Кавказская любовь - Шамсият Гаджиевна Абасова

невесте на собственной свадьбе считалось плохим тоном. Шамсият взглянула на мужа. Он ел, пил, уходил с друзьями куда то и возвращался. В отличии от невесты, жених на свадьбе чувствовал себя совершенно свободно и был волен вести себя раскованно.

Вокруг все плавало в дымке. Молочно бледный дым окутывал все пространство, а сверху дождем падали блестки. Один из этих блесток попал на губы Шамсият, она попыталась его сдуть, но он не сдувался, тогда она облизнула губы и блестка горечью отдалась во рту. Ее руки робко свисали с плеч Османа. Вдруг голова закружилась и Шамсият показалось, что она теряет сознание и вот вот упадет. Осман это почувствовал и что бы она не упала руки которые лежали на ее талии крепко сжали ее и притянули еще ближе к себе. В девушке проснулась доверие к этому парню, нежность и трепет. И теперь, он становился ее надеждой, опорой и защитой на всю жизнь. Ее голова как раз находилась на уровне плеч Османа и ей захотелось положить голову ему на грудь, прижаться к нему. Она так устала. Но нельзя…вокруг тысячи глаз и все они устремлены на них. Это был их первый медленный танец. Танец начала долгой и счастливой семейной жизни.

Глава 24

Из другой комнаты доносился громкий разговор прерываемый хохотом. Парни о чем то спорили и активно использовали в своей беседе шутки и приколы. Шамсият на кухне готовила хинкал. Она уже замесила тесто, приготовила подливу, а теперь чистила чеснок. В своей жизни она приготовила хинкал много раз, но именно в этот день она волновалась. На помощь звать никого не стала, справедливо решив она сама справится. Девушка была уверенна в себе, но волновалась.

Шамсият знала, что после свадьбы ее ожидает довольно длительный период когда друзья и родственники мужа будут приходить к ним на хинкал. Это был такой веселый и милый обычай, но молодые жены очень переживают за него и готовятся заранее. Но аварский хинкал такое капризное блюдо, что могут подвести даже самую опытную хозяйку.

– Ты какой хинкал готовишь? – Шамсият вздрогнула от неожиданности услышав за спиной голос мужа.

– Аварский, – обернулась она.

– А почему аварский?

– Принято же аварский готовить? А что?

– У аварцев наверно принято, а мы даргинцы, – строго сказал Осман.

– Я уже замесила тесто для аварского хинкала.

– Ну и что? Замеси заново.

– Но, но нет времени. Твои друзья наверно спешат, – прикусив нижнюю губу попыталась Шамсият отстоять свой выбор.

– Они никуда не спешат. Приготовь даргинский хинкал. Мы, даргинцы. И на будущее всегда это запомни, – Осман огляделся что бы убедиться что никто их не видит, подошел к жене, обнял ее и поцеловал в губы, – ты меня поняла?

– Ага, – утвердительно кивнула девушка и потянулась за мешком муки для замеса нового теста.

Шел третий день семейной жизни. Осман довольно улыбнулся и вернулся к своим гостям. Он ничего против не имел аварского хинкала. Он сам тоже их очень любил. Но вдруг он вспомнил слова отца, сказанные пару лет назад о том, что женившись на аварке в их доме будут готовиться аварские блюда и воцарится аварская культура. Он никогда и не забывал этих слов и старался сделать так, что бы это оказалось неправдой.

***

Шамсият «разрывалась» между работой и семейной жизнью. Она уже получила полную ставку, и работа отнимала у нее много сил и энергии. Домой молодая жена приходила уставшая, чувствуя себя словно выжитый лимон. Ей хотелось отдохнуть и полежать. Но муж требовал внимания и участия в своей жизни. А на выходных, девушке хотелось посвятить всю себя дому.

Родители Османа предоставили им новую квартиру, а ее родители обставили мебелью. Здесь было все. Все для уютной и счастливой семейной жизни. И Шамсият очень боялась, что она как хозяйка где то что то сделает не так, не уследит за порядком и чистотой в доме. Она очень переживала, что родственники мужа или свои родственники начнут говорить о ней как о нерадивой хозяйке. Мама с детства приучала создавать уют в доме и внушила мысль, что чистота и порядок в доме, самое главное в жизни. Она планировала каждую субботу проводить дома генеральную уборку, но у мужа были свои планы на нее. А уборка просто не входила в его планы.

Осман очень любил свою жену, и стремился каждую свободную минуту проводить с ней. Ему нравилось смотреть телевизор рядом с женой обняв ее, нравилось прогуливаться с ней по городу после работы и на выходных, ходить в гости, в кафе или просто посидеть дома ни чем не занимаясь. Осман так наполнил собой жизнь Шамсият что в ней не осталось времени для занятий чем то без него, а заниматься уборкой с женой Осману не хотелось. Только если изредка. И вообще его раздражало то, что жена много времени уделяет уборке. И возникла такая ситуация, что Шамсият просто не успевала содержать дом в той чистоте в какой хотелось бы и на этой почве в семье возникали разногласия.

– Мама, я так устала, – почти плача говорила в трубку Шамсият. – Я хотела завтра сделать дома уборку генеральную, а Осман требует что бы мы поехали в Чиндирчеро. А в воскресенье к нам в гости придет его мама. Мама, что мне делать? Я уже месяц как не убирала квартиру. Только поверхностно, местами. У меня просто нет на это времени.

Умакусун сокрушалась о том, что ее нет рядом с дочерью в такое для нее сложное время. Она с горечью вспомнила свои мечты о том, что хотела что бы Шамсият вышла замуж в Хунзах и имела возможность пользоваться материнской поддержкой и помощью. В первое время после замужества она девушкам так необходима, да она всю жизнь нужна. Умакусун тяжело вздохнула: «Не послушалась дочь моих советов! Но теперь уже ничего не поделаешь и напоминать об этом Шамсият, только делать ей больно».

– А Осман что говорит? Его что устраивает беспорядок дома?

– Я не допускаю дома беспорядок. Но даже если допущу думаю он может ничего и не скажет. А вот его мама, точно мне замечание сделает, и их родственники будут говорить что я грязнуля. Мама, я умру если родственники будут говорить обо мне плохо.

– Не переживай моя радость! Я придумаю что ни будь. А ты смотри, не ссорься с мужем. Если он говорит поехали в Чиндирчеро, поезжай. Отношения с мужем хрупкая веешь, один раз поссоритесь, ссоры будут идти одна за