Пятое Правило Волшебника, или Дух огня - Терри Гудкайнд

Ричард уже давно установил, что, помимо всего прочего, дар Дю Шайю включает в себя и какую-то примитивную форму прорицания. Учитывая, что она месяцами просидела на цепи, он сильно сомневался, что ее волшебный дар как-то может воздействовать на внешний мир. Люди, чья магия может воздействовать на других, вряд ли позволили бы посадить себя на цепь и дожидаться, когда их принесут в жертву. И не стали бы кусаться. Но Дю Шайю умела противостоять направленному на нее магическому воздействию. Довольно распространенная форма защиты против волшебного оружия, как выяснил Ричард.

С появлением в мире живых шимов магия Дю Шайю, независимо от ее мощи, исчезнет. Если уже не исчезла. Ричард подождал, пока она напьется и вернет бурдюк, затем приступил к беседе.

— Дю Шайю, мне нужно...

— Спроси, как живет наш народ.

Ричард глянул на Кэлен. Та закатила глаза и кивнула.

Ричард положил бурдюк и прокашлялся.

— Дю Шайю, я счастлив видеть тебя в добром здравии. Благодарю тебя за то, что прислушалась к моей просьбе и сохранила ребенка. Я знаю, что это великая ответственность — вырастить дитя. Я уверен, что ты будешь вознаграждена до конца дней радостью за твое решение, а ребенок будет вознагражден твоей мудростью. Знаю также, что не столько мои слова повлияли на твое решение, сколько твое сердце. — Ричарду не нужно было притворяться искренним, он и в правду говорил от чистого сердца. — Мне очень жаль, что ты оставила других своих детей, чтобы предпринять столь долгое и опасное путешествие, дабы донести до меня свои мудрые слова. Я знаю, что ты не пустилась бы в столь долгий и опасный путь ради пустяка.

Дю Шайю ждала, явно не совсем довольная. Ричард, терпеливо играя по ее правилам, перевел дыхание и продолжил:

— Пожалуйста, Дю Шайю, расскажи мне, как поживают бака-тау-мана, вернувшись наконец на земли своих предков.

Дю Шайю соизволила благосклонно улыбнуться.

— Наш народ живет хорошо и счастлив на своей родине благодаря тебе, Кахарин, но о нем мы поговорим позже. Сейчас же я должна рассказать тебе, зачем я здесь.

Ричард усилием воли подавил гнев в глазах.

— С нетерпением жду твоего рассказа.

Она открыла было рот, но тут же в свою очередь гневно сверкнула глазами.

— Где твой меч?

— У меня его с собой нет.

— А почему?

— Мне пришлось оставить его в Эйдиндриле. Это долгая история и не...

— Но как ты можешь быть Искателем без своего меча?

Ричард вздохнул поглубже.

— Искатель Истины — это человек. Меч Истины — лишь орудие, которым Искатель пользуется, примерно так же, как ты использовала свисток, чтобы добиться мира. Я могу быть Искателем и без меча, как и ты остаешься мудрой женщиной без волшебства свистка.

— Как-то это не правильно. — Она казалась озадаченной. — Мне нравился твой меч. Он рассек ошейник на моей шее, оставив голову на месте. Он объявил нам тебя как Кахарина. Твой меч должен быть при тебе.

Решив, что он уже довольно поиграл в ее игры, Ричард подался вперед, уже не скрывая гнева во взгляде.

— Я заберу меч, как только окажусь в Эйдиндриле. Мы как раз направлялись туда, когда встретили вас. И чем меньше времени я проведу, сидя тут сиднем, тем быстрей прибуду в Эйдиндрил и смогу взять меч. Извини, Дю Шайю, если я кажусь тебе торопливым. Я не хочу тебя обидеть, но я очень беспокоюсь за жизнь невинных людей и тех, кто мне дорог. И спешу я ради безопасности бака-тау-мана тоже. Буду очень признателен, если ты скажешь мне, зачем вы здесь. Люди гибнут. Некоторые из твоих тоже погибли. Я должен выяснить, способен ли я что-либо сделать, чтобы остановить шимов. Меч Истины может мне в этом помочь. А для этого мне нужно быть в Эйдиндриле. Не могли бы мы побыстрей закончить разговор?

Дю Шайю улыбалась, довольная тем, что он оказал ей должное уважение.

Внезапно улыбка сползла с ее лица, и впервые за все это время она показалась Ричарду неуверенной в себе, маленькой и испуганной.

— Муж мой, мне были тревожные видения насчет тебя. Как у мудрой женщины у меня иногда бывают видения.

— Рад за тебя, но не желаю об этом слышать.

— Что? — уставилась она на него.

— Ты сказала, что у тебя бывают видения.

— Да.

— Не желаю ничего слышать ни о каких видениях.

— Но... но... Ты должен! Это же видение!

— Видения — разновидность пророчества. Пока что от пророчеств у меня сплошные неприятности. Я не хочу ничего слушать.

— Но видения помогают.

— Нет, не помогают.

— Они выявляют истину.

— Они не более правдивы, чем сны.

— Сны тоже бывают вещими.

— Нет, не бывают. Это всего лишь сны. И видения тоже не бывают вещими. Просто видения, и все.

— Но я видела тебя в этом видении!

— Наплевать. Не желаю ничего об этом слышать.

— Ты был в огне.

— Мне иногда снится, что я летаю, — тяжело вздохнул Ричард. — Но это вовсе не значит, что я действительно умею летать.

— Тебе снится, что ты летаешь? — Дю Шайю наклонилась к нему. — Как птица? Никогда о таком не слышала. — Она выпрямилась.

— Это всего лишь сон, Дю Шайю. Как твое видение.

— Но мне было такое видение! А это означает, что оно вещее.

— То, что я летаю во сне, не значит, что я и правда летаю. Я не прыгаю с высоты, размахивая руками, как крыльями. Это всего лишь сон, как и таои видения. Я не умею летать, Дю Шайю.

— Но можешь сгореть.

Ричард уперся кулаками в колени и чуть откинулся назад, моля добрых духов даровать ему терпение.

— Ладно, хорошо. Что еще было в этом видении?

— Ничего. Это все.

— Ничего? Только это? Я в огне? Всего лишь сон о том, что я горю?

— Не сон, — покачала она пальцем. — Видение.

— И ты проделала весь этот путь, чтобы сообщить мне об этом? Что ж, спасибо тебе большое, что пришла из такого далека, чтобы рассказать мне, но теперь нам действительно пора двигаться дальше. Скажи своему народу, что Кахарин желает им всех благ. Счастливого пути домой.

Ричард сделал вид, что намерен встать.

— Разве что у тебя есть еще что сказать? — добавил он. Дю Шайю чуть растерялась под его напором.

— Я испугалась, увидев моего мужа в огне.

— Я бы тоже испугался, оказавшись в огне.

— Мне бы не хотелось, чтобы Кахарин сгорел.

— Кахарину бы тоже не хотелось сгореть. Ну так показало тебе твое видение, как мне этого избежать?