Юность подарит первые шрамы - Стейс Крамер

контракт с Шанель. Модели, актрисы, звезды эстрады, режиссеры и дизайнеры – все приехали на это торжество, по масштабу напоминавшее церемонию вручения премии «Оскар».

Диана, Калли и Никки тоже были там, но не для того, чтобы выразить свое уважение миссис О’Нилл и Саше. Они приехали поддержать Джел, для которой этот праздник стал очередным доказательством того, как сильно мать обожает ее сестру. Наверное, единственным поводом для того, чтобы Йера организовала что-то подобное в честь Джел, были бы ее похороны.

– Джел, может, ты наконец соизволишь к нам выйти? Мы ведь все-таки только из-за тебя сюда приехали, – негодовала Никки.

– Еще чуть-чуть. Я почти готова, – донесся из динамика телефона тревожный голос Джел.

Собственно, только подруги Джел заметили ее отсутствие. Йера и Саша вовсю наслаждались грандиозным вечером и в глубине души радовались, что Джелвира вне поля зрения, ведь та всегда омрачала их настроение. Джел была сорняком среди благоухающих роз, с коими себя олицетворяли миссис О’Нилл и ее первенец.

– Саша, скажи, каково это – стать новой музой модного Дома Шанель? – задала вопрос корреспондентка популярного телевизионного канала.

– Это очень волнительно и безумно приятно! Если честно, я всегда знала, что во мне есть что-то, что отличает меня от серой массы. Но я и подумать не могла, что когда-нибудь стану вдохновением для такого легендарного бренда.

– Это была Саша О’Нилл – восходящая звезда мира высокой моды!

Разумеется, Саша никак не могла остаться без внимания в тот вечер. Журналисты выстраивались в очередь, чтобы задать ей хотя бы парочку банальных вопросов. Йера смотрела на свою красавицу-дочь со стороны и не переставала восхищаться ею. Материнская любовь грозила перерасти в фанатизм. Я не удивилась бы, если Йера в скором времени начала бы устраивать ритуалы поклонения своей дочери.

Джел спустилась на первый этаж, где проходило светское торжество. Еле-еле нашла своих девчонок в толпе.

– Джел?! Это ты? Глазам своим не верю… – сказала Калли, заметив подругу.

Скромница Джел в тот вечер решила удивить всех, и в первую очередь себя, надев так называемое «голое» платье – прозрачная, издали напоминавшая змеиную шкуру ткань облегала ее отшлифованную от жира фигуру, как вторая кожа; V-образное декольте спускалось до самого пупка, а роскошный асимметричный подол скользил по ее тоненьким ногам вниз, ненавязчиво переливаясь при каждом шаге. Все это великолепие вкупе с максимально короткой челкой и классическим каре придавало Джел дерзости, а ангельская внешность контрастировала с ее образом и вызывала диссонанс, притягивая к себе взгляд, заставляя разглядывать Джел, изучать, как необыкновеннейшее явление.

– Платье ужасное, да? Я могу вернуться и надеть другое, – заволновалась Джел.

– Не вздумай! Ты шикарно выглядишь, Джел. Сама на себя не похожа, – сказала изумленная Диана.

– Просто ходячий синоним охеренности, – кратко выразила свое восхищение Никки.

Джел тут же расслабилась и позволила себе улыбнуться.

– Девочки, спасибо, что пришли, – сказала она и кинулась обнимать свою группу поддержки.

Но их объятия внезапно прервал мужской голос:

– Джел.

Джел обернулась, демонстрируя обнаженную спину с торчащими лопатками и бугорками позвонков, что при ее нынешнем весе еще сильнее выделялись.

– Привет, – ответила Джел.

Перед ней стоял Закари, в не меньшей степени пораженный внешним видом своей девушки, чем ее подруги.

– …Я могу украсть тебя на пару минут? – спросил он, заострив внимание на ее декольте.

