Первозданная. Вихрь пророчеств - Олег Авраменко

Гвенет вер Нерис, рожденная в Карфирдине, что в Королевстве Ивыдон, 14 хверода 1675 года М. Д., в семье Конлайда аб Дагрина и Энайг вер Логан.

– Вот и все, формальности мы уладили, – сказала сестра Кейлион. – Мне нужно о многом с тобой поговорить; в частности, я хочу выяснить твои намерения касательно экзаменов. Однако сегодня трогать тебя не буду, это подождет. Отдыхай, общайся с сестрами, а со всеми делами разберемся позже.

Следующие часы оказались приятными, но немного обременительными. Как только разнеслась весть о возвращении Гвен, все без исключения сестры, находящиеся сейчас в Абервене, захотели увидеться с ней и поздравить с обретением новой Искры. Не остались в стороне даже Эрлиш вер Гвенет и Меган вер Шайна – ближайшие ей по возрасту девушки, которые раньше терпеть ее не могли, потому что она постоянно кичилась перед ними своей ведьмовской силой и успехами в учебе, а еще нередко насмехалась над их бестолковостью. Но они оказались незлопамятными – или, скорее, простили ей все обиды из чувства жалости, когда она стала ведьмачкой, а теперь решили не поминать прошлого, начав все с чистого листа. Гвен была очень благодарна им за это и поклялась себе больше никогда не измываться над ними, даже если они и дальше будут раздражать ее своей бездарностью, умноженной на лень.

Во время обеда Эрлиш и Меган пригласили ее к своему столу, который делили с семнадцатилетней Шонайд. Гвен приняла их предложение, но затем, когда подали сладкое, пересела к Эйрин и ее подругам. С этими девушками ее отношения всегда были теплыми и дружественными; в отличие от Шайны, она никогда не воротила нос от общества младших, чем сама, сестер, даже имела среди них любимиц, – в частности, Морин и Арвен. Ну а с Эйрин ее вообще связывала крепкая дружба, даром что они познакомились лишь в начале этой осени.

И до обеда, и во время него Гвен не удалось нормально поговорить с Эйрин, поскольку в их разговор постоянно кто-то вмешивался. Да и в любом случае она все равно не могла сказать ей самого главного, пока был риск, что их кто-то услышит. Когда обед закончился, Гвен извинилась перед девушками, рассчитывавшими еще хоть ненадолго удержать ее в своей компании, сказала, что собирается немного отдохнуть, и пошла в свою квартиру на четвертом этаже. Ее так и оставили за ней – ведь она, несмотря на потерю Искры и отъезд (как думалось, навсегда) с Тир Минегана, сохраняла за собой титул Высокой госпожи и все ведьминские привилегии, продолжая на протяжении этих двух лет фигурировать в официальных документах Сестринства.

На входной двери квартиры уже красовалась новая табличка «Гвенет вер Нерис», а внутри во всех комнатах было чисто убрано, свежо, в воздухе витал едва уловимый цветочный аромат. В прихожей Гвен обнаружила не только сумку, которую привезла сама, но и оба своих чемодана с корабля. Она не стала их немедленно разбирать, просто перенесла в спальню и достала из сумки чистую смену одежды и косметику. Потом прошла в мыльню, приготовила себе ванну и долго пролежала в горячей воде, наверстывая упущенное за проведенные в море дни. В Рондаве Гвен не хотела тратить время в ожидании большого корабля и села на первый же бриг, шедший на Тир Минеган. А там не нашлось ничего похожего на ванную; да и места в самой большой и самой роскошной каюте хватало только для узкой, хотя и глубокой, деревянной лохани.

