Дилетант галактических войн - Михаил Михеев

Ковалёв смотрел на президента с интересом. Было забавно наблюдать, как этот невысокий, субтильный человек, привыкший к собственной значимости, пытается распекать адмирала, выглядящего рядом с ним великаном. Именно из-за нереальности происходящего Ковалёв и ощущал общий комизм ситуации, что, вкупе с раздражением на того, кто вообще осмелился на него орать, начисто вытравило и то небольшое чувство вины, которое он ощущал первоначально. Нет сомнения, президент неплохой человек, немало сделавший для страны, но… Но надо думать, что и кому говоришь. И в какой ситуации.

Ковалёв потянулся, как сытый кот, и негромко спросил:

— А в чём, собственно, проблема? Ну, ошиблись мы, с кем не бывает, но ничего страшного я не вижу. Я обрисовал ситуацию, предложил разобраться вместе к обоюдной выгоде, пообещал нейтрализовать американцев… Если вы не поняли, мне это вполне по силам. Не хотите — ну, как хотите, я и сам справлюсь. Единственной проблемой будет то, что мы окажемся на всеобщем обозрении, и знать о нас будете не только вы, но и весь остальной мир, но лично для меня это проблемы представлять не будет. Уже то, что мы вышли на вас, а не на какого-то забугорного дядю, даёт России вообще, и лично вам в частности, очень многое. Не бесплатно, разумеется. А доказательства моих возможностей вам, я думаю, были предоставлены достаточные.

Да уж, доказательства более чем достаточные. Бот, аккуратно приводнившийся у причала рядом с президентской яхтой, охрана… Президентская охрана, аккуратненько накрытая станером. Лежат ребята без сознания, но ничего страшного нет, станер бил на малой мощности, так что очнутся они через час, и единственное, что им грозит, так это лёгкая и недолгая, максимум на пять-десять минут, мигрень. Президент вон тоже под станер попал, и ничего, вкололи стимулятор — и уже стоит, матюгается вовсю. А по виду такой воспитанный человек…

Воспитанный человек между тем, похоже, не совсем въехал в ситуацию, во всяком случае, воспринимать Ковалёва не как обычного, пусть и очень богатого человека, а как представителя третьей, причём огромной, силы он пока был явно не готов. А может, просто власть малость голову вскружила, очень часто люди, облечённые ею, теряют гибкость. Хотя, надо сказать, с такой властью, как у него, можно от этого не страдать — олигархи куда более крутые, чем Ковалёв, вступив в пререкания с решительно настроенной властью, частенько плохо кончали. Кто в эмиграции, как незабвенный Березовский, а кто и в местах не столь отдалённых. Ну а те, кто помельче, просто оказывались в полном забвении, что для многих хуже смерти. Впрочем, это — удел шестёрок, как своих, так и из сопредельных не вполне полноценных государств. Будь Ковалёв обычным предпринимателем, ему полагалось бы сейчас дрожать от страха, но пугаться ему категорически не хотелось, а наличие за его спиной ударных звездолётов позволяло ему лишь снисходительно про себя улыбаться. Президент между тем начал решительно втирать что-то о гражданском долге — Ковалёв привычно пропускал его слова мимо ушей. Говорунов он за жизнь навидался изрядно и умел не обращать на них внимания, а президент в нынешнем состоянии был пока что именно говоруном, ждать от него конструктивных мыслей и решений можно было чуть позже, когда ситуация дойдёт наконец до сознания, и он вновь станет тем, кем был, — умным и достаточно решительным человеком.

— Вы меня вообще слушаете?

— Ну да. А что?

— Так что вы на это скажете?

— На что? На то, что, как только я получил доступ к инопланетным технологиям, я, как патриот своей страны, должен был немедленно передать их компетентным представителям своего государства? И что в принципе я государственный преступник, как с точки зрения формального права, так и с точки зрения права морального?

— Именно так. Вы уловили суть…

Ковалёв внезапно шагнул к президенту и взял его за шиворот. Президент дёрнулся, но обнаружил вдруг, что его ноги не достают до пола. Ковалёв (президент пока даже мысленно не мог назвать его адмиралом, ну ничего, привыкнет) держал президента на весу, на вытянутой руке, и притом без заметных усилий. Лицо его побелело от ярости, и это дико смотрелось здесь, посреди гостиной президентской виллы на берегу Чёрного моря. Ну не могло так быть, но тем не менее так было, и президент впервые с начала их разговора почувствовал страх.

— Патриотизм, говоришь? — почти прошипел Ковалёв. — Патриотизм… Мой патриотизм умер тогда, в вертолёте, когда мы замерзали в тайге и ни одна сволочь нам не помогла!

— Ваш вертолёт искали…

— И не нашли. Значит, так искали, — отрезал адмирал. — Я помню, какую-то американскую соплю, которая на яхте в океане пропала, искали десятки кораблей — и нашли! А нас не нашли, потому что нашей стране было на нас наплевать. И не надо мне лопотать про погоду, сложные метеоусловия и тридцать три причины, по которым нам не могли помочь. Я хорошо помню другую зиму, тогда тоже были морозы, и все газеты верещали: ой, в Москве кошка хвост отморозила, ой, бомж в Москве спьяну на морозе заснул и только благодаря бдительным милиционерам… И так далее. В Москве, — с горечью повторил Ковалёв. — В Москве… А у нас тогда восемьдесят человек вместе с вахтовками[38]на зимнике[39]погибли, когда им машины летней соляркой в мороз заправили, — и хоть бы одна строчка, одна фраза в новостях. Их тоже не искали… Мы вам нужны, пока мы добываем нефть, газ и золото, рубим лес, но когда мы перестаем быть нужны, о нас забывают. Я пока что патриот своего народа и своей страны, но я — не патриот вашей власти. Она мне абсолютно безразлична. Конечно, сейчас в России живётся лучше, чем при том дерьме, которое сидело наверху до вас, но хуже, чем могло бы быть. И будь доволен, что я хотя бы пытаюсь помочь стране, по старой памяти, только чтоб не повторилось то уродство, что уже было. Поэтому если ты ещё раз мне скажешь, что я кому-то здесь что-то должен, то я тебя пришибу и в два счёта установлю в этой стране абсолютную монархию с собой, любимым во главе. Хуже ей от этого не будет. Понял? Не слышу ответа! Понял?

Ковалёв встряхнул президента, в ответ раздался только хрип — ворот рубашки наглухо перехватил горло. Увидев, что клиент быстро синеет, Ковалёв толчком отправил его на диван и несколько раз хлопнул по щекам, заставляя прийти в себя.

— Ну так что, птенчик, ты понял, кто здесь самый главный папа?

— П-понял, — прохрипел президент.

— Ну вот и ладушки. Имей в виду — я не собираюсь покушаться на твою власть, мне она даром не нужна. Своих дел хватает. Я просто даю России шанс вновь стать сверхдержавой. Поэтому для начала надо, по моему скромному разумению, создать буферный кордон из вассальных государств, и Грузия должна стать пробным камнем. Мы допустили ошибку. Вернее, я допустил ошибку, неправильно выбрав исполнителя. Но процесс уже пошёл, поэтому отступать поздно. Завтра в Грузии начнётся резня, в которой погибнет до четверти населения страны. Через три дня их оппозиция обратится к России за помощью. К тому времени войска должны быть в полной боевой готовности и, войдя в страну, разом навести порядок. Ясно?