Желание - Аманда Квик

Она опустила глаза на рукоять сверкающего меча и заметила большой кристалл горного хрусталя, украшающий суровую сталь. Казалось, серебристый дым невидимого огня клубится в самом сердце камня. И Клара поняла, чему обязан меч своим грозным именем, — совсем не трудно было увидеть в матовых гранях дымчатого хрусталя Окно в Преисподнюю…

Она встретила суровый взгляд Гарета. Его глаза тоже очень похожи на этот камень, подумала Клара.

Итак, было только два выхода из ловушки, третьего не дано. Медленно-медленно она протянула руку к мечу. Он оказался таким тяжелым, что ей пришлось обеими руками ухватиться за рукоять.

Общий ликующий крик одобрения разорвал тишину. Вильям просиял. Весело забряцало оружие — это рыцари и оруженосцы размахивали пиками и стучали ими по своим щитам.

Клара молча смотрела на Гарета, и ей казалось, что она шагнула за край самой высокой скалы острова Желание. Гарет протянул к ней огромные руки в тяжелых стальных перчатках и легко снял со стены. Весь мир закружился перед глазами Клары, и тяжелый меч едва не выпал из ее ослабевших рук.

В следующий миг она поняла, что сидит в седле впереди Викмерского Дьявола. Огромная, словно дерево, закованная в железо рука обнимала ее за талию. Клара подняла взгляд и ясно прочитала удовлетворение в стальных глазах Гарета.

Странно, почему ей до сих пор кажется, что она падает? Падает и падает…

Гарет поднял руку. Повинуясь его приказу, из строя выехал рыцарь с красивым суровым лицом.

— Слушаю, сэр Гарет.

— Ульрих! — Гарет возвысил голос, чтобы воин услышал его приказ в веселом гомоне толпы. — Сопроводите в замок славного защитника моей госпожи со всеми почестями, коих достойна его верная служба.

— Да. — Ульрих вплотную подъехал к стене и, ухватив Вильяма за тонкие запястья, вмиг усадил мальчика впереди себя на седло боевого коня.

Клара видела круглые, сияющие от счастья глаза Вильяма, торжественно плывущего сквозь толпу на огромном боевом коне. Что ж, как это ни печально, но приходилось признать — Гарет из Викмера приобрел себе самого преданного союзника.

Так они медленно ехали вдоль по улице, и всю дорогу Клара слышала восторженные крики своих подданных. Обернувшись через плечо, она увидела Маргарет возле ворот монастыря — настоятельница радостно махала ей вслед.

Крепко стискивая рукоять Окна в Преисподнюю, Клара вновь и вновь возвращалась мыслями к той умело расставленной ловушке, в которую угодила.

— И в самом деле — предложить леди Окно в Преисподнюю было чертовски красивым жестом! — усмехнулся Ульрих, в то время как Гарет нежился в огромной глубокой ванне. — Признаться, я не ожидал от тебя ничего подобного!

— Так ты считаешь меня неспособным на красивые жесты? — Гарет откинул с глаз мокрые волосы и пристально взглянул на своего верного друга.

Ульрих развалился на мягких подушках подоконника. Солнце сияло на его совершенно лысой макушке. Этот закаленный в жестоких сражениях рыцарь был на шесть лет старше Гарета. Ульрих отличался крепким сложением, и природа одарила его удивительно красивым мужественным лицом.

В свое время дальновидный лорд Торстон нанял Ульриха наставником для шестнадцатилетнего Гарета, ибо в этом рыцаре самым удачным образом сочетались мудрый тактик и умелый воин. Ульрих находился рядом с Гаретом и в тот день, когда юноша в сражении добыл себе рыцарские шпоры. Это произошло после жестокой битвы с бандой рыцарей-изменников, терзавших жителей отдаленных владений лорда Торстона постоянными разорительными набегами.

И с тех пор Гарет и Ульрих были неразлучны. Их союз основывался на искренней дружбе, скрепленной верностью и взаимным уважением. В юности Гарет многому научился у своего старшего друга и всегда внимал его советам. Но постепенно отношения «учитель — ученик» превратились в рыцарский союз равных.

Но только теперь уже Гарет отдавал приказы.

Именно Гарет собрал вокруг себя верных и дисциплинированных воинов и превратил крепко сплоченный отряд в грозную силу, чьи услуги обходились нанимателю очень и очень дорого.

Гарет лично выбирал, кому служить, и решал, когда и в какой мере продавать службу своих воинов.

Он командовал отрядом не только по праву родства с лордом Торстоном Ландрийским, но и потому, что никто из его людей не мыслил для себя иного повелителя. Кроме того, Гарет родился правителем, так что отдавать приказы было для него столь же обычным и необходимым делом, как дышать.

Ульриха же, напротив, нисколько не привлекала роль повелителя. Но и он был независим и горд. Он тоже присягал на верность только тому, кого сам выбирал; и лорд, которому он принес клятву верности, мог рассчитывать на преданную и безупречную службу. Так четыре года назад Ульрих поклялся в верности Викмерскому Дьяволу.

Никто на свете, даже лорд Торстон, не знал Гарета лучше, чем его друг Ульрих. И поэтому, как никто другой, Ульрих понимал, что случилось почти невероятное: Гарет еще никому не предлагал Окна в Преисподнюю — ни мужчине, ни женщине, ни лорду, ни леди, ни господину, ни госпоже…

— Я вполне допускаю, что ты способен на благородные и великодушные жесты. — Ульрих задумчиво поглаживал подбородок. — За этими жестами у тебя обычно припрятана какая-нибудь хитрость. И все же сегодня ты повел себя очень необычно…

— Но и ситуация была необычной.

— Так значит, это просто еще одна ловушка? Леди ничего не оставалось, кроме как принять твое Окно в Преисподнюю…

Гарет лишь пожал плечами.

— Согласись, было бы весьма неприятно, если бы леди повернула меч и попыталась всадить в тебя клинок!

— Вряд ли бы она отважилась на такой поступок. Самое большее — она могла бы отказаться принять меч. — Гарет взял душистое мыло и осторожно понюхал. — Тебе не кажется, что на этом острове Желание все насквозь пропитано цветочными запахами?

— Да. Весь этот чертов островок благоухает как большой сад. Клянусь тебе, у них тут благоухают даже выгребные ямы!

— Скорее всего, они связаны с морем длинным каналом или чем-то в этом роде, — задумчиво сдвинул брови Гарет. — Каждый день нечистоты вымываются приливом. Таким же простым способом, наверное, очищаются и туалетные комнаты замка… Очень любопытно.

— Я никогда не разделял твоего интереса к хитроумным изобретениям. — Ульрих глубоко вздохнул, наслаждаясь весенними ароматами, льющимися из сада через распахнутое окно. — И все же как бы ты поступил, если бы леди отвергла твой меч?

— Сейчас об этом вряд ли стоит рассуждать, верно? Она приняла меч из моих рук.

— И свою судьбу вместе с ним? Не это ли ты хочешь сказать? На твоем месте я не был бы так уверен в этом, дружище. Леди Желания показалась мне весьма находчивой и изобретательной особой. К тому же не ты ли мне говорил, что она одна, без посторонней помощи, смогла превратить этот остров в процветающее владение?