Мой личный враг - Елена Звездная

– Не нада, – буркнула я, расчесывая волосы.

– Слышь, мужик, – Рогнеда присоединилась к издевательству над магом, – ты тут и даром никому не нужен. Проваливай.

И двери захлопнула.

Но не успели девчонки отойти, а я дух перевести, как дверь осыпалась черным пеплом. А Инар, все еще вежливо, но уже на взводе заявил:

– Ярослава, нам нужно поговорить!

У меня рука с расческой так и замерла на подходе к локонам, девочки тоже подобного развития событий не ожидали, но опомнились быстро:

– Глядь, а! Двери сломал! – всплеснула руками Варвара.

– Они истлели! – важно отозвалась Рогнеда.

– А-а-а, – Бажена уперла руки в боки, – мужик, так ты, мабудь, умертвие. Ярослава, тоби зомбик нужон? Свеженькай ишшо!

– Не нужон. – Я вернулась к работе расческой.

– Ярослава, – послышалось раздраженное, – давай поговорим.

– Опаньки, – включилась Милолика, – а войти-то он и не может!

– Точно, – Бажена потрясла пальцем в воздухе, – алэ це вомпер? Ярослава, вомперами не интересуешься?

– Не интересуюсь. – Я отложила расческу и начала плести косу.

– Ярослава! – донеслось от двери, и маг попытался шагнуть в комнату.

Куда там, три ведьмы встретили его грудью и не только.

– Ой, Ярослава, твой вомпер на меня попер! – продолжила издевательство Бажена.

– А уж как попер, вот она силушка-то молодецкая! – Рогнеда тоже на пути обнаглевшего мага упрямо стояла. – Хотя какая она молодецкая-то? Так, кобель плешивый!

Инар отступил.

– Уходи отсюда, – добила его Варвара. – И не советую приближаться ни ради работы, ни ради удовольствия!

Маг некоторое время стоял и с высоты своего роста взирал на Варвару, затем начал угрожающе:

– А ты ей кем приходишься?

Зря он так с Варварой. Ой зря… потому что, когда обижают Варю, во мне зверь просыпается.

– Слушай, ты, – я подскочила и, продолжая плести косу, рванула к этой сволочи. – Тебе нормальным языком сказали – свалил отсюда, вомпер недоразложившийся, пока чесноком не накормили и осиновым колом не угостили!

Маг вздернул бровь и хмуро осведомился:

– Это угроза?

– Допустим. – Я же все-таки «орель»!

Инар усмехнулся, взглянул на Варвару и задумчиво произнес:

– Так, значит, лучшая подруга…

Нам всем вдруг так страшно за Варю стало. А маг преспокойно развернулся и вышел из нашей комнаты.

– Слушай, ты! – Я вылетела в коридор.

Бах! Это кто-то из девчонок с размаху налетел на дверь, которая аки феникс восстала из пепла. И пока я таращилась на свежие дубовые доски, маг преспокойно подошел, опять-таки вплотную, схватил, и снова я оказалась между ним и стенкой.

– А… а… амулет… – прошептала испуганная подобным оборотом событий я.

Инар аккуратно снял сережку и молча перевесил ее на гвоздик, оставшийся в стене после даже не знаю чего. Затем сжал меня в объятиях, настолько крепких, что даже дышать было тяжело. И в каком-то странном оцепенении я ощутила, как его губы касаются виска, спускаются ниже, осторожно целуя в процессе. Я поняла, что сопротивление снова тает, и перешла к решительным действиям.

– Инар, посмотри на меня… пожалуйста…

Вздрогнул, оторвался от покусывания моего собственного уха, и черные, чуть раскосые глаза оказались напротив моих. Жаль, конечно, но выбора он мне не оставил. И я обняла его лицо ладонями, чуть погладила большими пальцами точеные скулы и вновь посмотрела в его глаза. Улыбнулась, не скрывая грусти, и прошептала:

– Ни в небе, ни на земле, ни на воде, ни под водой, ни в преисподней, ни в облаках не будет тебе покоя, Инар Арканэ. Черной змеей в душу заползу, алой розой в сердце расцвету, острыми шипами разлука изранит, живой влагой встреча станет. Моим дыханием твое обратится, мои радости твоими будут, мое счастье важнее своего сделаешь!

Маг застыл живым изваянием собственной глупости. Нельзя ведьму злить, ох нельзя! Оттолкнув остолбеневшего юношу, я спокойно забрала амулет, вдела в ухо и направилась к двери. А Инар все стоял, видимо, не в силах снять то, что считал чарами. Да не чары это, так, голосовая программа предстоящих действий – предсказание называется.

* * *

Когда я вошла, все девушки испуганно на меня смотрели. Варвара решилась заговорить первая:

– Ты… это сделала?

– Он не оставил мне выбора, – честно призналась я.

Рогнеда нахмурила брови и спросила:

– И как, действует?

– Ну он застыл, и так и стоял, словно громом пораженный, – я поежилась, – значит, действует.

– Значит, будем действовать по плану Василены Владимировны – ищем себе покровителей и защитников.

– Угу, – Варвара хмыкнула, – но не совершаем ошибок Верховной и Ярославы и выбираем тех, кто нам самим не по нраву.

– Это точно, – согласилась Видана.

– А нам только по одному покровителю завести можно? – задумчиво протянула Белинда.

– Желательно, – я поспешила закончить разговор, потому что… не те я слова сказала, коим Верховная обучила. Совсем не те. Да и завершить полагалось, сказав «Раб ты мой отныне и покуда свободу не дам», а я не сказала.

– Предлагаю имена покровителей записывать в единой тетради, – Рогнеда опять взялась командовать. – Открываем на последней странице и пишем имя свое, тире, имя жертвы. Что скажете?

Единая ученическая тетрадь вещь особая – в нее можно записывать все предметы, ее никто, кроме обладательницы, не прочитает, и обмениваться сообщениями также можно, коли посвященные есть. То, что предложила Рогнеда, одно означало – мы должны были получить допуск к той странице, на которой имена начертаем. Встав в круг, тринадцать ведьмочек открыли тетради размером с исторический талмуд, одновременно поранили большой палец правой руки и разом приложили. Свет возник в центре круга, разделился на тринадцать частей и коснулся руки каждой из нас.

– Шестая с конца, – возвестила Рогнеда, – допуск всем в круге!

И мы разошлись, посасывая кровоточащие пальцы.

Неторопливо позавтракали, потому как за нами никто так и не пришел. Доели вчерашние плюшки и пирожные, попили чаю из пузатого самовара. Когда уже убирали за собой, в двери постучались. Получив разрешение войти, показалась расстроенная магиня в зеленом:

– С утром вас, адептки. Не могу сказать, что добрым, но определенно с утром. Следуйте за мной.

И мы последовали. Темноволосый маг уже не маячил в коридоре, но одна странность меня насторожила – на стене, аккурат там, где мы стояли с Инаром, были видны глубокие царапины, которые могли оставить только когти. Варвара оглянулась на меня, и фиалковые глаза ее сузились.