К счастью, ее никто не беспокоил. Похоже, сестры, которые по тем или иным причинам еще не успели пообщаться с ней, решили подождать с этим до вечера, а пока оставить ее в покое. Гвен вдоволь понежилась в ванне, потом надела пушистый розовый халат, вернулась в спальню и, устроившись на мягкой табуретке перед зеркалом, высушила чарами и расчесала свои короткие русые волосы. Еще в тот знаменательный день, когда в ней возродилась ведьмовская сила, она решительно и безжалостно отрезала длинные косы, считая их совершенно непрактичными. Они были нужны лишь для того, чтобы соответствовать представлениям простых катерлахцев о том, как должна выглядеть знатная госпожа и будущая королева; но ей больше не придется ни под кого подстраиваться, теперь она может быть сама собой, кем и была всегда, с тех пор как появилась на свет. Быть просто ведьмой…

Почувствовав, что уже полностью обсушилась, Гвен оделась и начала перекладывать свои вещи в шкаф. Она привезла с собой лишь небольшую их часть, и не только потому, что не хотела обременять себя в дороге. Эти вещи напоминали ей о последних двух годах, проведенных без Искры, и она решила взять только самые необходимые, а со временем и их заменить на новые.

Когда Гвен закончила разбирать чемоданы, раздался стук в дверь. Мгновенно определив личность гостьи (как же приятно иметь полную ведьмовскую силу!), она поторопилась впустить ее. Войдя в переднюю, Эйрин нерешительно произнесла:

– Извини, если не вовремя, но болтливые Морин и Бри не дали нам пообщаться. Вот я и подумала…

– Нет-нет, все в порядке, – прервала ее Гвен, провожая в гостиную. – Тебе я всегда рада, ведь ты… Ай, к черту осторожность. – Она порывисто обняла Эйрин и пылко прошептала: – Спасибо тебе за все! Я твоя вечная должница. Сначала ты спасла мою жалкую ведьмаческую жизнь, а теперь подарила мне жизнь ведьминскую.

Девушка высвободилась из ее объятий и озадаченно захлопала ресницами.

– Ты серьезно, Гвен? Неужели действительно веришь в эту глупость? Даже Мораг пришлось признать, что она поторопилась с выводами, а ты… на тебя я и подумать не могла. Ни в одном письме ты не обмолвилась об этом ни словом. Даже намека в них не было.

– Письма мог кто-то прочитать, – объяснила Гвен. – И прошу тебя, не строй святую невинность. Я не просто верю, я знаю, что ты приложила к этому руку. Знаю с самого начала. В ту ночь я видела тебя во сне. Ты схватила звезду с неба, вложила мне ее в грудь, а потом, прижав палец к губам, произнесла: «Только никому не говори, пусть это будет нашей тайной». Еще какое-то время я лежала в полусне, отчетливо ощущая твое недавнее присутствие, а потом окончательно проснулась – и обнаружила в себе Искру. Я уверена, что не бредила, это точно. В какой-то мере мой сон отображал действительность. Возможно, ты и сама этого не осознавала и сделала все, когда спала.

Эйрин обреченно вздохнула и покачала головой.

– Нет, я не спала. И сделала это вполне осознанно… Только не спрашивай о деталях. Чем меньше ты будешь знать, тем лучше.

Гвен очень хотела услышать, как же это произошло, однако сдержала свое любопытство, решив не настаивать. Понимала, что рано или поздно Эйрин сама ей все расскажет – тогда, когда будет к этому готова.

– Хорошо, – согласилась она, – ничего не буду спрашивать. Самое главное я и так знаю. Именно тебе я обязана всем, что имею, – и жизнью, и силой.

– Ой, прошу, не надо, – чуть ли не умоляюще произнесла Эйрин, устроившись на мягком диване у окна. – В обоих случаях с моей стороны не было никакого подвига, никакого самопожертвования. Я, собственно, почти ничего и не делала. Тогда, на Ихелдиройдском тракте, лишь на короткое время поделилась с тобой своей Искрой, и мы уже об этом не раз говорили. А когда ко мне прилетела Искра сестры Нерис, чтобы я нашла ей новую ведьму, я просто указала на тебя. Вот и все, больше ничего.