Снеговик - Элина Градова

равнодушием, даже, неприязнью, словно именно эти жалкие обноски, как раз и были, препятствием к счастью и удаче…

Глава 10

— А ты не такая уж и Винни Пушка, Марин, — одобряет мой новый облик, — это всё твоя порнографическая пижама с зайцем!

И я вдруг впервые за время нашего знакомства, ловлю в его взгляде, что-то новое. Равнодушие, досаду или насмешку — всё это я уже видела. А вот искру то ли интереса, то ли желания, неужели? Замечаю впервые. Может, это лишь мои мечты? Я хочу ему понравиться? Да, да, да! Нечего прятать это хотя бы от себя самой! Я именно хочу ему понравиться! Поэтому на мне сейчас эти горчичные шортики, лишь сантиметров на десять прикрывающие бёдра и этот изумрудный топ, с тонкими бретелями, так нагло демонстрирующий все мои конопушки на груди и плечах! А ещё, так хорошо подчёркивающий зелень глаз, несмотря на бестолково-светлые ресницы! Я откопала в заначке пару контактных линз, оставшихся от набора, купленного для походов в бассейн, чтобы не бороздить лбом борта и ориентироваться во времени, иначе циферблат настенных часов представлялся просто светлым кругом. И теперь ничто не скрывает глаза. Плюс ещё один балл в мою пользу…

Мы пьём кофе на кухне, сидя напротив друг друга, и я, то и дело, перехватываю неосторожно-бесцеремонные взгляды Айсмена, упорно прилипающие к моей груди, когда он отрывается от бокала. И не прячусь! Не знаю, какая спящая до этого, внутри меня наглость, заставляет расправляться плечи так, что грудь выпячивается ещё больше. А там есть чему выпячиваться: третий номер, а иногда и четвёртый, и не важно, что в рыжую крапинку!..

Потом приходит стилист. Думала, девушка или женщина, а это эффектный молодой мужчина. Я подобных специалистов — модников видела только по телевизору и обычно представляла женоподобными кривляками, потерявшими чёткие границы между feminum и masculinum, но этот абсолютно нормален, хотя и очень моден.

Здоровается по-деловому, на Айса не удивляется, напротив, пожимает руку, как давнему знакомому, с которым всё согласовано заранее. И начинает меня оглядывать,

— Мадонна Ботичелли, люблю этот типаж, — никогда не думала, что получу подобный комплимент, и всё же уточняю,

— Вы имеете в виду «Рождение Венеры»? — у Ботичелли полно разных мадонн.

А он, не обращая внимания, на вопрос, продолжает, вытащив заколку-спицу из моего лохматого строения на макушке, отчего непослушные пряди растекаются по спине и плечам,

— Ох, как романтично! Длинные волосы надо оставлять, — тоже мне, открытие! Я и без него знала, — лишь научимся с ними правильно управляться, — а вот это бы точно пригодилось, — ну-с, милая леди, где будем работать?

— В, спальню идите! — командует мой начальник, — там есть хорошее трюмо и освещение, а я пока займусь обедом.

Разве можно возражать, после такого заявления? Пока мне красоту будут наводить, персональная Золушка ещё и обед сготовит! И мы идём…

* * *

В спальне меня демонстративно поворачивают к зеркалу спиной, зачем тогда оно и нужно было? И целых два часа сначала занимаются волосами: ровняют кончики, чем-то опрыскивают, делают вязкую горячую маску, потом полощут в раковине, снова смазывают, наносят краску. Пока жду, занимаются лицом, бровями, ресницами, лепят на фэйс тканевые маски с гиалуронкой и какие-то скользкие тряпочки под глаза. Потом всё смывают, сушат волосы, укладывают и ещё, не меньше часа занимаются макияжем!

Всё это время я пытаю Артура, а именно так и представился мастер, откуда он знает моего гостя. Но ничего не проясняется,

— Впервые вижу, — отвечает, — поступила заявка в наш салон, вызов на дом к клиенту — обычное явление. Мы не можем всех знать. Давайте лучше, я Вам объясню, как ухаживать за волосами.

И я получаю полную лекцию о типах волос и способах ухода за ними. А это, оказывается, целая наука! Потом не велено моргать, чихать, закрывать или открывать глаза, чтобы не мешать заниматься ими. Что же меня ждёт в отражении после всех пыток?..

— Ну вот, поворачивает лицом к зеркалу Артур, в лучших традициях телешоу, где замученных тяжёлой судьбиной тёток отмывают от очисток и всякой другой дряни, нараставшей на них годами, и они преображённые и счастливые не могут сдержать слёз радости и восторга, не узнавая себя в отражении. Я-то узнаю?

— Ой! Это я?! — тоже теряюсь, и тоже не разреветься бы! — там, в отражении и, правда, «Венера» Ботичелли, только ещё ярче. Медно-рыжие локоны густыми волнами струятся по плечам, словно пенные барашки на море во время прилива, на их фоне веснушчатая кожа уже не кажется такой неприглядной, наоборот, приобретает почти мраморную белизну. А глаза! Неужели эти зелёные глазищи в обрамлении пушистых кукольно-длинных тёмно-коричневых ресниц, мои? И эти изогнутые стрелы бровей, тоже мои? Трогаю — настоящие! Оказывается, они такие длинные и красивой формы! Только теперь гораздо темней своего природного оттенка, поэтому я их нашла! И у меня красивый нос ещё, кто бы мог разглядеть его под покровом конопушек? И пухлые нежно-розовые губы!

— Вы волшебник? — спрашиваю Артура на полном серьёзе. А, чего, удивляться-то, со мной уже произошло одно чудо, вон оно на кухне обед готовит, так что вполне возможно, что на небе нынче, какой-то необыкновенный парад планет! Это они выстроились в сложную комбинацию, про которую обычно говорят: так сошлись звёзды! Вот и сошлись, наконец, так, что я оказалась в сказке! Причём, в такой волшебной, что самой бы мне сроду не сочинить!

— Не волшебник, — говорит удовлетворенно мастер, — просто учусь! — значит, ещё и эрудит, «Золушка» в которой мальчик-паж произносит эти самые слова, вышла на экраны аж в сорок седьмом году прошлого века!

Моя любимая, кстати, сказка! С чего бы? Наверное, каждая неудачница глубоко в душе мечтает получить в награду за свои страдания по невоплощённым грёзам, хрустальные туфельки и принца!

И я иду в сопровождении мальчика-пажа, так умело расколдовавшего меня, или наоборот, заколдовавшего, навстречу своему ледяному принцу.

А он, услышав, как скрипнула дверь, выходит из кухни. Всё такой же уверенный и идеальный, в том самом фартучке, затерявшемся розовой каплей на его могучей груди, чтобы этим контрастом, ещё больше подчеркнуть её мужественность.

Я боюсь дышать, не спугнуть бы момент! Надо поймать его мгновенную реакцию, самый первый взгляд. Потом спрячется, может наврать, чтобы польстить или, наоборот, примется подшучивать, ожидаю, чего угодно, поэтому смотрю во все глаза, а он…

Глава 11

— На… — что он хотел сказать и застрял на полуслове? Стоит, как истукан, только кухонное полотенце выпадает из его могучей лапы, так