Призраки Лондона - Александр Афанасьев

— Несомненно, мэм — ответил я на скверном английском. Мне пришлось потрудиться, чтобы сделать его таким скверным

— Командующим группой назначаю коммандера Боула. Отчет по проделанной работе — мне каждое утро не позже девяти. На этом все, джентльмены.

* * *

— Итак?

Мы заняли кабинет коммандера Боула — маленький и с двумя прозрачными стенами. Мы втроем в нем едва помещались.

Я достал флешку и передал ее Боулу

— Здесь все, что есть на Лосева. Его персональное дело, или как говорят французы — досье.

Боул взвесил квадратик пластика на ладони

— Подчищенное?

— Ну а как вы думали? Вы бы тоже не передали нам все дело, случись у вас такое.

— Если прислали вас, значит ли это, что вы знали Лисова лично?

Я кивнул

— Правильно Лосева. От слова лось, а не лиса. Учился у него. Как и многие.

— Тогда расскажите нам про него. Он психопат? Страдает ПТСД?

Если Боул и рассчитывал меня оскорбить — то промахнулся. Я не оскорбился. Слишком все плохо, чтобы в обиженки играть.

— Нет. Не думаю — медленно сказал я — конечно, в душу человека не заглянешь, но все что нам удалось о нем собрать, свидетельствует о том, что он нормален. По крайней мере, был до самого последнего момента.

Значит, Денисов меня и тут кинул. Интересно, почему я не удивлен. А ведь сослуживец, сука. Просто — начиная с определенного уровня в политике — кидок становится чисто рефлекторным. Как дыхание. Мы ведь когда живы, не задумываемся о том, что надо дышать? Вот и они — пока они в политике, не задумываются о том, что надо кидать. А просто кидают. Умри ты сегодня, а я — завтра…

— Я не пойму, чего вы от меня хотите?

— Правды. Правды о том, что тогда произошло?

— Правды… ну, хорошо, я полетел туда по своей собственной инициативе. Устраивает вас? А?

Первый и второй переглядываются.

— Сколько раз вы были в Лондоне?

— За какой период?

— Вообще? За всю жизнь.

Интересный вопрос.

— Что я, считал что ли?

— А вот мы посчитали. Двадцать девять раз. Это что-то значит?

Ну, начала писать губерния…

— Это значит, что мне нравится Лондон, окей? Что я хочу в совершенстве владеть английским языком.

— Или что вы являетесь агентом британской разведки.

Б…

— Еще что скажите…

Первый и второй смотрят на меня

— У нас сейчас что, тридцать седьмой год? Или новая мода? Раньше в коррупции обвиняли, теперь решили — в измене?

— Тут ничего смешного нет, на самом деле. В стране существует пятая колонна. Люди, которые больше там, чем здесь. Которые себя не ассоциируют с Россией — они уже мысленно там, тут только дела доделывают. И на сотрудничество с иноразведкой они пойдут просто ради паспорта. Кто приказал вам подставить службу?

Я вдруг понимаю, что они — серьезно.

Перед тем, как ехать в Лондон с непонятной, и если честно не слишком то имеющей шансы на успех миссией — надо было сделать домашнюю работу.

Мы ехали тремя машинами. Правительственная Ауди, на которой ехал Виктор, за ней я — я не такой дурак, чтобы садиться в чужую машину, чтобы сэкономить на бензине и пробеге. За нами шла пристроивщаяся к нам в хвост в районе МКАД спецмашина. Фольксваген — фургон с бойцами Альфы. Это была ГНР — группа немедленного реагирования, созданная несколько лет назад. После того, как в Париже не один раз расстреляли людей на улице от бедра, после того как в Ницце отморозок украл грузовик и поехал по людям на набережной, после того как в Лондоне отморозки с ножами пошли по центральной улице города с ножами, набрасываясь на всех встречных — после этого схема прикрытия Москвы была изменена. Если раньше дежурная группа Альфы базировалась в центре Москвы стационарно, выезжая по требованию — то теперь были созданы мобильные оперативные группы на таких вот фургонах, которые постоянно курсировали по Москве. Таким образом, резко сокращалось время реагирования на угрозу — в течение десяти — пятнадцати минут группа могла быть уже на месте, а если повезет — то и раньше. Кроме того, группы могли по необходимости подключаться к операциям ФСБ по требованию — что тоже увеличивало эффективность. Хотя конечно, мотаться день-деньской по Москве совсем не то же самое, что пить чай в дежурке…

Снег давно растаял. Ауди — а за ней и я — свернула к району новостроек — громадных бетонных коробок — где Родина поселила отставного полковника спецназа Лосева, предоставив ему квартиру что-то около пятидесяти квадратных метров…

И если я об этом что-то и думал — то держал это при себе.

Виктор вышел первый, за ним вышел и я. Из фургона никто не вышел, он встал так чтобы при необходимости перекрыть выезд…

— Здесь?

— Да.

Я осмотрелся. Асфальт, развезенная шинами земля, уже поломанные лавочки и ядовитых цветов детская площадка с табличкой с именем местного депутата — благотворителя. Стоящие кое-как машины — вечером их будет намного больше, парковаться будут как попало. Двор мертвый, только алкоголик какой-то ковыляет…

— Машина у него была?

— Да. Уже увезли.

— Какая?

— Приора. Белая.

Понятно, с Чечни привык, там обожают Приоры. То есть, машинами он не увлекался — просто чтобы ездить.

— Разрешение на оружие у него было?

— Да.

— Какое?

— У него один ствол был, гладкий. Иж-27. Плюс наградное.

— Нарез?

— Не получал.

Значит, и оружием он не увлекался. Тогда как он жил? Точнее, не так — чем он жил?

— Ладно, пошли.

Виктор сделал неопределенный жест рукой в сторону белого фургона, видимо долженствующий означать: сидите и не дергайтесь.

* * *

В подъезде было чисто — по крайней мере, стены не разрисованы, лифт работает, стекла не перебиты. Управляйка хоть как то но работает. На первом этаже доска объявлений, на ней список должников с угрозой отключить воду.

— Какая у него?

— Сто сорок вторая

В списке сто сорок второй не было.

Мы пошли по лестнице. Те, кто прошел нашу школу — в лифтах стараются не ездить. Это инстинктивное.