Космическая академия. Любовь без кофе не предлагать. Книга 1 - Иринья Коняева

Таня покусала губу, вспоминая какие–то моменты, затем пару раз кивнула своим мыслям.

Я не мешала её внутреннему диалогу, налила себе воды и принялась разгуливать по кабинету, рассматривая новый мед–бокс. Интересно, что может делать он? Оживлять? Раса орти поражала своими знаниями, и не только в области физиологии, жаль только, они были также и самой закрытой расой Союза. Я восхищалась ими, мечтала о личном знакомстве и отчасти из–за них поступила в академию Военно–Космических Сил.

— Таня, можно задать тебе личный вопрос? Извини, что лезу не в своё дело, но Кир ведёт себя несколько непривычно. У вас первая семейная ссора?

— Первая? Идарика, да мы постоянно ругаемся, — пожаловалась Татьяна и тут же сникла.

— Почему?!

— Признаться, я не горела желанием рассказывать ему о том, что мы женаты. Из–за химии партиса мы связаны на веки вечные, по крайней мере у метранов так сказано в этой их Книге чего–то–там. Если завтра Совету стукнет в голову выдать меня за посла новой расы, например, или ещё что–нибудь подобное, они могут смело засунуть эту идею себе в …!

— Таня!

— Это я цитирую Кира, а так я все ещё умная и воспитанная девушка из хорошей семьи, — со смешком пошутила Таня. — К тому же, Совет, возможно, тоже уже в курсе. Или нет. В общем, Кир взбесился, когда почувствовал, что я жалею о том, что проболталась.

— А почему ты хотела утаить эту информацию? — Я помотала головой, не понимая логики. Если у семьи есть цель, работать на неё стоит сообща, и важная информация должна быть доступна всем.

— Ида, представь: я — химическое оружие, я никогда не смогу бросить Кира и найти себе нового мужчину, притом не важно, по своему желанию или по необходимости. То есть, даже если я овдовею, второго брака мне не видать. Но Кириллу эти опции доступны! Это вообще справедливо?

Таня говорила так эмоционально, что в лазарете начало сбоить освещение. Она нервно достала ограничитель и, активировав, положила его на стол. Доверяет мне. Приятно.

— Оригинально, ничего не скажешь. Мужчины, как всегда, в шоколаде, а мы страдай! — Я немного завелась от вселенской несправедливости.

— Именно! И в тот момент я вообще не думала про козни Совета, что эта информация поможет нам, точнее, станет убойным аргументом, защитит нашу семью. Мне было не до того! — Таня разгорячилась, вскочила, заметалась по кабинету. — Он мог бы чисто по–человечески меня понять! Меня похитили, хотели насильно женить! Понимаешь, Жан–Жак из тех людей, которым вообще начхать на остальных, он хочет и всё тут. Не представляю, что он пообещал храму на Метранге за наш брак, ведь меня туда бы притащили силой и закутанную в партис, как в смирительную рубашку.

— Или под препаратами, — вставила я, кивая в такт её словам.

— Нет. Препараты бы не рискнули применять, это могло нарушить реакцию крови и партиса! — Таня остановилась, чтобы неодобрительно посмотреть на столь невежественную собеседницу. Я вжала голову в плечи. Каюсь, мол, виновата. — В общем, меня дико шокировало всё: и похищение, и угрозы Мийо, и этот комизм с браком. Нет, я рада, конечно, что у нас с Кириллом теперь нет препятствий и мы можем быть вместе, не опасаясь козней членов совета, просто… Ты ведь его знаешь, он такой же, как Дамир.

— Шовинист махровый.

— Именно! Он хочет управлять моей жизнью, считает, что вправе мне указывать…Только представь, он хочет купить мне дом, оборудовать там лабораторию и запереть! То, что я работаю в Академии, ему, царю хренову, видите ли, не нравится!

