Книга Песен - Борис Борисович Гребенщиков

вернусь сегодня домой.

Не надо звонить,

Мы поймаем машину внизу;

Я надеюсь, что ты разбудишь меня

Не раньше, чем нас довезут.

Еще один вечер;

Еще один камень, смотри на круги.

Нас забудут не раньше, чем в среду к утру,

Я опять не замечу, когда нам скажут: "Беги".

Пора выезжать;

Нет, она сказала, что позвонит сама,

Я опять должен петь, но мне нужно видеть ее —

Я, наверно, схожу с ума.

Но — сегодня ночью кто-то ждет нас;

Сегодня ночью кто-то ждет нас…

Из города в город;

Из дома в дом,

По квартирам чужих друзей —

Наверно, когда я вернусь домой,

Это будет музей.

Вперед, флейтист;

Стоять на пороге тринадцатый год,

И хотя бы два дня, хотя бы два дня

Там, где светит солнце,

И где нас никто не найдет…

Но — сегодня ночью кто-то ждет нас;

Сегодня ночью кто-то ждет нас…

Пустые места

Она использует меня, чтоб заполнить пустые места.

Использует меня, чтоб заполнить пустые места.

Знаешь, если бы мы были вместе,

То эта задача проста;

Но я дал тебе руку, и рука осталась пуста.

Мы шли через реку, пока нам хватало моста.

Мы шли через реку, пока нам хватало моста.

Мы что-то обещали друг другу,

Кто был первым, ты или я?

И вот мы все еще идем, но вода под нами чиста.

В своем кругу мы выбивали двести из ста.

В своем кругу мы выбивали двести из ста.

Но каждый из нас стрелял в свое солнце,

И времени было в обрез;

Теперь я знаю песню, и эта песня проста.

Мы используем друг друга, чтоб заполнить пустые

места.

Используем друг друга, чтоб заполнить пустые

места…

Кусок жизни

Я пришел на этот концерт

Не затем, чтобы здесь скучать;

Пусть играет, кто должен играть,

И молчит, кто должен молчать;

Но все, что я здесь слышал,

Меня погружало в сон;

Дайте мне мой кусок жизни,

Пока я не вышел вон.

Десять степных волков —

И каждый пьян как свинья.

Я был бы одним из них,

Но у меня семья.

И каждый глядит за дверь,

И каждый лелеет стон;

Дайте мне мой кусок жизни,

Пока я не вышел вон.

Я прорвался на этот концерт

Не затем, чтобы здесь скучать.

Пусть играет, кто должен играть,

И стучит, кто должен стучать.

Но все, что я здесь слышал,

Меня погружало в сон;

Дайте мне мой кусок жизни,

Пока я не вышел вон.

Береги свой хой

Смотри, кто движется навстречу, идет как во сне:

Колибри в зоопарке, орхидея в дерьме;

Черные алмазы и птичьи меха,

Она умеет так немного, но в этом дока.

Она так умна, она так тонка,

Она читала все, что нужно, это наверняка;

Она выходит на охоту, одетая в цветные шелка…

Береги свой хой.

Ее квартира в самом центре, окнами в сад;

Она выходит каждый вечер, чтобы радовать взгляд.

Котята на цепочках, мужья на крючках;

Она прекрасный стрелок, за сто шагов в пах;

Но она так умна, она так тонка,

Она читала все, что нужно, это наверняка;

Она выходит на охоту, одетая в цветные шелка;

Береги свой хой.

Пепел

Я вижу провода, я жду наступленья тепла.

Мне кажется порой, что я из стекла и ты из

стекла.

Но часто мне кажется что-то еще —

Мне снится пепел.

Моя эффективность растет с каждым днем;

Я люблю свои стены, я называю их "дом".

Ко мне поступают сигналы с разных сторон;

Мне снится пепел.

Мне нравится сталь тем, что она чиста;

Мне нравится жизнь тем, что она проста.

Напомни мне улыбнуться, когда ты видишь меня;

Мне снится пепел.

Никто из нас не

Я вижу тучи — а может быть, я вижу дым.

Пока было солнце, я думал, что пел, я думал, что жил.

Но разве это настолько важно — что ты хочешь еще?

Ведь никто из нас не выйдет отсюда живым.

Когда гроза, мне легче дышать — это факт;

Не бойся грома, он всегда попадает в такт.

Цветы, что я подарил тебе, будут стоять до утра,

Но никто из нас не выйдет отсюда живым.

Любой дом непрочен, если в небе сталь.

Я хотел бы успеть допеть, но если нет, то не жаль.

Я строил так много стен, я столько хотел сберечь,

Но никто из нас не выйдет отсюда живым.

Никто из нас не выйдет отсюда живым.

Игра наверняка

Мы до сих пор поем, хотя я не уверен,

Хочу ли я что-то сказать.

Мы до сих пор поем, хотя я не уверен:

Хочу ли я что-то сказать;

Но из моря информации,

В котором мы тонем,

Единственный выход — это саморазрушенье;

Мы до сих пор поем, но нам уже недолго ждать.

Мы стали респектабельны, мы стали большими,

Мы приняты в приличных домах.

Я больше не пишу сомнительных текстов,

Чтобы вызвать смятенье в умах.

Мы взяты в телевизор,

Мы — пристойная вещь,

Нас можно