречиво формулировала доводы, чтобы настаивать на присутствии Сары. Она надеялась, что Сара помнит их старый условный сигнал — одиночная свеча на подоконнике справа. После нескольких выражающих раздражение вздохов мистер Мэннинг вчера наконец дал ей небольшой огрызок дешевой сальной свечи.

Понадобилось совсем немного времени, чтобы составить мнение о положении дел у Мэннинга. Для чужаков, для клиентов, у которых карманы были набиты золотом, предприятие казалось воплощением роскоши, элегантности и средоточием всех самых лучших пород лошадей в христианском мире. Однако на тех, кто здесь работал, не тратилось зря ни единого пенни — и не только на дополнительную пищу, но и на малейшие бытовые удобства, в особенности на «эти чертовы свечи для поваров, чтобы околдовывать моих людей», как выкрикнул он ей. Элиза боялась представить, что он скажет, когда появится Сара. Вероятно, он назовет ее «еще одной свалившейся на него неприятностью».

Какое-то шестое чувство подсказывало Элизе, что она ответственна за будущее лучшей подруги. Вполне возможно, что ее поступки были главной причиной смерти мужа Сары — события, которое потрясло ее подругу.

То же самое шестое чувство подсказало Элизабет, что им следует как можно дальше и как можно быстрее уйти от опустошенных войной лесов и полей Испании в сторону побережья, где они с Сарой, предложив несколько скудных монет рыбаку, склонному к контрабанде, уговорили его преодолеть сильные течения Бискайского залива и высадить их на противоположном берегу. И Сара следовала за ней без вопросов.

Кабинет мистера Мэннинга был пуст, и Элизабет не без удивления заметила, что без него очень скучно. Вспомнив громы и молнии вчерашнего короткого разговора, касающегося огрызка свечи, за которым последовала эксцентричная стычка в ее комнате, Элизабет улыбнулась. Удерживая поднос одной рукой, она очистила часть письменного стола от горы бумаг и гроссбухов.

На внутренней стороне стола были вырезаны слова. Поставив поднос на пачку бумаг, она посмотрела внимательнее и прочитала: «Не забывай — не желай».

Звук открываемой двери заставил Элизу резко обернуться, она почувствовала себя ребенком, которого застали на месте преступления.

— Я должен был сообщить вам, что мистера Мэннинга нет, — обратился к ней Джошуа Гордон. — Но мистер Лефрой сказал, чтобы вы оставили завтрак для хозяина здесь.

— А где мистер Мэннинг?

— На конюшне, но он скоро придет.

Последовал шестичасовой хаос домашних работ. Будучи практичной и деловой, Элизабет развернула деятельность по реорганизации кухни. На службу были приняты две превосходные амбарные кошки, которые должны были разобраться с юркими врагами в холодном помещении внизу. Джошуа Гордон был послан на рынок, чтобы купить свежие продукты, и в агентство занятости, чтобы найти приличного повара, пока Элизабет и конюх чистили и мыли кладовки. Лишь затем она приступила к приготовлению ужина. За бараниной, приправленной соусом карри и артишоками, последовал ароматный сливовый пудинг. Мистер Лефрой, а так же пришедшие в полный восторг конюхи едва не плакали от благодарности.

Элизабет принесла второй поднос с только что сваренными яйцами и порцией хлеба с орехами в кабинет мистера Мэннинга. Она все-таки надеялась, что он унюхает ароматные мясные запахи, долетающие из столовой.

О Господи! Его завтрак остался нетронутым.

Она не знала, что именно заставило ее так рассердиться. Вероятно, единственное, на что может рассчитывать повар — это благодарность и дежурная похвала.

Какого черта она должна стараться, если ему не нравится еда, которую она готовит в точности в соответствии с его вкусом и указаниями? Ей хотелось услышать хотя бы скупую похвалу от этого ужасного, надменного надсмотрщика, которого она обманула только тем, что испекла хлеб по собственному рецепту. Она заметила остатки яблока в мусорной корзине под столом. От раздражения заполыхали щеки.