Когда струится бархат - Элизабет Чедвик (Англия)

В это время Хельвен была занята разговором с Джудит. Заметив наконец происходящее, она закричала и, подняв юбки, бросилась к сыну. Ребенок лежал в опасной близости от разгоряченных собак, дерущихся уже не на шутку. В любую секунду собачий клубок накатится на младенца и произойдет нечто страшное. Главная опасность заключалась в собаке де Жернона, пришедшей в состояние полного неистовства — на черных влажных губах животного появилась пена, огромные острые зубы желтоватого цвета яростно щелкали в воздухе.

Тут уже закричали все женщины. Маленький Майлс заплакал. Молодой гончий пес Уильяма, более легкий по сложению и менее злой от природы, уже стремился только убежать от злобного врага. Брит заливался кровью, его повизгивания становились все более жалобными. Адам стремительно побежал и выхватил Майлса из опасного места у самых ног тяжелого откормленного пса де Жернона, уже чувствовавшего победу. Однако безумная ярость взбесившегося зверя привела к тому, что пес зарычал и набросился на ближайший движущийся объект.

Неспособный защитить себя из-за того, что держал в руках ребенка, Адам повалился от толчка крепких собачьих лап, в нос ударило зловонное дыхание. Адам увидел безумные глаза с белыми обводами и надвигающуюся звериную пасть, попытался перекатиться в сторону, чтобы ускользнуть от острых собачьих клыков. Сверху пролилась какая-то жидкость. Губы ощутили вкус вина, и Адам понял, что кто-то вылил целый кувшин на собаку, пытаясь отвлечь и оттащить ее. Хельвен визжала так, что ее голос перекрывал все. Затем где-то над лежащим Адамом послышался твердый вибрирующий звук удара и ужасный предсмертный вой, вскоре сменившийся тишиной. Адам почувствовал облегчение, когда кто-то медленно стащил с него убитое животное. Только после этого он сумел сделать вдох, перекатился по земле и сел. Майлс в его руках громко вопил, слегка придавленный и красный от возмущения. К счастью, на ребенке не оказалось ни одной царапины.

Рядом в луже крови лежал пес. Остро отточенное турнирное копье буквально пригвоздило его к дерну цветочного дворика. Хельвен отбросила в сторону пустой кувшин из-под вина, который держала в руках, и упала на колени возле Адама, рыдая от испуга и облегчения. Позади, побелев лицом и с окаменевшим взглядом, Ренард противостоял разъяренному Ранульфу де Жернону.

— Ты, ты убил моего пса! — яростно завопил дворянин. В его крике было что-то от избалованного ребенка, у которого отняли любимую игрушку.

— Да неужели? — Ренард процедил ответ сквозь необычайно плотно для обычно цветущего и веселого парня сжатые губы. — Ах, какая жалость. И даже не дал этому славному зверю вдоволь порезвиться с ребенком.

Де Жернон продолжал наступать, брызгая слюной.

— Да ты знаешь, сколько он стоит!

— О да, — парировал с привычным юмором Ренард, — эта взбесившаяся зверюга стоит хорошего удара копьем. — Круто повернувшись спиной к разгневанному наследнику обширных владений Честера, юноша уверенно приказал двум остолбеневшим перепуганным слугам: — Уберите это отсюда. Бросьте в мусорную кучу.

Адам все еще хватал ртом воздух, не в силах вымолвить ни слова. Сразу же броситься на де Жернона мешал ребенок, которого он по-прежнему прижимал к себе. Он все-таки поднялся на ноги, вся туника была залита вином и кровью. Вместо драки с обидчиком Адам ограничился грозным взглядом. Гийон решительно разрядил ситуацию, вставая между своими сыном и зятем и так называемым гостем, не давая конфликту разгореться. Законы гостеприимства порой изрядно стесняли свободу хозяев, но нарушать священные традиции было совершенно немыслимо.

— Только последний дурак может притащить такую зверюгу в компанию людей, — обронил он негромко, вкладывая в каждое слово изрядную долю презрения. — Я понимаю, бессмысленно ждать от тебя извинений, но меня поражает твоя попытка обвинить в случившемся кого-то другого!

Де Жернон посмотрел на окруживших его сердитых людей, ощущая на себе враждебные взгляды, заметил, что руки некоторых мужчин уже нетерпеливо сжимают кинжалы. Для дальнейшего развития ссоры достаточно случайно оброненного слова или даже жеста. Не желая усугублять свое положение, де Жернон насупился, сплюнул на землю и молча прошествовал мимо Гийона, грубо задев того плечом. Ему также удалось перед уходом слегка толкнуть и Ренарда, своего главного обидчика. Собравшиеся услышали, как де Жернон закричал, требуя, чтобы ему немедленно подвели коня.

— Каков пес, таков и хозяин, — заметил Ренард.

Гийон недовольно поморщился.

— Мы приобрели могущественного врага, причем такого, кто до смерти не забудет обиды.

— А разве кто-то рассчитывал заводить с ним дружеские отношения? — ядовито бросила Джудит, поливая вином рану на руке младшего сына. Уильям нетерпеливо порывался убежать от матери, озабоченный состоянием своей израненной собаки.

— Многое зависит от того, как станут развертываться события при дворе, — с унылым видом заметил Гийон. — Адам, с тобой все в порядке?

— Отделался синяками, — ответил тот, коротко кивнув, и повернулся в сторону слуг, тащивших прочь труп черного пса де Жернона. — Слава богу, не случилось ничего страшного. Я боялся, что не успею подхватить Майлса. — Он поцеловал сына в щечку и крепко прижал тельце ребенка к себе, потом протянул малыша Хельвен. Взгляды супругов встретились над головкой ребенка, но в данный момент им было невозможно начинать выяснение отношений.

Одна из женщин протянула Адаму кубок с особо крепким вином.

Гийон покачал головой.

— Он ведь даже не узнал то, что хотел разузнать.

— Нет, по моему, — возразил Адам, на мгновение отрываясь от кубка. — Он узнал даже больше, чем надеялся. Впрочем, мы многое тоже узнали.

* * *

Ночь была тихая, как молитва. Позолоченные туфли Хельвен неслышно шуршали по траве опустевшего цветочного дворика. Из пруда доносился плеск играющих рыб. Между цветками порхали мотыльки. На мгновение небо, разукрашенное зеленоватыми полосами, прочертил полет летучей мыши. Хельвен и Адам остановились возле пруда. Хельвен опустила взгляд на свои пальцы, переплетенные с пальцами мужа. Перепуганные лягушки спасались бегством, ныряя с кувшинок в воду и поднимая фонтан брызг. За стеной, над которой витал благоуханный аромат роз, возвышался замок, белый и огромный. Из караульного помещения доносились невнятные голоса.

Адам притянул Хельвен к себе и крепко обнял за талию.

— Ты была права, — нарушил он молчание, вглядываясь вдаль над темной зеркальной гладью воды. — Временами мне действительно трудно разобраться самому.

— Адам… — Хельвен слегка повернулась, собираясь сказать, что ей не нужны объяснения. Однако Адам перехватил ее руку, намеревавшуюся закрыть ему рот, и крепко сжал ее.

— Сейчас я даже думаю, что мне следовало поблагодарить де Жернона, — продолжил он с грустью в голосе. — До самого того момента, когда мне показалось, что его адская псина вот-вот сожрет Майлса, я просто не понимал, что он для меня значит.

— Он твой сын. — Хельвен дотронулась рукой до рукава мужа. — Я ведь не просто так сказала об этом днем.