– Да, конечно. – Джел виновато посмотрела на Диану, Никки и Калли, но те лишь улыбнулись и одобрительно кивнули.

Джел стало так спокойно, когда Закари взял ее под руку. Она вмиг почувствовала себя уверенной, оберегаемой любящим сердцем.

– Я, кстати, пришел сюда не один. Брату было скучно, и я решил захватить его с собой.

– Как здорово. Я так мечтала познакомиться с Кироном!

Вдруг возле пары остановился один из многочисленных фотографов, что присутствовали на вечеринке.

– Прошу прощения, разрешите сделать один снимок для нашего журнала? – обратился он к Джел.

– Э… конечно, – растерялась Джелвира.

Закари отошел от девушки, а фотограф быстро подобрал нужный ракурс и сделал фото.

– Благодарю вас. Вы прекрасны, – сказал напоследок он.

Джел смущенно улыбнулась, затем решила вернуться к Закари, но тут ее ослепила еще одна вспышка камеры. Прибежал другой фотограф и без спроса начал фотографировать обескураженную Джел. Вскоре к нему присоединился еще один фотокорреспондент. Увидев непрекращающиеся вспышки, сосредоточенные в одном месте, все папарацци оживились и метнулись в сторону Джел, лишь бы не упустить что-то феноменальное. Джел была яркимсветом, а человечки с камерами – стайкой мотыльков, что облепили ее со всех сторон и старались запечатлеть каждую ее часть. Джел вначале жутко нервничала. Ей было страшно и непривычно, казалось, что она была куклой, замурованной в яркой упаковке, и сотни возбужденных детишек окружили ее, кричали, сражались за нее, тянули к ней свои опасные ручонки.

На самом же деле картина не была столь ужас-на. Папарацци, увидев красивую, стильную, яркую незнакомку, просто делали свою работу, намереваясь своими эксклюзивными снимками открыть миру свежее, уникальное лицо. Они выкрикивали ей комплименты, хвалили, но Джел ведь не привыкла к вниманию, не знала, как реагировать на похвалу и восхищение в свой адрес. Поэтому первое время ей было тяжело, но потом она вспомнила, как ее сестра ведет себя в подобных ситуациях, и стала более-менее уверенно позировать и получать от этого удовольствие.

– Йера, признайся, это один из твоих новых «ангелочков»? – задала вопрос Лонджина Чу, позабывшая о том, что видела Джел летом на одной из вечеринок. Только тогда Джелвира была гораздо полнее, а миссис О’Нилл назвала ее племянницей из-за того, что жутко стеснялась своей замкнутой, неряшливой, уродливой дочери.

– …Пока нет, – ответила Йера, удивленная происходящим.

Джел мгновенно затмила сестру. Все гости приковали к ней взгляды, игнорируя главный посыл того вечера – безостановочное восхваление Саши О’Нилл.

Когда папарацци, удовлетворенные своей работой, отступили, Йера подошла к дочери и сказала:

– Джел… я тебя не сразу узнала.

– Это хорошо или плохо?

– …Ох, девочка моя, ты у меня, оказывается, такая красивая! Почти идеал.

– Спасибо, – расплылась в улыбке Джел.

– Йера, мы бы хотели взять интервью у вашей новой модели, – подлетела журналистка. – Кстати, как ее зовут?

– Джелвира, – гордо ответила миссис О’Нилл. – И она моя дочь.

Джел была настолько счастлива, что ей казалось, будто она благодаря той необычайной энергии, переполнявшей ее, способна остановить многолетние войны, воскресить мертвого, потушить солнце и заменить его собой, ведь она теперь сияла не хуже. Мир принял ее, исхудавшую и измученную. Теперь уже трудно было усомниться в словах Саши, что людей цепляет в других только внешняя оболочка. Каким бы хорошим человеком ты ни был, твои лицо и фигура должны подходить под строгие стандарты красоты и моды.

– Кажется, у Саши О’Нилл появилась