Охота на хранителей - Сергей Джевага

По телу прошла крупная дрожь, накатил запоздалый ужас. В глазах потемнело, а лоб взмок от холодного пота. Еще бы чуть и конец!.. Я несколько раз глубоко вздохнул, борясь со страхом. Очень медленно ледяные объятия ужаса отступили прочь.

Послышались мягкие шаги, Лана опустилась на колени. С беспокойством заглянула в глаза, осторожно и пугливо провела ладошкой по щеке.

— Саша!.. — позвала русалка. Запнулась, попыталась подобрать нужные слова. — Ты в порядке? Тебе больно?

Я вздрогнул, как от удара током. Голос девушки окончательно вывел из ступора. В мозгу бешено заискрили короткие мысли-приказы: «Встать и бегом домой! Нужно собрать вещи и убираться прочь! Для начала в деревню, поговорить с волхвом. А затем найти еще более глухое и дикое место. Пещера в горах, необитаемый остров…»

Русалка наклонилась еще ближе, ущипнула за ухо. В изумрудных глазах сквозило неподдельное беспокойство и странно-материнская забота. Я широко ухмыльнулся, чем несказанно испугал и привел в замешательство Лану. Порывисто обнял, прижал к себе и быстро поцеловал. Девушка взвизгнула от неожиданности, но я тут же отстранился и шепнул:

— Спасибо! Я запомню добро!..

Лана приоткрыла рот, растерянно прикоснулась пальцами к губам. Я улыбнулся как можно теплее. Отстранился от ошеломленной русалки, покряхтывая от слабости и боли, поднялся на ноги. Подобрал лук, поправил котомку и направился в чащу.

— Сашка! Не уходи!

Я обернулся и вздохнул. В глазах Ланы мольба и потаенная боль. Губы кривились в горькой улыбке. К древесной русалке подошла водяница, обняла за плечо и тихо сказала:

— Отпусти, сестра. Он человек, у него иной путь.

— Я понимаю, — одними губами шепнула Лана. Да. Но так хотелось…

Студена кивнула мне, сделала незаметный жест рукой — уходи. Я низко поклонился, попятился. Почувствовал спиной ветки кустарника, быстро развернулся и погрузился в зеленоватые сумерки. Некоторое время шел словно в тумане. Вспоминал скоротечный бой, слова и улыбку Ланы, мудрый и понимающий взгляд Студены. Но постепенно боль привела в чувство. Я ощутил стекающую по груди и спине кровь, синяки и ссадины. Надо домой!

Я поднатужился и побежал, неуклюже лавируя между стволов.

На подходе к избушке почувствовал: что-то не так. Смутное ощущение вселило опаску. Я притаился за старой осиной. Подождал минуту и быстро выглянул. Изба на месте, окна-двери целы. На полянке перед крыльцом тлело кострище, вился белесый дымок. Елистрат таки докоптил оленину. Но странно, обычно домовой развивает бурную деятельность. Каждый раз, когда прихожу с охоты, слышу стуки, невнятное бормотание и незатейливое пение домашнего духа. А сейчас очень тихо, дом выглядит пустым и покинутым. Да и куда подевались птицы? Ведь пернатые не боятся домового…

Шершавый ствол осины больно царапал кожу. Ранки на груди в который раз открылись, вяло потекла кровь. Я поколебался, еще раз осмотрел двор. Хотелось плюнуть на осторожность, отдохнуть и отлежаться. Но мало ли… Сфинкс мог быть лишь одним из чудовищ, что нашли мое убежище. А второго боя я не выдержу, да и не поможет никто. Судьба — своенравная тетка. Сейчас улыбнется, а через полчаса обратит в пыль.

Я переборол приступ слабости, подавил соблазн почесать зудящие раны. Крепче сжал лук. А если попробовать войти с боем?.. М-да, глупая идея. Стреляю медленно, да и зарядов мало. Осталось три стрелы. Две выпустил в Сфинкса, но они просто срикошетили, потерялись в траве. Хм… Если в избушке кто-то есть, рано или поздно услышу. Или покажется Елистрат. Главное — дождаться и не упасть в обморок от потери крови.