— Танюш, да Кирилл души в тебе не чает и доверяет на сто процентов. И, может, ты не поверишь, но я убеждена, что если бы ты была с Генрихом по–настоящему, он бы простил и смирился, несмотря на свои махровые убеждения. Именно к этой мысли он пришёл на Амираке, точно тебе говорю. Это любовь. И он сильно повзрослел.

— Не защищай его. Сегодня утром он вообще решил отправить меня на Оркху к своим родителям. Сказал, что эта планета закрыта, туда никто не проникнет, я буду в безопасности и он сможет спокойно учиться и заботиться о нашем будущем. Да я, между прочим, зарабатываю больше!

Таня вновь заметалась по лазарету, бесконечно поправляя, передвигая, настраивая.

— Удивительное рядом. А твой бизнес с партисом? Ты ведь не можешь всё бросить и улететь.

— О том и речь! Мне нравится на Аруане, здесь семья, работа, друзья. Я уже не говорю про самого Кирилла, с которым мы имеем возможность видеться практически каждый день только из–за того, что я работаю в академии, а не на Оркхе!

Поймала себя на мысли, что тоже чуть не начала бегать по лаборатории. Замерла, прислушиваясь к себе. Ничего себе, силушка у Татьяны! Она пробила мою защиту даже с включенным ограничителем, навязав свои эмоции.

Нарастила щиты, закрываясь от мощи стихии «Татьяна», и уже на трезвую голову обдумала происходящее. Разумеется, именно эмоции не позволили сразу увидеть картину трезвым взглядом. Тяжело этим пси. Не то, что нам, менталам.

— Так, дорогая, а ну–ка включи ещё один ограничитель или даже парочку, — попросила я, сообразив, что её эмоции могут чувствовать за пределами лазарета. — А теперь рассуждаем логически: поведение и слова не типичны для Кира, значит, он до сих пор находится в шоковом состоянии. Ты ведь понимаешь, что не только ты была в стрессе всё это время? Кир тоже нервничал, мучился, надумывал себе и, разумеется, возложил вину за твоё похищение на себя.

— Да при чём здесь он?

— При всём. Ты его женщина, он обязан тебя защищать. Такие они махровые шовинисты, — хмыкнула я, но на этот раз с нежностью. — Кроме того, не забывай, что Кирилл тоже пси, потому ведёт себя на порядок эмоциональнее привычных тебе мужчин. Ты общаешься в основном с менталами, а они все суховаты, мягко говоря.

— Факт. Думаешь, он отойдёт и всё будет нормально?

— Однозначно. Дай ему немного остыть. Как раз ты пока решишь свои дела, а он разгребет всё, что я нахимичила на затурканную голову в его отсутствие.

— Звучит разумно.

— Да я вообще жутко разумная, аж противно. Так что там с анализами и разрешением на лечение? — уточнила я, потому что свободное время, к сожалению, не резиновое.

Таня подозрительно долго рассматривала монитор, тыкала в него наманикюренным пальчиком, кусала губы и вообще всячески меня смущала, но я стоически молчала, не желая тревожить и нарушать работу мысли молодого врача.

— Как ты отнесешься к мысли устроить себе небольшие каникулы? — осторожно начала она спустя время.

— С ума сошла? Мне нельзя! Давай придумывай чего–нибудь другое! — перепугалась я не на шутку. — У нас сложная программа, если упущу даже день, потом не наверстаю. Тобс нас готовит к адской практике и говорит, что любая мелочь может спасти жизнь, а сейчас, после возвращения Кира, мы как раз начнём отрабатывать групповые моменты, не личные.

— Группа ваша… проблемная, — обречённо выдохнула врач. — Ладно, сделаем следующим образом: официально я тебе прописываю препараты, здоровый сон не менее восьми часов в сутки, и диету с большим количеством жира и углеводов. Не смотри на меня так, женщинам жизненно необходим жирок, а ты уже — сплошные кости, это нагрузка и на иммунитет, и на терморегуляцию, я уже молчу про репродуктивную функцию и красоту!