Долго стоять не пришлось. В окне мелькнуло. Я насторожился, достал стрелу и натянул тетиву. В тени деревьев меня не видно, так что подстрелю врага, как куропатку. Громко скрипнули несмазанные петли. Дверь открылась, и на крыльцо вышел высокий старик в белом балахоне. Сразу посмотрел в мою сторону. Улыбнулся, пригладил длинную бороду и махнул рукой.

— Выходи! Что засел, как партизан в засаде?

— Беру пример с американских спецназовцев, — буркнул я.

С облегчением вздохнул, ослабил тетиву и спрятал стрелу в колчане. Слава богу! Не засада, а просто гости. Я вышел из-за дерева. Пошатываясь, побрел к крыльцу. Велимир скрестил руки на груди, окинул взором. В ясных голубых глазах промелькнула добродушная смешинка, тут же сменилась тенью тревоги.

— Тогда тебе надо как следует вываляться в грязи, — серьезно посоветовал волхв. — А лучше в навозе. Исключительно для достоверности. Запах и вид будут соответствующие. Впрочем, ты и так похож. Что случилось?

Во взоре Велимира появилась уже явная тревога. Старик нахмурился, пожевал губами. Я хмыкнул про себя — волхв ничуть не изменился за прошедший месяц. Время, казалось, не имело власти над дедом Вадима. Глубокий старик, далеко за восемьдесят. Но стать богатырская, плечи шире моих. Черты яростные и благородные: высокий лоб, густые брови, мясистый нос и тонкие губы. Лицо в сетке глубоких морщин. Но это почему-то не сильно и привлекало внимание. Любой взглянувший на Велимира видел мощного и энергичного мужчину, а не древнего старца. А борода и длинные седые волосы, стянутые на лбу кожаным ремешком, придавали сходства с добрым волшебником.

Я отмахнулся, молча прислонил лук к стене избушки и принялся стаскивать рубашку. Ткань прилипла к ранам, теперь отставала с противным хрустом. Я шипел от боли, морщился и ругался вполголоса. Из царапин с удвоенной силой хлынула кровь. Я вытер скомканной рубашкой, оценил размеры ущерба. Как и думал, ничего серьезного. Когти Сфинкса лишь кое-где достали до ребер. Жить буду. Я подошел к рассохшемуся деревянному корыту. Поплескал на грудь и спину теплой водой, аккуратно смыл грязь.

— С мишкой повстречался? — раздался голос старика за спиной.

— Со Сфинксом, — проворчал я.

Оглянулся и посмотрел на волхва. Лицо старика осталось непроницаемым, но в глазах сверкнул лед. Я прижал рубашку к самой глубокой царапине и уселся на толстое рассохшееся бревно у стены избы. Подставил лицо солнечным лучам и ветру, постарался справиться с головокружением и тошнотой.

Велимир скрылся в доме. Через минуту вернулся с моей аптечкой и берестяной флягой. Без лишних разговоров присел на одно колено, осмотрел раны. Подумал и открыл флягу. Сразу запахло терпкими травами и спиртом. Я насторожился, но дал поплескать себе на грудь. Царапины словно жидким огнем окатило. Но я стоически вытерпел, повернулся спиной. Волхв покропил зельем и там, быстро и ловко перевязал. Подставил плечо и, словно калеку, потащил в дом.

За дверью ожидала привычная полутьма, запахи пыли, трав и горячей еды. Дом аскета: широкий лежак у дальней стены, большая печь, шкаф, стол и несколько колченогих табуретов. Под потолком пучки травок, на полках немного посуды. Все привычное и уже родное, свыкся за год.

С порога подхватили, помогли старику. Я обернулся и приподнял брови в удивлении. Надо же! И Вадим тут! Одет по-городскому: в джинсы и черную футболку. Следовательно, даже не заходил в деревню. Интересно-о… Что бы это означало? Как правило, Велимир и Вадик навещали поодиночке. Волхв заходил чаще, приносил кое-что из провизии. Но в основном следил за процессом обучения, давал советы. А друг за весь год появился всего раза три-четыре. Учеба в университете вырваться надолго не позволяла. А тут вдруг явились вдвоем. И если учесть, что я подвергся нападению, то произошло нечто из ряда вон.